— Мы сделали это! — закричали трое в один голос, и Сириус указал на кусок старого пергамента в руках.

Римус даже подпрыгнул от восторга. Карта Мародёров! Они трудились над ней уже несколько месяцев, не спали по ночам и изучали замок так тайно и тщательно.

— Мы увидели тебя на ней с Лили, она работает! — сияли глаза Джеймса. — Попробуй!

Римус аккуратно забрал пергамент из рук Блэка, все-таки именно Лунатик и вложил больше всего идей в создание карты. Он сосредоточенно произнёс:

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!

На пергаменте появились надписи и рисунки, выведенные рукой Сириуса. Бродяга это скрывал от многих, но Римус знал, что у парня был талант к искусству. Он рисовал потрясающие картины.

– Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют своё новейшее изобретение — Карту Мародёров!

Римус почувствовал бег мурашек по коже, как только перед глазами появились сотни имён и комнат.

Это было одно из самых лучших воспоминаний Люпина. Они провели целую ночь в приступах смеха, следили за слизеринцами и комментировали их каждое действие, придумывали диалоги. Четверо друзей так и не легли спать в ту ночь и проспали все занятия. Но никто не жалел.

***

— Это был идеальный подарок, — Римус смотрел на тысячи сияющих звезд и выводил узоры на груди Тоби.

— Не хватает кое-чего… — Тобиас загадочно посмотрел на парня и придвинулся чуть ближе.

Они лежали на клетчатом пледе в тени цветущих рябин. Весь вечер был похож на сказку. Шоколадные десерты, свечи, чтение стихов и сияние лунного света. Было ощущение, что Тобиас пробрался в разум Люпина и догадался, что могло сделать его по-настоящему счастливым.

Римусу нравилось проводить время с возлюбленным, правда, но иногда казалось, что Тоби требовал куда больше серьезности, чем Римус мог дать в своём возрасте. Они почти никогда не смеялись и редко подшучивали над другими. Внутренний мародёр жалостливо скулил в такие моменты. Но зато, романтика витала в каждом их свидании. И пикник, который организовал Бэйли, был очередным напоминанием, почему Рем так сильно ценил своего парня.

— Чего не хватает? — шепнул Римус, наблюдая за огоньками в карих глазах.

Тобиас опустил руку на воротник чужой рубашки и медленно, едва касаясь, начал ее расстегивать. Люпин затаил дыхание. Он знал, что рано или поздно, произойдёт что-то большее, чем просто поцелуи. Но было так волнительно, что хотелось сорваться с места и убежать. Он почувствовал, как быстро и неприятно потеют ладони.

— Римус… — протянул жалобно Тобиас, когда рука его коснулась оголенного живота. — Их так много?

Чертовы шрамы. Чертовы уродливые, ненавистные шрамы.

— Они ужасны? — Люпин сглотнул панический комок в горле.

— Н-нет, — зажмурился Бэйли, но его лицо не выдавало спокойствия. — Просто… я не думал, что их с-столько…

Римусу хотелось исчезнуть, раствориться от смущения и ненависти на самого себя. Как он мог забыть, насколько уродливо его тело.

— Все хорошо, — попытался улыбнуться Тобиас и поцеловал его в дрожащие губы. — Ты все ещё Римус, это ничего не меняет. Я люблю тебя, несмотря на них.

Люпин выдавил слабую улыбку. Не сильно верилось в сказанное, но он позволил шатену расстегнуть ремень брюк. Бэйли погладил его по скулам, по челюсти, по шее, и пальцы заскользили по коже груди. Но он избегал его шрамы. Втянув воздух животом, отвернувшись от прожигающего взгляда, Римус почему-то больше боялся, нежели, чем ожидал, того, что предстояло.

Они стянули одежду и коснулись друг друга руками, убыстрили темп, прижались телами и попытались выразить все то, что возгоралось последние месяца. Понадобилось много времени для завершения, но, в конце концов, все тело Римуса трясло в абсолютном наслаждении. И он ужасно хотел повторения.

***

Вечеринка по случаю окончания учебного года была в очередной раз организована мародёрами. Гриффиндор выиграл кубок по Квиддичу, а также ежегодное межфакультетское соревнование школы. Это было безумным явлением, со дня прибытия мародёров в Хогвартс, баллы отнимались слишком часто. Видимо, мальчишки начали взрослеть. Ну, или научились проворачивать свои проделки с большим умением и хитростью.

Студенты со всех факультетов умоляли принять участие в вечеринке, и, да, чертов пуффендуец сидел рядом с Римусом в тихом уголке и мило беседовал. Но Сириус не позволил бы этому испортить настроение. Он выбрал на себя роль настоящего «короля вечеринок» и танцевал в гостиной до самого захода солнца. Мэри Макдональд и Джеймс Поттер, поддержав его энтузиазм, заводили толпу играми, кидали конфетти и устраивали танцевальные флешмобы. Когда играла музыка, и пиво разливалось на бордовый ковер, люди забывали обо всех напряжениях, домашних заданиях и даже о мире за пределами Хогвартса. На одну веселую ночь.

— Ты скоро прожжёшь дырки в Эванс, — Сириус взмахнул рукой перед глазами Поттера.

— Что я делаю не так, Бродяга? — захныкал Джеймс, огненный виски явно ударил раскрасневшемуся парню в голову. — Почему вокруг тебя толпы, а на меня Лили даже и не смотрит?

— Я бы с радостью помог, Сохатый, — выдохнул Блэк и потрепал друга по плечу. — Но моя «девчонка» сейчас обжимается в уголке с пуффендуйцем. И я сам не знаю, что делать.

— Мэри смотрит на тебя весь вечер, — сменил тему Поттер и как-то каверзно ухмыльнулся. — Совсем не в твоём вкусе?

— Она милая, — Сириус сосредоточено выводил круги на горлышке стеклянной бутылки. — Просто… Она прижималась ко мне во время танца, и я не чувствовал ничего. Клянусь, мы все подцепили от тебя заразу «однолюбства», — Блэк поморщился. — Должны были стать завидными холостяками Гриффиндора, а превратились в черти что.

— Однолюбства? — повторил Джеймс с особым интересом. — Ты влюблён в Римуса? Он тебе не просто нравится?

Сириус почувствовал жар в щеках и отвёл взгляд, смутившись.

— Бродяга впервые влюбился, — умилился Джеймс и захихикал в пьяном восторге.

Музыка внезапно стихла, и по комнате прошёлся взволнованный шёпот учеников.

— Мистер Поттер, мистер Блэк! — раздался разъяренный голос МакГонагалл. — Что здесь происходит?

Джеймс округлил глаза и побежал через толпу навстречу к декану факультета. Сириус поспешил за лучшим другом.

— Добрый вечер, профессор, — улыбнулся невинно Сохатый. — Выглядите, как всегда, потрясно!

— Мистер Поттер, объясните, что здесь происходит? — за Минервой стоял завхоз Филч и довольно гладил миссис Норрис.

— Если вы дадите мне хотя бы минуту, я обязательно придумаю какую-нибудь правдоподобную ложь, — Джеймс обратил внимание на пиво в руках и тут же спрятал за спину.

Хоть МакГонагалл и не стала наказывать Мародёров, вечеринку пришлось прервать. И когда все разошлись по комнатам, Сириус решил прогуляться до Астрономической башни.

Усевшись на край балкона в своём кожаном жакете, он поджег волшебной палочкой край сигареты. Сириус прижал кончик к своим губам, затянулся, удерживая дым во рту, и позволил ему проникнуть глубоко в лёгкие. Глаза закатились назад, и головная боль, о которой он даже не подозревал, прошла.

В такие моменты парень всегда задумывался о быстротечности времени. Казалось, ещё вчера, Сириус впервые ступил на платформу девять и три четверти, познакомился с мародёрами и увидел замок на холме. Оставалось всего три года обучения, а дальше было вовсе неизвестно, что заготовила судьба. Но Сириус не боялся будущего, он верил, что мародерам суждено стать героями.

— Эта чертовщина убьёт тебя, — раздался голос за спиной, в котором Блэк моментально узнал Лунатика.

Сириус улыбнулся с зажатой между зубами сигаретой и указал на место рядом с собой. Светловолосый аккуратно свесил ноги и вцепился руками в перегородку. Это было секретом для остальных, но Бродяга знал, как сильно Римус боялся высоты. У него потели ладони, даже когда он издалека наблюдал за игрой в Квиддич. Все время обнимал после матча друзей, будто Поттер и Блэк чуть не умерли.