«Тобиасу было бы все равно, что я ночую с друзьями. Он не знает про мои чувства к тебе» – подумал Римус. — «Но мне не все равно».

Сириус недоверчиво кивнул и присел на матрас кровати.

— Теперь мы, — вдруг проговорил брюнет, заползая под одеяло. — Никогда не сможем спать вместе? Даже в гостях? Не сможем быть близки?

Римус устроился на подушке и раздраженно прикрыл глаза. Худший вечер в его жизни. А завтра было Рождество.

— У меня есть парень, Сириус. И я буду уважать границы.

Блэк ничего не ответил, только выключил свет и буркнул что-то похожее на «Спокойной ночи», перевернувшись к другу спиной.

Римус не мог заснуть ещё очень долго, слышал, как Сириус ворочался в ответ. Но никто из них не смел нарушить тишину. В какой-то момент Блэк поднялся на ноги и тихонько вышел за дверь. Римус готов был поклясться, что слышал всхлипы.

Комментарий к Year 4 (2)

*«Бог подвёл меня,

И я не знаю почему.

Свет горит,

Но дома все ещё нет никого»

========== Year 4 (3) ==========

— И как они отреагировали?

Тобиас лежал на груди Римуса и выводил узоры на тёплом свитере парня. В их уютном коконе, спрятанном за бордовыми шторками, царило умиротворение, то самое уединение, по которому Люпин так соскучился за зимние каникулы.

— Лучше, чем я ожидал, — ответил Римус и поцеловал шатена в макушку. Он все ещё привыкал к тому, что мог делиться с человеком прикосновениями, сколько захочется. — Питер немного разнервничался, но с тех пор, как мы вернулись, он ничего плохого не говорил. Джеймс самым понимающим оказался.

— Это хорошо, а то Поттер меня, как раз, и пугал, — тихий смех Бэйли завибрировал на рёбрах. — А Сириус?

Римус напрягся и попытался выровнять дыхание, чтобы сердце предательски не заколотилось под щекой парня.

— Н-нормально, — выдохнул он и был счастлив, что его выражения лица не видно. — Только расстроился, что я не сказал раньше.

— Ты ему ничего не должен, — Тобиас перевернулся на живот и заглянул в глаза возлюбленного. — Мне иногда кажется, что ты слишком сильно зависишь от его мнения.

— Неправда, — панически замотал головой Римус. — Он просто мне ближе Джеймса или Питера, вот и все.

— Ещё немного и я начну ревновать, — ухмыльнулся Бэйли, и Римус выдавил улыбку. Только таких шуток не хватало. — А что насчёт моего подарка?

Люпин боялся именно этого. Он так сильно старался оттянуть разговор о чувствах, выиграть себе время на подумать. Но, кажется, пришло время столкнуться с неизбежным.

— Он чудесный.

— Почему ты тогда не носишь? — Тобиас потянулся к шее парня, но не нашёл медальона.

— Боюсь потерять.

— Римус… — Тобиас расстроено заглянул в ореховые глаза, наполненные волнением. — Если ты не готов, всё в порядке. Просто хочу, чтобы ты знал…

Тобиас приблизился лицом к губам парня и нежно чмокнул.

— Я люблю тебя.

По всему телу Римуса забегали мурашки, так странно было слышать подобные слова вслух. Он не мог понять, насколько положительными были чувства, но они воспламенялись изнутри. И хотелось верить в них каждой частичкой сердца.

Тобиас любил его. Это чувствовалось в прикосновениях, в поцелуях, словах, поэмах и поступках. Но он не знал всей правды. Он не знал, кого он любил. Монстра, раздиравшего свою плоть каждое полнолуние.

— Тоби, нам надо кое-что обсудить… — начал Римус, но сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда шторы внезапно распахнулись.

— Вот ты где! — выкрикнул Сириус и тут же остановился на месте, как вкопанный. Его глаза уставились на переплетенную в объятиях пару. Капли дождя стекали с мокрых волос, а грязь с формы по квиддичу.

— С-сириус, вы разве не должны быть на тренировке? — Римус резко поднялся в сидячее положение, заставив подскочить и Тобиаса, и принялся застегивать пуговицы рубашки.

— Да, отпустили пораньше, — буркнул Сириус и исчез из поля зрения.

Тобиас уставился на Римуса, словно он хотел бы быть где угодно, лишь бы не в одной комнате с Блэком. Люпин виновато погладил его по щеке и поцеловал в нос. «Прости» – одними губами проговорил он.

— Как тренировка? — попытался оживить голос светловолосый и сполз с кровати.

Сириус раздраженно стягивал с себя алую мантию и вытирал грязное лицо салфетками.

— У Пуффендуйцев переселение? Сожрали все с кухонь, и вас разместили сюда? — Блэк даже не смотрел в сторону испуганной пары.

— Сириус… — начал Люпин, ощутив страшный стыд за слова друга.

— Нет, Римус, – остановил его ладонью Тобиас и вылез из убежища, направившись к промокшему до нитки брюнету. — В чем твоя проблема, Блэк?

Римус был на низком старте, чтобы разнять двух насупившихся мальчишек. Лицо Сириуса исказилось в высокомерной усмешке, как только к нему подошёл Бэйли.

— Моя – ни в чем, — брюнет расправил грудь и взглянул на парня пониже. — Я в своей комнате. Ты явно заблудился, пока спешил в парикмахерскую под названием «Подстригите под самый худший горшок».

— Я знаю, что с тобой не так, — Римус не мог видеть лица парня, но Тобиас явно скрестил руки на груди. — Мамочка вырастила гомофобного ублюдка? Или ой, прости, она тебя совсем не растила? Не дососал молоко? Не хватило любви?

Римус в ужасе взлетел с кровати, но не успел, потому что Сириус зарядил кулаком по лицу Тоби. Тот с грохотом повалился на пол.

— Сириус! — выкрикнул от испуга Люпин и упал на колени рядом с шатеном. Его парень сорвался с земли в попытке ответить, но Римус прижал Тоби к себе, намереваясь остановить худший кошмар своей жизни. — Какого черта ты бьешь людей? Ты с ума сошёл?

Сириус посмотрел на Римуса не с сожалением и даже не со злостью, на его лице была непередаваемая обида. Серые глаза налились слезами, и он выбежал из комнаты, громко захлопнув дверь.

— Он больной? — Тобиас присел на колени и взглянул на Римуса так, словно готов был взорваться от ярости. — Римус, он самый настоящий гомофоб.

— Это не так, — закачал головой Люпин, и хотелось верить в сказанное. Сириус не мог. Он просто не мог им быть.

— Другого объяснения нет, — казалось, что шатен вот-вот воспламенится, и из ушей пойдёт дым. — Либо ублюдок втюрился в тебя…

Римус замер от услышанного и отрицательно закачал головой.

— Ты ему просто не нравишься. Он так со всеми общается, кроме м-мародёров. Ты не должен был говорить про маму…

— Он не должен был меня бить! — не унимался Бэйли. Казалось, что перед Римусом сидел совсем другой человек, настолько разъярённым был его парень.

— Я знаю-знаю, — выдохнул Люпин и спрятал голову в руках. Он хотел кричать от отчаяния. — Прости меня за него. Сириус не хотел, я уверен… Я-я…

— Эй! Римус, не плачь, — убрал его руки от лица Тобиас. Голос стал чуть мягче. — Наши с ним проблемы не должны касаться тебя. Все хорошо.

— Но они касаются! — обессилено глотнул воздух светловолосый. — Я не понимаю, что с ним… Я-я ничего не делал…

Тобиас крепко обнял его и уложил дрожащую голову к себе на грудь.

— В следующий раз мы просто пойдём ко мне.

Римус всхлипнул и прижался посильнее к родной груди. «Все наладится» – повторял он в голове, как мантру. Сириус не мог быть так жесток, чтобы возненавидеть того, кто делал друга счастливым.

Он остался в руках своего парня, и через какое-то время вдвоём они направились к озеру. Но часть него кричала: «Сириус один, промокший до нитки, думает о том, что его ненавидит мать. И тебя рядом нет».

***

Сириус ненавидел Тобиаса Бэйли.

Каждой фиброй своего существа он желал разорвать пуффендуйца на части. Когда он видел, как Римус нежно целует губы Тобиаса, засыпает на чужих коленках, ласкается в объятиях, Сириус ощущал лишь одно. Болезненную пустоту. Одиночество от того, что у него забрали самое дорогое. Теперь он не имел права прикасаться к Луни.

Сириус знал, что не должен был срываться на Тобиаса, но последние слова колотились эхом в разуме и ядовито отравляли душу. И больше всего ранило, что Римус ничего не сделал. Блэк уже который час сидел на их месте, на Астрономической башне, и ждал. Винил себя и боролся с отчаянной обидой.