— Все в порядке, — попытался выдавить улыбку брюнет. — Ты прав. Наверное, мы иногда переходим черту. Просто я не думал…

— Прости меня, — Римус бросился обратно в объятия и прижался к лучшему другу. — Только не подумай, что я не ценю твоей заботы!

— Все в порядке, — повторил Блэк и похлопал друга по плечу, затем аккуратно выбрался из хватки. — Если тебя это смущает, мы можем меньше…

— Хотя бы без… — Римус указал на губы. — Поцелуи – это странно.

— Да-да, понимаю, — усмехнулся Блэк. — Закрыли тему.

Между ними повисла неловкая тишина.

— Я пойду к Джеймсу, — Сириус выпутался из покрывала и панически начал собирать фломастеры. — Ты присоединяйся, мы варим зелье для новой прически Снейпа.

— Новой прически?

— После зелья у него ее не будет, — хихикнул Блэк. — Только лысина.

— Кошмар, — Римус закатил глаза и рухнул на подушки. — Я пожалуй лучше отдохну.

— Хорошо, — Сириус помахал на прощание и выбежал из комнаты, словно за ним была погоня.

Какой же стыд. Как он мог подумать, что Римусу было комфортно от его прикосновений? Им не было одиннадцать уже давно. Видимо, недостаток внимания и заботы так сильно сказывался на Сириусе, что он совершенно забыл спросить мнение остальных. Мальчики не трогают мальчиков.

С этими мыслями он бродил по коридору, хватаясь за волосы и печально анализируя, за что Вальбурга Блэк лишила его любви и превратила в надоедливого, приставучего ребёнка.

Но он не знал, что, как только дверь захлопнулась, Римус сжался в позу эмбриона и горько расплакался. Он лишь пытался уберечь Сириуса от себя. Мальчишке было стыдно за чувства к лучшему другу. За возбуждение и трепет от каждого прикосновения. За желание любить.

Легко было бояться. Легко было ненавидеть. Но как же, черт возьми, было трудно любить.

Римус выводил на тыльной стороне ладони ласковые узоры и целовал розу, прижимая к щеке. Если бы только слёзы не размазали фломастер.

Самые красивые розы цветут неторопливо; ведь красоте, как и любому шедевру, нужно время, чтобы расцвести.

***

— Не подглядывай! — смеялся Джеймс, прижав к глазам Римуса две тёплые ладони.

— Ты меня, что, ведёшь в лес? Я чувствую запах хвои! — Люпин спотыкался о кочки и терял равновесие каждый раз, когда Поттер отвлекался. — Вы собрались убить меня?

— Да ладно тебе, Римус, ты правда думаешь, мы настолько банальны? Лес? — теперь голос Поттера звучал эхом. Они были в туннеле или что-то вроде того. Римус все ещё видел лишь темноту перед глазами. — Если уж и убивать, то красиво.

— Ох, как приятно это слышать, — светловолосый схватился за сердце. — Ты меня успокоил.

Знакомый запах внезапно окутал его и заставил сжаться от необъяснимого инстинкта самосохранения. Запах крови, боли и…

— Открывай глаза! — Джеймс убрал руки и радостно подпрыгнул перед ним.

Они были в визжащей хижине.

— Что мы тут делаем? — хотелось кричать от злости. Как мародеры посмели ворваться в его тайное место? Место, где были следы мучений.

— Дорогой, Римус, — Поттер весь дрожал от восторга, он схватил друга за руки. — Представляю твоему вниманию… Бродягу!

Римус нахмурился в недоумении. Какого ещё к черту Бродягу?

Спустя несколько секунд из соседней комнаты вышел Питер и следом за ним… большой чёрный пёс.

— Собака? — удивился Люпин и улыбнулся бежавшему навстречу животному. Лохматый пёс был довольно крупным, но серые щенячьи глаза светились юностью, будто он вот-вот родился. Поднявшись на задние лапы, существо вцепилось в коленки Римуса и заскулило. От ласкового жеста светловолосый тихонько посмеялся и погладил за чёрным ушком. — Откуда у вас собака? Что вы опять натворили?

В комнате стало тихо. Римус взглянул на Джеймса и увидел непреодолимый восторг в глазах друга. Затем он перевёл взгляд на Питера, тот кусал костяшки пальцев, словно готов был пищать от счастья. Машинально он начал искать последнего друга…

Не может быть… Святой Мерлин.

— Сириус? — Римус перестал дышать, как только снова заглянул в серые глазки.

Собака громко залаяла и начала облизывать руку Римуса.

Ну, конечно, Сириус – пёс. Иначе и быть не могло. Его любовь и преданность к друзьям не могли иметь более подходящей анимагической формы.

— Я не думал… Я не думал, что у вас получится так скоро! — Римус упал на колени перед Сириусом и не смог удержаться от слезливого смеха, сорвавшегося с губ. Он наклонил голову и уткнулся лицом в густой мех на шее пса. — Как вы…

Римус повернулся в сторону Джеймса, но вместо мальчишки увидел оленя потрясающей красоты. Густая коричневая шерсть и массивные рога были настоящим олицетворением всего прекрасного, чем был Джеймс Поттер.

Римус ощутил слёзы счастья. Сердце трепетало от благодарности и восхищения перед самыми дорогими ему людьми.

— Я не могу поверить, — Люпин отрицательно качал головой, пытаясь сдержать поток слез. — У вас получилось!

Он метнулся взглядом в сторону Петтигрю, но не нашёл… ничего.

— Питер? — спросил он и в эту же секунду почувствовал, как что-то ползёт по плечу.

Дёрнувшись от испуга, Римус обнаружил серую крысу, поджавшую хвост от восторга.

Люпин громко рассмеялся и тут же расплакался, как дитя, больше не в силах сдерживать прилив искреннего счастья. Самого сильного в своей жизни.

Пёс громко залаял и прижался к нему, слизывая мокрым языком слёзы. Тихо рассмеявшись, Римус уткнулся в родную мордочку носом.

— Спасибо, — прошептал он.

Через некоторое время животные вернулись в облик его лучших друзей, и все четверо устроились на полу в крепких объятиях.

— А ты не верил в нас, — Джеймс прижал к себе Римуса и потрепал за светлые кудри.

Улыбка не спадала с лица Люпина.

— Ты олень, — рассмеялся он. — Я не могу в это поверить!

— Я знаю! — Джеймс выглядел счастливее, чем когда-либо в жизни. — Я круче всех остальных!

— Эй, я собака! — воскликнул Сириус. — Это почти что волк!

— Даже не близко, — хохотнул Джеймс и получил подзатыльник.

— Вы все… вы невероятные! — обратился Римус к остальным друзьям. — А что значит «Бродяга»?

— Мое новое имя! — довольно улыбался Сириус. — Мы придумали клички для наших анимагаческих форм.

— Бродяга… — попробовал имя на вкус Люпин. — Тебе подходит.

— Джеймс – Сохатый! А Питер – Хвост! — радовался Сириус. — Ты будешь Лунатиком.

Римус чуть не прыснул слюной от приступа смеха.

— Это самое очевидное прозвище для оборотня. Меня вычислят тут же!

— А мне нравится, — по-детски рассердился Сириус. Он явно стоял за созданием этого гениального имени. — Лунатик! Лууууни. Наш Луни!

Сириус мечтательно улыбался, наслаждаясь новым прозвищем Рема, и тепло прошлось по внутренностям светловолосого. Он хотел, чтобы лучший друг всегда называл его так, новое имя было наполнено нежностью.

— Больше никакой боли в полнолуние, мы обещаем! — обнял его за плечи Джеймс или, теперь уже, Сохатый.

— С-спасибо, — губы Римуса дрожали то ли от слез, то ли от восторга. — Последние полнолуния были ужасны…

— Мы знаем, Лунатик, — Сириус взял его руку в свою. — Поэтому мы, как можно скорее, решили освоить все заклинания. Теперь мы твоя стая. Ты не один.

И Римусу стало невероятно спокойно, впервые за несколько месяцев. Тревога, злость и отчаяние сменились благодарностью. И страх проснуться в завтрашний день утих.

Он хотел жить. Он был не один.

Комментарий к Year 3 (3)

*”И ты не можешь бороться со слезами

Или с долей правды в твоей лжи.

Когда все происходит, как в кино,

Ты истекаешь кровью только для того, чтобы почувствовать себя живым…”

========== Year 4 (1) ==========

«Бродяга,

Ты в порядке, приятель? Не получал писем от тебя уже несколько недель. Я начинаю волноваться…

Это не связано с Вальбургой и моим предложением погостить? Она плохо восприняла? В любом случае, держи меня в курсе!

Твой самый невероятный друг,

Сохатый»