Сердце панически забилось в грудной клетке. Никогда ему никто не говорил этих слов. Даже мародеры ими не разбрасывались, разве что Джеймс и Сириус могли по-дружески обменяться сердечными признаниями. Но Римус их не слышал уже очень давно. Лишь в младенчестве, когда мама была ещё рядом.

Они не произносили с Тобиасом этих слов прежде, наверное, Римус боялся, что пока не знал этого наверняка. Но сейчас, когда он увидел их выгравированными на медальоне, ему не было страшно. Он ждал этих слов всю жизнь.

На дне коробочки была записка:

«Опасней и вредней укрыть любовь, чем объявить о ней» — Уильям Шекспир.

— Медальон? — вдруг усмехнулся Джеймс. — Я вам говорил, у Римуса появилась тайная девушка. Слишком часто он пропадал последние месяцы.

Римус не успел поднять головы, как из рук внезапно вырвали подарок.

— Тут даже надпись!

— Джеймс, отдай! — Римус в ужасе поднялся с пола и побежал следом за смеющимся Поттером. Щеки горели красным, дышать стало невозможно в тесной комнате.

— Я тебя люблю, — лицо Джеймса озарило умиление, и он мечтательно взглянул на сгорающего от стыда друга. — Т.Б.? Кто такая Т.Б.?

В комнате повисла тишина, и Римус вырвал свой подарок из рук недоумевающего друга.

— Не ваше дело, — мальчик плюхнулся обратно на пол и злобно поместил медальон обратно в коробочку. Главное — не поднимать взгляда. Не смотреть ни на кого, иначе весь его ужас будет написан на лице.

— Да ладно, Римус, — послышался голос Питера. — Расскажи нам о ней.

Люпин тяжело вздохнул и приподнял голову. Питер восхищенно улыбался, Поттер присел рядом, с такой же довольной ухмылкой. Но когда его взгляд упал на последнего друга…

Сириус догадался.

Все лицо брюнета похолодело, улыбка спала с губ, а глаза выглядели пустыми, почти что ледяными. Он смотрел на Римуса так, словно перед ним был вовсе чужой человек. Словно его предали.

— Я… я… — Римус начал задыхаться от ужаса, вцепившегося в горло. — Я должен вам кое-что рассказать. Я… — Римус сжал веки и обнял живот трясущимися руками. — Я гей.

Он не хотел смотреть ни на кого, не хотел видеть ужас на их лицах. Открыть веки означало столкнуться с пугающей действительностью. Римус выдохнул через нос и ощутил вибрацию пересохших губ. Слёзы хлынули из его закрытых глаз, но он был не в силах остановить панику.

— Эй-эй! — услышал он грозный голос Джеймса и приоткрыл влажные веки.

Поттер присел на корточки прямо перед ним и осторожно протянул руку, погладил светловолосого по плечу.

— Все в порядке, — улыбнулся Джеймс, и Римус облегченно выдохнул. — У тебя есть парень?

— Д-да, — прошептал Люпин, не отрывая взгляда от добрых глаз Джеймса. Он боялся смотреть куда-либо ещё. — Тобиас.

— Тобиас, — повторил Поттер и нервно усмехнулся. — Ну конечно. Имеет смысл, не так ли?

Джеймс обернулся на друзей, и перед Римусом открылся вид на молчаливых Питера и Сириуса.

— Да, — натянул улыбку Питер, но его испуганные глаза выдавали неловкое смущение. — Это здорово, Лунатик!

Римус выдавил смешок и вытер слёзы тыльной стороной ладони.

— Вы не злитесь?

— За что? — Поттер похлопал его по плечу, но было очевидно, что он так же взволнован новостью. — Вот если бы ты был оборотнем, например, то это другой разговор…

Римус звонко рассмеялся на саркастичную рожицу лохматого мальчишки.

— Спасибо, — Римус улыбнулся и потянулся к другу, чтобы приобнять.

Джеймс запечатлел его в крепкую хватку и сочувственно потрепал за волосы. Когда Римус выглянул из-за спины друга, то заметил Сириуса. Ему захотелось провалиться на месте от стыда.

Тот сидел, поджав колени к груди и нахмурив брови. Брюнет избегал встречи глазами и сосредоточенно отклеивал этикетку от стеклянной бутылки. Ему явно было некомфортно даже находиться с Римусом в одной комнате.

Через какое-то время Джеймс предложил начать собираться ко сну и подготовил друзьям простыни и полотенца. В доме была всего одна заготовленная гостевая комната, и, по договоренности, Джеймс должен был ночевать с Сириусом, а Питер с Римусом.

— Я не хочу… — услышал Люпин шёпот Петтигрю, когда выходил из душевой. — Джеймс, пожалуйста, я не хочу в одной кровати…

Римус сглотнул соленый ком, подступивший к горлу, и прислонился мокрыми волосами к стене.

— Питер, — доносился грозный тон Джеймса из комнаты. — Ты хочешь, чтобы я тебя ударил? Я могу…

— Хватит, — прошипел голос, похожий на Сириуса. — Засунь свои предубеждения в задницу, Хвост. Он наш друг, перестань себя так вести! Я останусь с ним, а ты спи с Джеймсом.

Римус быстрыми шагами направился в гостевую комнату и в ужасе стянул одно из покрывал на пол. Он поспит на полу, ничего страшного. Тобиасу бы вряд ли понравилось, если бы Рем переночевал с Сириусом в одной кровати.

— Римус, что ты делаешь? — раздался голос Сириуса, когда светловолосый уже ложился на пол.

— Я-я здесь переночую, — прошептал Рем, не поднимая глаз.

Сириус присел на корточки напротив него, так близко, что Римус чуть не задрожал от страха.

— Перестань, — проговорил ласково Блэк. — Тут огромная кровать. Мы поместимся.

Лунатик отрицательно закачал головой и поджал губы. Его глаза встретились с серыми. И нашёл он в них лишь теплую грусть.

— Ты наша семья, все хорошо, — голос Сириуса дрожал. Он потянулся рукой к вспотевшей ладони Люпина и сплёл их пальцы в замок. — Но… почему ты мне не рассказывал? Ты боялся меня?

— Н-нет, — светловолосый сжался в собственные плечи. — Просто не хотел пугать. М-мы же довольно близки с тобой…

— Я тебе нравился на втором курсе, — прошептал Блэк, словно осознание нахлынуло на него. Римус распахнул глаза в испуге. — Мерлин, я правда тебе нравился, это было не по-дружески? Я нёс такую чепуху про братьев! — лицо Сириуса исказилось болезненным приступом вины. — Ты тогда все понял? Это из-за моего внимания?

Люпин боялся этого диалога несколько лет. И последнее чего он хотел – испортить дружбу.

— Нет! — вырвалось криком в протесте. — Я был тогда маленьким и глупым… Не все вертится вокруг тебя, Сириус. С Тобиасом все по-другому. Ты мне не нравишься… в этом смысле.

Сириус не выглядел так, словно ему полегчало, холод вернулся в его кристально-серые глаза

— Прости, я не хотел напоминать, — Блэк отвёл взгляд, будто сдерживал какой-то порыв. То ли злости, то ли смущения. Римус не хотел вчитываться в его эмоции. — Ты любишь его? По-настоящему?

— Я не знаю, — честно ответил Люпин. — Но это приятно знать, что любят тебя.

Римус сжал коробочку с медальоном в руках, будто это было его защитой.

— Поэтому ты так часто с ним пропадал? — Сириус отпустил чужую руку и присел в позу лотоса. — Вы целуетесь… И все такое?

Брюнет прочистил горло и смущённо почесал макушку.

— Да, — кивнул Люпин. — Мы ц-целуемся и все такое… Мы в отношениях с ним. Я не хотел скрывать это от вас.

— Правильно. А он знает, что ты… ну оборотень? — прошептал последнее слово Блэк.

— Нет, но я ему расскажу. Тоби – маглорожденный и принимает меня любым. Не думаю, что он плохо отреагирует.

— Отлично, — улыбка Блэка была слишком фальшивой. — Ты из-за него попросил меня… не касаться тебя?

— В том году? — нахмурился Римус. — Нет, тогда я просто осознал свои предпочтения. Не хотел, чтобы ты был слишком тактильным с г-геем, сам того не зная.

Сириус понимающе кивнул, но лицо его передавало смесь недоумения и обиды.

— Я не хочу, чтобы ты думал, что меня это смущает, — проговорил он так тихо и жалостливо, что Римус ощутил вину. — Это не так. Ты мой друг, и мне все равно.

— Я знаю, — выдохнул светловолосый, и на душе стало чуть легче. — Спасибо.

— А теперь пойдём в кровать, ты застудишь себе что-нибудь на полу, — Сириус поднялся с ковра и протянул другу немного дрожавшую руку.

«За что он был таким чудесным?» — в очередной раз подумал Люпин.

— Нет, прости, — сердце щемило от досады на самого себя. — Тобиасу не понравилось бы это.