Звягинцева подняла плечи, словно вжимая в них шею, а затем резко опустила и запрокинула голову, простонав. Александра до побелевших костяшек вжимала пропуск в ладонь, ее опущенные веки едва заметно подрагивали, а вместе с ними и сама девушка, как будто ей было холодно.

— Потому что я не была на задании. — Александра разомкнула сухие потрескавшиеся от жары и влажности губы, и даже ее голос казался песчаным и сорвавшимся. — Я бы и сейчас не отдала этого… малыша, но такие правила.

— А почему отдаём?

— Потому что на задании ты, идиот, — рявкнула Александра, мигом возвращая себе вид учительницы, которой не сдали контрольные работы все ученики класса. — От имени Стаса. И с него будут требовать добычу. Они не должна знать, что с ним произошло. Пусть считают, что все нормально.

Резко выдохнув, Александра бросила на Андрея недовольный взгляд, поправила лямку рюкзака и, оглядевшись, быстро зашагала вдоль края платформы.

— Добычу они требуют. Тоже мне, охотнички нашлись, — буркнул Андрей.

Звягинцева шла быстро, пока не остановилась перед неприметной металлической дверью, около которой красовался магнитный замок. Подоспевший Андрей дышал тяжело: Александра ходила слишком быстро, а Морозов слишком любил покушать, чтобы делать подобные марш-броски за небольшое время.

— Я… я думал, мы будем через картину проходить, — пытаясь отдышаться, пробормотал Андрей.

Бровь Александры взметнулась и выгнулась, когда журналистка, прикладывая пропуск, потянула на себя дверь под шум прибывающего на противоположную платформу поезда.

— Ты «Гарри Поттера» пересмотрел? — Александра схватила Андрея за предплечье и толкнула сквозь дверной проем. — Ты не можешь проходить через стены. А делать вход прямо посреди платформы — глупо и неэффективно. Нельзя выдавать себя.

Когда дверь за Звягинцевой закрылась, в помещение на несколько долгих секунд воцарилась тьма. Только призрак в банке слабо светился зелёным, но разглядеть что-то все равно было тяжело. Андрей потёр глаза, чувствуя, как линзы скользят песком по глазам, и пожалел, что не взял с собой очки. Затем раздался короткий тихий щелчок, как от зажигалки, и ряд маленьких лампочек вспыхнул перед Морозовым, освещая длинный и узкий коридор, как в фильмах ужасов.

Оглянувшись на Александру и получив от неё воодушевляющий кивок, Андрей покрепче сжал банку и направился вперёд. Коридор оказался длинным, шёл вниз под небольшим уклоном — но отклоняться назад все же приходилось, чтобы не упасть; и в противоположность сложившимся в голове Андрея стереотипам расширялся, перейдя в конце концов в яркий светлый холл. Морозову пришлось зажмуриться — глазам стало больно от ослепившего их света после полумрака коридора, а Звягинцева только понимающе похлопала Андрея по спине. Когда же он нашёл силы медленно открыть глаза, то обнаружил на Александре солнцезащитные очки и ехидную ухмылку.

На немой вопрос Андрея, Звягинцева только пожала плечами и сделала несколько шагов вперёд, прежде чем, замереть на месте, впиваясь ногтями в ладони.

— Саша!

— Вот дерьмо, — сквозь зубы процедила Александра.

Андрей с любопытством вылез из-за спины Звягинцевой, осматриваясь в поисках источника раздражения журналистки. И искать долго не пришлось: в нескольких метрах какая-то девушка активно махала им рукой, подпрыгивая на месте, как заводная игрушка, и быстро приближаясь.

— Подруга?

— Хуже. Девушка Димы.

Глупое каре трёхлетки, короткая клетчатая юбка и большие карие глаза на пол-лица — это было первым, что бросилось Андрею в глаза, при взгляде на девушку Димы, когда он обернулся. Нет, Андрей не мог сказать, что у Дмитрия Вознесенского был плохой вкус, но для Морозова девушка выглядела слишком по-детски. Вот только гордо пригвождённый к груди бейджик с фотографией, именем, должностью и возрастом девушки, прокричали двумя цифрами, что Андрей младше ее на три года. А затем с фотографии на него так же уставились два больших глаза ребёнка, который пытается выпросить у тебя конфетку.

— Са-а-ашка! — девушка едва не кинулась на шею Александре, но в самый последний момент резко затормозила, привстала на носочках и опустилась на полную стопу, смешно покачнувшись. Разумеется, по мнению Андрея. — Не думала уже, что когда-нибудь тебя увижу!

— Да. Тоже не думала, что когда-нибудь увижу себя здесь, — едва слышно пробормотала Звягинцева, бегая взглядом по полу под ногами, а затем резко вскинула голову и улыбнулась. — Как жизнь, Лер? Все так же работаешь с братом?

— Да. То есть нет. Не совсем. Ну ты в принципе знаешь нашу ситуацию. Мы теперь оба с Антоном. Он единственный любезно согласился работать с нами обоими после инициации, — шаркнула ногой Валерия, опуская взгляд.

Неловкое молчание, повисшее между девушками, напомнило Андрею семейные встречи по праздникам, когда каждому хочется рассказать новости, но в итоге все молчат, потому что родители любую историю сводят к историям молодости и нравственным поучениям, от которых у Морозова каждый раз сводило зубы. Он смог привыкнуть к открыткам с котиками, которые его мама присылала каждый день ровно в шесть утра — причём каждый раз была новая открытка, и их источник оставался для Морозова загадкой, — но к непонятым анекдотам и расспросам о личной жизни, парень привыкнуть так и не смог.

— Я чего за тобой пришла, — девушка сцепила руки за спиной и перекатилась с пятки на носок, глядя на Александру самым виноватым из виноватых взглядом. — Тебя Слава зовёт. Разговор есть.

— Хорошо. Передай, что я приду сразу же…

— Нет, — неожиданно резко и холодно для растянувшей губы улыбки оборвала Александр Валерия. — Он хочет видеть вас сейчас. — Девушка перевела взгляд на Андрея. — Обоих.

— Он уверен, что хочет пережить этот опыт? Он в курсе, что он?.. — Александра коротко кивнула в сторону сохранявшего молчание Андрея.

— Да. — Короткий кивок. — Поэтому зовёт вас к себе. И, должна сказать, он очень… подгорает. Еще чуть-чуть и выйдет на собственной тяге на орбиту. Но пока что только прожёг дыру в кресле.

Валерия многозначительно цокнула языком и для пущей убедительности подняла глаза к потолку. Александра промолчала, все так же с силой сжимая в ладони пропуск. Звягинцева поджала губы в тонкую бледную полоску и прищурилась, словно пыталась прочитать что-то на лице стоящей напротив девушки, но та только продолжала улыбаться, пока ее взгляд наконец не остановился на сжатой Андреем банкой с призраком. Карие глаза тут же потемнели и вспыхнули заинтересованностью: Валерия разве что не протянула сразу же руки, чтобы поскорее забрать себе добычу Морозова, но девушка нашла в себе силы и только дёрнулась в коротком порыве, прежде чем посмотреть на Андрея и еще шире улыбнуться:

— А этого малыша отдайте мне. Я о нем позабочусь.

Не верить этой милой улыбчивой девушке, у Андрея не было ни единой причины.

И все же что-то внутри сжалось, а под ложечкой засосало, когда Морозов передавал банку с дрожащим призраком и думал о его будущем.

Просторный белый холл сменился несколькими узкими коридорчиками, по которым их повела Лера. Александра не была рада компании юного экзорциста, потому как и сама могла добраться до кабинета Ростислава Дементьева. Однако Лера так настойчиво предлагала свою помощь, что через несколько секунд Александра смирилась с неизбежным — только бы девушка замолчала и перестала бубнить на ухо своим раздражающе звонким голосом.

Двери лифта тихо сомкнулись перед лицом Звягинцевой, навевая воспоминания, когда она точно так же спускалась в Управление. Но в совершенно другой компании людей. Сейчас никто не дышал тяжело ей на ухо, не кашлял и не отирал со лба пот, копошась по карман в поисках таблеток. А Александре не нужно было любезно протягивать их в ответ, в очередной раз причитая, как можно быть таким рассеянным. И теперь вместо холодно-серых глаз на неё смотрели яркие голубые глаза Морозова. Он ждал объяснений, которых у неё не было. А те что были — она уже ему давно рассказала. Других пока не объявлялось.