— Он любит тебя, Римус, настолько сильно, насколько может, — Лили погладила его по плечу. — Я нашла выручай-комнату. Я знаю, ты хотел, чтобы я держалась подальше от ваших разборок, но я должна была увидеть его.

— Как он? — Римус почувствовал, как у него екнуло сердце.

— Он выбрал серые стены, холод и пыль, Римус, — голос Эванс потух от печали. — Он ненавидит себя больше, чем ты можешь представить.

Люпин почувствовал, как на глаза навернулись горячие слезы. Его Сириусу нельзя было находиться в холодной комнате одному, со всеми кошмарами и болью.

— Я должен найти его, — он вытер слезы и встал. — Я его достаточно проучил.

Он и так потерял Тоби, он не мог потерять и Сириуса.

***

— Джеймс! — выкрикнул Римус, как только поднялся на восьмой этаж. Лохматый парень шёл к лестнице, видимо, уже возвращался из выручай-комнаты.

— Римус! — Поттер подбежал к нему, лицо было красным, голос запыхавшимся. — Я пытался с ним поговорить.

— Он в выручай комнате? — Римус протянул карту, на которой не было и следа Блэка.

— Нет, он уехал, — Джеймс схватился за взъерошенные волосы. — Я столкнулся с ним час назад, попросил поговорить со мной. Он сказал… — Джеймс закусил губу, глаза покраснели. — Сказал, что не заслужил моего прощения. Сказал, что мама ждёт его на зимние каникулы. И это единственное место, где он заслуживает быть…

Римус похолодел от ужаса.

— Он уехал д-домой? — голос светловолосого дрогнул в приступе паники. — Джеймс, ему нельзя домой!

Римус рванул вниз по лестнице, Джеймс следом за ним.

— Как ты мог его отпустить? — все тело начало трясти. — Как давно?

— Он уже уехал, Римус! Остановись! — Поттер схватил друга за плечо. — Он уехал.

Люпин не мог дышать, от одной мысли, что он опоздал, хотелось закричать, ударить кулаком о каменную стену. Сириус был в таком состоянии, что позволил бы матери уничтожить его.

— Д-джеймс, — руки Римуса сложились, будто в молитве, все его тело затряслось от немых слез. — Ему нельзя туда, просто нельзя, ты не понимаешь.

— Почему? — прошептал Поттер, страх в глазах.

— Круциатус, — вырвалось на одном дыхании. — Вальбурга мучала его летом круциатусом.

Джеймс распахнул глаза в немом шоке. Он, должно быть, никогда в жизни не выглядел более потрясенным. Смесь гнева и ужаса.

— Почему ты ничего не рассказывал раньше!?

— Сириус попросил молчать, — теперь Римус понимал, какая глупая это была ошибка. Он рискнул жизнью Сириуса, сохранив тайну. — Пожалуйста, мы должны что-то сделать! — Люпин никогда в жизни не чувствовал себя более напуганным.

— Так, для начала мы должны успокоиться, — Джеймс не выглядел спокойным. — Мы не знаем наверняка, собирается ли она причинить ему боль. Если мы сейчас пойдём к Дамблдору, Блэки только сильнее разозлятся на Сириуса. Мы поедем ко мне на Рождество, мы все расскажем родителям и постараемся связаться с Бродягой.

Римус быстро закивал головой. Это была его вина. Его гордость была так велика, что он упустил момент, когда необходимо было прекратить злиться. Сказав, что Сириус был просто «Блэком», как и все остальные, он практически отдал своего друга прямиком в когти Вальбурги. Теперь он должен был спасти его, простить и сказать, как сильно любил.

***

Лицо Вальбурги побледнело в ту секунду, как только она увидела сына. Крики, ругательства вылились на него ледяной водой, и не было никакого щита. Он принимал гнев матери, как должное. Сириус наконец почувствовал, что кто-то по-настоящему разозлился на него так, как он и заслуживал.

Видимо, его проступок обсуждался с родителями. Им сообщили, что мистер Блэк нарушил все возможные правила Хогвартса и проводил время, отбывая наказания. Его посадили дома под домашний арест и заперли в чулане на несколько дней, он не мог ни есть, ни разговаривать ни с кем. Сириус ничего не чувствовал, только пустоту в своем сердце.

Через пару дней его выпустили на семейный ужин. Регулус даже не смотрел в сторону брата.

— Почему ты вернулся? — был его единственный вопрос. Это не было похоже на гнев, это была жалость.

— Вы моя семья, Регги, здесь мое место, — это было то, что Сириус начал принимать давным-давно.

Весь ужин он молчал, уважительно разговаривал с матерью, улыбался отцу. Если он собирался смириться со своей судьбой, то необходимо было потакать всем капризам семьи. Но как только Орион упомянул Темного Лорда, метки и Пожирателей Смерти, его кровь похолодела.

— Сириус, а ты как думаешь? — спросила мать через некоторое время.

Старший сын сидел молча, стараясь вести себя так, будто его ничего не беспокоило.

— Может быть, тебе пора подумать о будущем? — чёрные глаза Вальбурги были холодными и ядовитыми.

— Я… Я не думаю, что мне нужна метка, — пробормотал Сириус. Он был Блэком, да, но это была слишком большая цена. — Я не одобряю план Темного Лорда.

В комнате воцарилась тишина.

— Ты не… одобряешь? — Вальбурга засмеялась, как сумасшедшая. — Ты, маленький сосунок, не одобряешь его план? Кого волнует твое мнение, ты, глупое маленькое отродье?

И внезапно Сириуса захлестнуло осознание. Он позволил Римусу убедить себя, что он был одним из Блэков, и в это было так легко поверить, потому что Сириус желал себя ненавидеть. Но он не был похож на мать. Ему не нужно было смиряться с судьбой. Сириус мог разорвать порочный круг и попытаться стать лучшим человеком. Ему было всего шестнадцать лет. И это был не конец истории.

— Оно волнует меня, — сказал он уверенным и ровным голосом. —Магглорожденные лучше, чем любой с чертовой меткой.

Вальбурга покраснела от злости.

— Не смей сравнивать великих магов и грязнокровок! — закричала она.

Сириус отбросил тарелку в сторону и вышел из-за стола.

— Я ухожу из этого дома.

— И куда ты пойдёшь? — Вальбурга хрипло рассмеялась.

— Где угодно лучше, чем здесь. Я не обязан быть таким, как вы. У меня есть выбор!

Сириус поспешил к лестнице, но громкий крик Вальбурги остановил его.

— Круцио!

Мальчик тут же упал на пол. Агония, мучительное чувство охватило его тело, он попытался набрать воздуха, но в легких ничего не осталось. Его ноги подкосились, в голове пронеслась боль. И судорожный крик сорвался с губ. Ему казалось, что он умирает.

***

Римусу не удавалось заснуть уже несколько дней подряд. Он сидел на кресле в гостиной Поттеров, когда все жители дома уже заснули, и дождь приятно постукивал по крыше. Он достал первую попавшуюся книгу и сосредоточился на черно-белых страницах.

Тишина приятно обволакивала его, пока в один момент не раздался резкий грохот, и пламя не разгорелось зелёным светом в камине. Римус оторвал от книги взгляд и тут же замер в оцепенении.

На ковре лежал Сириус, промокший, с обрезанными волосами, кровавыми ссадинами, бледный и настолько худой, что его было не узнать. Брюнет не открывал глаз.

— Сириус? — сердце Римуса запульсировало в венах с бешеной скоростью. Он выпутался из пледа и подбежал к обмякшему на ковре парню. — Сириус, ты меня с-слышишь?

Блэк не раскрывал век. Он выглядел абсолютно измученным и бледным. Казалось, что он был мёртв.

Римуса бросило в холод. Светловолосый упал рядом с Сириусом и обхватил его замерзшее, промокшее лицо руками.

— Нет-нет-нет, — прошептал он в ужасе. Римус схватил запястье друга, но не смог прочувствовать пульс, собственное сердце выстукивало бешеный ритм. — ДЖЕЙМС! — закричал он во все горло, и голос дрогнул от слез. — МИССИС ПОТТЕР! КТО-НИБУДЬ!

Римус обхватил туловище Блэка и прижал спиной к своей груди. Это был один из самых страшных моментов его жизни. Римус не мог соображать, только задыхался от собственной паники. Он гладил Сириуса, прикасался к нему впервые за несколько недель, прижимал к себе и умолял очнуться. Он хотел броситься в комнату к миссис Поттер, постучать кулаками, попросить о помощи, но мысль о том, что он мог оставить Сириуса умирать одного, не позволяла этого. Римус должен был держать его в своих руках, он должен был отдать все тепло, что было. Должен был оставаться с ним до последнего.