Зато удалось выяснить, что рисунки замечали и на других фермах, но не придавали им значения. Кто-то считал всё это блажью, а кто-то — обычным хулиганством. Да и случаев там было не сказать, чтобы много…

— Я рисунок Хаоса ни с чем не спутаю! — заявил один из фермеров. — Это просто детские шалости. Сами проверьте! Если, конечно, их ещё не засыпало или не растаяли. А меня от дел не отвлекайте! Я вообще был против этой жалобы, которую соседи подали!..

Собственно, этим нюхач с помощником и занялись: отправились искать рисунки по отметкам на карте. Вот только летняя оттепель играла против расследования. Тёплый воздух плавил снег, стирая последние следы загадочных художеств. Первый рисунок обнаружили только спустя пару часов…

Поскольку Игорь уже однажды видел узоры Хаоса, то ему было с чем сравнивать. И ему тоже показалось, что от этого рисунка не идёт такого негатива, как от того, что они обнаружили на заднем дворе Эрина. И ровных линий было немало, и даже фигуры какие-то усматривались. Да, художественной ценности явно немного, но узор не выглядел ни противным, ни отвратительным.

Однако Эрин подошёл к вопросу серьёзно. Не только тщательно рассмотрел узор, но и долго бродил вокруг: искал следы художника. Не нашёл, конечно: слишком много времени прошло. В итоге, нюхач с помощником пошли дальше, к следующему рисунку. И так почти полдня — точка за точкой, узор за узором.

Игорь не спрашивал, что думает седой. Решил, что тот сам всё расскажет, когда посчитает нужным. Зато помощник старался подмечать всё, что увидел — правда, понимая, что толку от этого мало. Всё-таки Эрин, в отличие от него, использовал особые навыки, которых у Игоря не было.

На ночёвку уставшие путники устроились на одной из ферм, подавших жалобы. В дом их, правда, не пустили, вместо этого выделив отдельный сарайчик. Строение было совсем крохотным, с одним маленьким окошком — и настолько плохо защищено, что Эрину пришлось самому накладывать знаки. Есть тоже пришлось собственные запасы, а это, по большей части, были слегка подсохшие бутерброды.

Актом небывалой заботы стала буржуйка, принесённая работниками фермера. Трубу от печки Эрин с Игорем выставили в окно. А на нагретой поверхности вскипятили воду для чая. Зато Джокер порадовался: его пустили в сарай с хозяином. Обычно-то оставляли в сенях, а он любил, когда тепло, и люди рядом. И поэтому теперь лежал довольный возле печки, на копне сена.

— Почему они нас в дом не пустили? — уточнил Игорь, когда они с нюхачом остались одни. — Чего-то опасаются? Или мы рожей не вышли?

— Может, боятся, что я серебряные приборы из буфета попру! — усмехнулся Эрин. — А может, ещё чего… Но, скорее всего, просто не любят.

— Тебя не любят?

— Меня не любят! — подтвердил нюхач.

— А за что тебя не любить? Ты же приходишь по их жалобам! — удивился Игорь. — Вон, Лапоть и Молоко нормально к нам отнеслись.

— Знаешь… Я как-то не задумывался, если честно!.. — ответил Эрин, поморщившись. — Но про меня тут разные слухи ходят. Десять лет уже работаю, как-никак… И людей приходилось убивать, а иногда и целые семьи отправлять в изгнание. Люди не понимают сути моей работы, а выяснять не хотят… Я для них что-то вроде страшной сказочки, которую иногда приходится самим вызывать.

— Ты что-то решил по поводу этих рисунков? — не выдержал Игорь.

— Что-то решил… Надо ещё проверять. Завтра мы с тобой продолжим осмотр, а потом отчитаемся, что рисунки к Хаосу отношения не имеют, и уйдём… — Эрин усмехнулся. — Вроде как на следующий заказ.

— А на самом деле? — уточнил Игорь.

— А на самом деле в засаде дождёмся вечера. И посмотрим, не появится ли загадочный художник!.. — Эрин говорил тихо, так что Игорь его еле слышал. — Если появится, то поймаем и выведем на чистую воду. А если нет…

— Художник ведь может завтра не прийти! — предположил Игорь. — Вдруг он затаился из-за нашего расследования?

— Это тоже будет результат, — не согласился Эрин. — Понимаешь, рисунки-то явно детские! Вероятно, дети и рисуют. Но есть у порождений свои ритуалы, которые позволяют вызывать крупные прорывы Хаоса. И для этих прорывов, чтобы сразу не заметили, рисуются совсем другие узоры, не вызывающие отвращения. Так вот… Если всё это дело рук хтона или другого порождения, то оно снова вылезет рисовать сразу после нашего ухода. И ждать долго не будет, потому что снег скоро сойдёт.

— А если дети, то не вылезут, испугаются? — уточнил Игорь.

— И дети могут вылезти, но тогда мы увидим, что это дети. Мы их сегодня, почитай, всех видели, пока кластер ферм обходили! — Эрин улыбнулся. — Их-то я в первую очередь проверял, чтобы среди них хтона не было.

— Вот зачем ты по другим фермам пошёл… — понял Игорь.

А нюхач кивнул:

— Так и есть. В общем, если рисунки оставят дети, или никто не будет делать новых — значит, это просто рисунки. Глупая шутка, за которую стоит дать по жопе, но не стоит поднимать панику!.. А вот если появится кто-то взрослый, или мы не сумеем обнаружить художника, а новые рисунки появятся — вот тогда дело серьёзное. Но это всё проблемы завтрашнего дня. А сейчас давай-ка спать. А то прошлой ночью как-то не удалось…

Ночь прошла спокойно. Правда, отдохнул Игорь опять не слишком хорошо. Снова пришлось спать на лавке, на которой он себе бока отлежал, даже сквозь одежду. А ещё помощник нюхача часто ворочался и просыпался. И всё равно это было лучше, чем прошлой ночью.

В первую половину дня они действовали по плану Эрина. Обошли поля, проверили, не появилось ли новых рисунков, а потом доложились всем, кто подавал жалобу, что расследование закончено. И, распрощавшись, ушли.

И уже за пределами кластера устроились на обед, во время которого нюхач объяснил свой план:

— Есть у меня один эффект маскировочный. Как раз на небольшой отряд. Используем его и проберёмся в центр кластера, где больше всего концентрация этих рисунков. Там есть небольшая лесопосадка, где нам с тобой придётся помёрзнуть в засаде. Залезем на деревья и будем смотреть в обе стороны. А Джокера как-нибудь под ветвями спрячем.

— И долго ждать придётся? — поинтересовался Игорь.

— Может, вечер. А может, и всю ночь, — Эрин пожал плечами. — Так что готовься сейчас отдохнуть немного. Сколотим себе шалаш, примем снотворной настойки и поспим несколько часиков.

Шалаш соорудили быстро. Навалили кучу лапника, а поверх сделали каркас из тонких ветвей. Сверху неказистую постройку тоже покрыли лапником. Строго говоря, местные деревья не были ёлками, но Игорь по привычке называл срубленные зелёные ветки лапником. Закончив с шалашом, Эрин начертил вокруг лагеря защитные знаки. Затем они развели костёр перед входом в убежище и устроились спать, а Джокер берёг сон людей.

Проснувшись ближе к вечеру, Игорь с Эрином не стали разбирать шалаш. Мало ли, снова надо будет где-то переночевать… А тут уже всё подготовлено: надо только на ночь усилить защиту от Хаоса.

Быстро перекусив, мужчины снова нарубили лапника и обвешались им, став похожими на маленькие местные ёлочки. Эрин активировал своё умение, и вокруг отряда будто мыльный пузырь надулся, центром которого и был сам нюхач.

Ну а дальше двигались бегом: всё-таки вечно такая маскировка работать не могла. Причём, перемещались строго по дороге, стараясь попадать в свои же следы. Хотя, если честно, на второй день оттепели почву так развезло, что можно было особо не беспокоиться.

Фермеры их не видели, даже когда нюхач с помощником пробегали мимо полей, на которых те работали. Начали всходить озимые полезных культур, а вместе с ними прорезались сорняки, так что работникам сельского хозяйства было не до праздных наблюдений.

— Свет обтекает этот наш маскировочный купол! — пояснил на ходу Эрин, заметив тревожные взгляды Игоря в сторону фермеров. — И все, кто снаружи, видят только то, что находится за нашим куполом.

Самым сложным было удержать Джокера от попыток пробежать за пределы маскировки. Пёс, хоть и был умным, но сложную концепцию понимать отказался наотрез. И всё время пытался нос высунуть.