Поэтому она смогла только негромко выдохнуть и бросить Диме напоследок:

— И да, Дим. Сходи на охоту. Уверена, тебе это пойдёт на пользу.

До офиса Александра так и не дошла.

Вместо этого она свернула знакомыми маленькими улочками, чтобы в итоге упереться прямо в шумящую маленькими человеческими муравьями улицу. Несколько раз Александру чуть не сбили проносящиеся по тротуару самокатчики, пока она отбивалась от навязчивой рекламы вкусного чая, а затем ей все же удалось протиснуться в один из переулков и дворами выйти на параллельную улицу. Еще несколько поворотов под сенью пушащихся от дождя деревьев, и Александра остановилась перед входом в старую разрушенную пожаром церковь.

Как иронично, что вход на самый лучший в мире ромашковый чай находится именно здесь.

Церковь встретила Александру тишиной, покорёженными пламенем стенами и стуком собственных каблуков. Она впервые решилась сегодня надеть осенние сапоги в июне месяце, выглянув утром за окно и с неудовольствием отметив моросящий по асфальту дождь и холодный морской ветер. Несколько ступеней вниз по винтовой лестнице со стёсанными ступенями, и Александра оказалась в знакомом длинном коридоре — известном лишь избранным проходе в офис Нижнего отдела.

К ее счастью, Асмодея не было в кабинете, когда Александра с непринуждённым видом отодвинула шкаф и вышла из-за него. Однако она не могла отвечать за психологическое состояние секретарши Асмодея, смотревшей на неё во все глаза, превратившиеся в пять рублей, и залившей цветок на подоконнике так, что тому хватит воды до следующего десятилетия. Бросаться и помогать убрать бардак Александра не стала, посчитав этой работой секретарши. Вместо этого, Звягинцева опустилась в мягкое кресло Асмодея, прожигая взглядом входную дверь.

— Будь на твоём месте кто-то другой, я бы не стал думать, налить тебе чаю или убить.

Асмодей ввалился в кабинет вальяжной походкой, бросил пиджак на гостевой диванчик и только после этого заметил крутящуюся в его кресле Александру. Несколько секунд он прожигал ее взглядом, а затем махнул рукой и подошёл к чайнику, щёлкнув выключателем. Секретарь тут же поспешила ретироваться из кабинета, прихватив с собой многострадальный цветок, из которого на пол выплёскивалась вода. Проводив сотрудницу взглядом, Асмодей скептично осмотрел лужи на полу и разочарованно махнул на них рукой, вернув все свое внимание Звягинцевой.

— Прежде, чем ты начнёшь отчитывать меня, как маленького ребёнка, мне нужен твой совет, — предвосхищая написанную на лице Асмодея тираду выпалила Александра, приподнявшись в кресле.

Рыжая бровь демона выгнулась дугой, и он не менее развязно опустился на стул, где в прошлую их встречу восседала сама Александра. Закинув ногу на ногу, он обхватил колено ладонями и сцепил пальцы в замок. Бледные голубые глаза Асмодея несколько долгих и мучительных для Александры секунд блуждали по ее лицу, а затем его губы изогнулись в едкой ухмылке.

— Ба, Александре Звягинцевой нужен мой совет? Неужели Судный день близок? — Асмодей мягко и раскатисто хохотнул и качнулся на стуле. — Что ж, говори, коль уж это так жизненно необходимо для тебя. — Он замолчал, а затем вскинул палец и ткнул им в Александру. — Но выговор ты все равно получишь.

— Да-да, — отмахнулась Звягинцева. — Можешь занести его в личное дело, если тебе от этого станет легче.

— Был бы Ростиславом, уже тебя было бы уже десять папок приложений с выговорами. Да и какое личное дело? Ты у нас уже несколько лет не работаешь. Или?.. — Асмодей с подозрением покосился на Александру.

— Рано загадывать.

— А я всегда говорил, что отсюда можно уйти только вперёд ногами.

Асмодей выглядел донельзя довольным собой и своими «предсказаниями». И больше всего Александре было неприятно признавать, что демон действительно был прав, выговаривая ее перед увольнением и грозя, что она вернётся к ним уже через несколько месяцев, потому что жизни за пределами «Лихобор» для таких, как она или Стас, просто не существует. Единственное, в чем Асмодей ошибся, был срок. Александре потребовалось три года, чтобы вновь показаться на пороге родного офиса.

Подавив нервную усмешку, Александра подкатилась поближе к столу, вцепившись в его край пальцами, и с самым серьёзным для себя видом уставилась на Асмодея.

— Что мне делать со Стасом?

Кажется, Александра сейчас выполнит трёхлетнюю норму по удивлению демона всего лишь за десять минут разговора.

— А что ты хочешь с ним сделать? — мягко поинтересовался Асмодей, подался вперёд и, опершись локтем о стол, подпёр щеку. — Есть предложения? Последний раз ты была полна решимости его спасти изо всех сил. Что изменилось за эту неделю?

— Не тот номер.

— Прости, что?

— Он позвонил не на тот номер.

Александра тяжело выдохнула и зажмурилась. Пальцы вцепились в переносицу, с силой сжимая ее. Звягинцева чувствовала на себе пристальный и немного непонимающий взгляд Асмодея.

— Не знаю, случайно или нет, но Стас… — Александра всплеснула руками и откинулась на мягкую спинку кресла, — всегда знал, куда звонить, если что-то случится. И это точно не мой основной номер.

— Конспирация превыше всего, — понимающе кивнул Асмодей. — Пароли, явки, адреса. Думаешь, он скрыл это из своего сознания?

— Если так, то у нас еще есть шанс.

Шанс был один из десяти тысяч, и по лицу Асмодея было хорошо видно, что он думает о вере Александры в успех. Демон хмыкнул, скрыв усмешку под накрывшей рот ладонью, и откинулся на спинку стула. Асмодей ненадолго замолчал, погрузившись в мысли, и только стучащий по коленке указательный палец намекал на присутствие его если не в сознании, то хотя бы физически в этой комнате.

— Эх, наивные часов не наблюдают[1], — спустя еще несколько минут напряженного молчания выдохнул Асмодей, тут же поспешив добавить: — И логики тоже. Мне бы хотелось быть таким же уверенным, как ты, Александра. Но твой Стас с вероятностью девяносто процентов уже мёртв несколько дней как.

Встань Александра перед зеркалом и скажи это своему отражению, она бы никогда не поверила в эти слова. Ей и сейчас не хотелось верить в то, что говорит старый товарищ, абсолютно уверенный в своих словах. И хуже всего было то, что они оба знали: это действительно та правда, с которой придётся смириться.

— Все мы рождается яркими пылающими звёздами, — неожиданно протянул Асмодей и всплеснул руками, поднимаясь из-за стола. — Потом кто-то из нас остывает. Некоторые смиряются с этим, некоторые сами стремятся погаснуть, а кто-то так до конца своих дней не может смириться с новой жизнью. Даже самые яркие способны потухнуть по щелчку пальцев, при должном рвении. — Демон медленно обошёл стол и остановился перед Александрой, немного склонившись над ней. — Иные же получают это в наказание за дерзость. Но если бы нас не существовало — весь мир превратился бы в один большой пылающий безжизненный шар. Такие как Стас — неизбежность. Я знаю, что ты его любишь. Но сейчас тебя должно больше беспокоить не то, что ты не можешь помочь ему, а что нужно ему раз он пытается выловить тебя.

Александра нахмурилась, еще больше приподнявшись в кресле. Стасу была нужна она, он хотел ее видеть и вряд ли был сейчас доволен компанией Димы или Феликса. Пусть даже это уже был и не Стас. Но ни разу за эти дни Александра не рассматривала этот вопрос под углом, которым его повернул к ней Асмодей. И насмешливо прищуренные глаза с морщинками в уголках так и кричали о его самодовольстве в этот момент: он опять оказался умней, дав ей совершенно не тот совет, которого она ждала.

Спасение пришло, откуда Александра уже не надеялась его получить: дверь в кабинет негромко скрипнула и из-за неё показалась взлохмаченная светлая макушка испуганной секретарши. Она что-то быстро затараторила и тут же осеклась, когда Асмодей повернул к ней голову.

— П-простите, Амадей Петрович, т-там…