Римус не успел ответить, как заметил бегущего к ним Сириуса. У брюнета отросли волосы до плеч и теперь развивались на ветру чудесными волнами. Одет он был в кожаную чёрную куртку и выглядел так, словно повзрослел за лето на несколько лет вперёд. Римус потерял способность дышать.

— Мои любимые придурки! — выкрикнул он и с разбегу бросился в объятия Джеймса. Выкинув чемодан из рук, он запрыгнул так, что обвил ногами торс лучшего друга. Оба чуть не упали на землю. — Сохатый, ты все такой же хилый.

— Эй! — недовольно произнёс Джеймс и опустил друга на землю. — Это ты просто разжирел.

Сириус закатил глаза в ответ так сильно, что они чуть не вывалились. Он вовсе не «разжирел», подумал Римус. Он выглядел так, словно его слепили скульпторы Древней Греции. Светлая кожа сияла на солнце, улыбка стала еще шире, а тело больше не походило на детское.

«Он станет причиной моей смерти» — в горле так пересохло, что Римусу захотелось срочно выпить.

— Что с нами делает этот старшекурсник? — теперь безупречные серые глаза смотрели прямо на него. — Луни, у тебя в роду не может не быть гигантов.

Римус тихо рассмеялся и упал в распахнутые объятия друга. На него тут же повеяло одеколоном и сладкой мятой. Самым лучшим запахом во всем мире.

— Я скучал, — пробубнил он в тёплую шею, опустив голову. Край кожаной куртки щекотал нос. Теперь Сириус прекрасно помещался в его объятиях.

— Я тоже скучал, Луни, — выдохнул Блэк и прижался еще крепче.

Они, видимо, простояли так слишком долго, потому что Джеймс тихонько кашлянул в стороне.

— Нам пора.

Трое друзей нашли Питера и разместились в свободном купе. Было ощущение, что мародеры вовсе и не расставались, так быстро они вернулись в привычный режим смеха и проделок.

***

Первая неделя Римуса на четвёртом курсе была размыта учебой, болью от предстоящего превращения, зельями и подготовкой к первому «совместному полнолунию». Он все ещё никак не мог отделаться от жуткого предчувствия, ему вовсе не хотелось ставить друзей под угрозу. Но мародёры были бы не мародёрами, если бы отступили.

— Ты выглядишь уставшим, — Римус вздрогнул от незнакомой прежде руки на своём плече.

Обернувшись, Люпин нашёл довольно высокого мальчишку с каштановыми волосами и карими тёплыми глазами. Он был пуффендуйцем, тихим и прежде не беседующим с мародёрами.

— Может, позвать мадам Помфри? — четверокурсник убрал руку и заглянул осторожно в глаза Римуса.

— Все в порядке… Эм, как тебя зовут?

— Тобиас Бэйли.

— Все в порядке, Тобиас, — улыбнулся Римус. — Немного болит голова.

Стояло тёплое осеннее утро, и сдвоенный урок Гриффиндора и Пуффендуя по уходу за магическими существами проходил на открытом воздухе. Духота, исходившая от пылающего солнца, совсем не помогала Люпину, полнолуние было на следующий день.

— Может, тебе принести воды? — поинтересовался Бэйли. Со странным и молчаливым Лунатиком редко кто разговаривал, поэтому подобная забота казалась непривычно странной.

— Нет, но спасибо.

— Реми! — подбежал к нему раскрасневшийся Сириус и резко остановился, заметив, что тот разговаривал с незнакомцем. — Я хотел тебе кое-что подарить…

Римус приподнял брови и взглянул на брюнета в ожидании.

— Та-дам!

Сириус протянул корону, сплетенную из ромашек, и надел ее на волосы друга.

Отчего-то Римусу стало ужасно неловко перед новым знакомым. Не все знали, насколько мародеры были близки, и уж точно немногие понимали их милые жесты по отношению друг к другу. Должно быть, корона из цветов не делала Люпина брутальным. Хотя в нем вряд ли что-то вообще осталось от классического понимания «мужчины».

— Спасибо, — щеки вспыхнули красным, и он взглянул на ухмыляющегося Сириуса. — Я так понимаю, ты занимался этим весь урок.

— Ни капли не жалею, — Сириус поправил корону и погладил Римуса по волосам. — Вы о чем-то беседовали, я не буду мешать.

Он легонько похлопал друга по спине и ретировался в сторону Джеймса, склонившегося над нюхлером. Как только Римус остался наедине с Тобиасом, он смущенно снял с головы ромашки.

— Тебе идёт, — попытался остановить его пуффендуец. — Не снимай.

Римус взглянул на темноволосого, и в глазах того нашёл лишь искреннее восхищение. Вовсе не насмешку.

— Спасибо, — смутился Рем и вернул корону на место. — Меня зовут Римус.

— Я знаю, — улыбнулся Бэйли. — Твоих друзей сложно не заметить… Не подумай, я не из-за них подошёл к тебе. Ты всегда казался мне особеннее других.

Римус почувствовал лёгкое головокружение, он не привык слышать подобное.

— Особеннее?

— Ты не похож на них, — Тобиас пожал плечами. — Мне нравится, когда люди не такие, как все. Я ещё в том году обратил внимание на тебя в библиотеке. Ты там почти так же часто, как и я.

— Это невозможно, — рассмеялся Римус. — Сомневаюсь, что там бывает кто-то чаще меня.

— Это мы ещё посмотрим, — что-то тёплое было в карих глазах Бэйли. Даже немного… игривое? — Как насчёт, встретиться в библиотеке на днях и позаниматься вместе? Все равно надо выучить то, что мы прямо сейчас с тобой прослушали?

Римус никогда прежде не знакомился ни с кем, да и не сильно желал этого. Мародеры и Лили были для него настоящей семьей. Но на третьем курсе, когда у двоих друзей появились девушки, ему было довольно одиноко. Возможно, сейчас был его шанс исправить это в новом учебном году.

— Договорились, — мягко улыбнулся Люпин.

Этот диалог поднял ему настроение и, несмотря на предстоящее превращение, он возвращался назад в Хогвартс с глупой улыбкой на лице.

— Кто это был? — вдруг поинтересовался Сириус, на нем тоже была теперь корона, только из гвоздик. — Ты обычно не болтаешь с пуффендуйцами.

— Тобиас Бэйли, — Римус убыстрил шаг, все ещё надеясь не опоздать на зельеварение. — Поинтересовался моим самочувствием.

— Флиртовал с тобой? — Сириус хитро улыбнулся и закинул руку на плечо друга. Стало ужасно неловко от глупого вопроса.

— Пошёл ты, — Римус скинул его руку и услышал громкий смех Блэка.

— Луни, не злись. Скоро полнолуние, — он догнал его и виновато взглянул. — Которое мы наконец-то проведём вместе.

Лучше от этого не становилось. Римуса в холод бросало от затеи друзей.

***

— Чёртово наказание! — злился запыхавшийся Джеймс, когда трое бежали вдоль туннеля. — Мы почти опоздали!

Сириус нёсся быстрее всех по дряхлым ступеням и ворвался в комнату Римуса, чуть не выбив дверь.

— Вы пришли, — услышал он тихий голосок Лунатика, доносившийся из темного угла.

— Реми, прости, — Сириус задыхался от быстрого бега, но нашёл в себе способность выдавить слова. Ноги понесли его к кровати, на которой лежал друг.

Сердце только сильнее забилось от увиденного. На простынях, свернувшись клубком, лежал Римус. Он был один, поэтому не потрудился прикрыть свою наготу, хотя и дрожал от холодного осеннего воздуха. Его тощие руки обвились вокруг худеньких ног, и Сириус мог видеть каждое ребро, каждый хрящик под бледной кожей. Никогда прежде он не замечал, сколько на самом деле было у светловолосого шрамов. Сам Римус даже и не смотрел на друзей, глаза его сосредоточились на лунном свете.

— Лунатик, МакГонагалл нас задержала, — Джеймс подошёл чуть ближе к кровати и виновато закусил губу. — Но мы с тобой. Все будет хорошо.

— Ага, — подтвердил кивком Сириус и присел на корточки рядом с мальчишкой. Он потянулся к плечу Люпина, но все тело друга внезапно затряслось от сильнейшего спазма. Сириус отскочил назад, когда Римус громко завопил от боли, и взглянул в сторону окна. Взошла луна.

Еще один спазм потряс худенькое тельце. Его лицо исказила боль, но он плотно сжал кулаки.

— Римус, — Сириусу хотелось кричать от ужаса.

— Превращайтесь в животных, — прошептал сиплым голосом Рем. В ореховых глазах стояли слезы. — Скорее.

Трое быстро закивали, и каждый сосредоточился на заклинаниях.

Но отчаянные крики Римуса отвлекали Бродягу. Он то и дело открывал глаза и смотрел на сжавшийся от боли комок. Его конечности выгибались, менялись. Кости трещали так, словно их ломали на части. Это было болезненно и мучительно, и продолжалось так долго, словно изменениям не было конца.