Тогда

Несколько дней спустя, когда меня везли в дом Рамсденов, я смотрела на затылок семейного водителя и думала о странностях судьбы.

Благодаря Адаму я уже несколько раз встречала Линдена, и он подошел ко мне сразу же, как только я встала с больничной инвалидной коляски, в которую меня усадили. Никогда в своей жизни я не была неподвижной так долго, и в результате стала жесткой, как доска. Линден помог мне подняться на ноги и поддержал, когда я едва не упала. Я не знала, связано ли его дружелюбное отношение с моим новым статусом или с тем, что он искренне сочувствовал мне после того, что произошло, но я приняла это.

Физически со мной было все в порядке. Не было причин, по которым мои ноги были хлипкими, как спагетти… но они были такими. И я чувствовала себя одной большой кастрюлей с переваренной пастой.

На самом деле, я чувствовала себя сгоревшими макаронами.

Моя жизнь была одной большой испорченной сковородой с лазаньей. Депрессия? Мягко сказано.

Я была потеряна. Плыла по течению. Возможно, внешне я выглядела нормально, хотя и стала немного бледной, но глубоко внутри чувствовала, что во мне взорвалась глубинная бомба. Вынырнуть из этого состояния было невозможно, и внезапно состояние маминой депрессии после смерти папы обрело смысл. Это нашло отклик во мне, потому что любовь причиняла боль.

Боже, так и есть.

Боль настолько сильную, что когда все пошло не так, она заполнила собой все мое существо.

Я закрыла глаза от этой мысли, стараясь не блевануть, когда страдание овладело мной. Я знала, что если кто-то что-то и понял, то по иронии судьбы это была мама Адама. Я встретилась с Анной на следующий день после того, как Роберт заглянул, чтобы сообщить об изменениях в моей жизни, и она едва ли сказала мне хоть слово сквозь слезы и ужас в глазах.

Не знаю, ненавидела ли она меня или ненавидела себя, но большую часть своего визита она смотрела на свои руки.

Да, это было неловко.

И теперь я должна была жить с ней. И с Робертом.

И с Адамом.

Переедет ли Мария к нему?

Они собирались пожениться…

Мой разум был поглощен этими мыслями, и я обнаружила, что все еще потрясена новостью о том, что Адам женится на другой и не сказал мне об этом сам.

Я не видела его в школе после происшествия. Как наши миры смогли измениться так быстро? Как наша лодка смогла перевернуться вверх дном, когда мы плыли только вперед?

Боже, я ненавидела Каина. Он разрушил всю мою жизнь, и никто никогда не поймет, насколько сильно. Это не имело никакого отношения к гребаной попытке утопления. Это было связано с тем, что Адам внезапно перестал быть моим.

Как я должна была с этим справиться?

Моя мама покончила с собой, потому что боль от потери папы была невыносимой. Как я должна была жить в мире, в котором мой джило принадлежал не мне, а другой женщине? Женщине, которая хотела причинить мне столько же боли, сколько и Каин.

Протянув руку, я потерла глаза. Утомление от случившегося прошло полностью, и я была истощена только потому, что лежала по ночам без сна, задаваясь вопросом, не было ли все это гребаным сном.

Кошмаром.

Не было.

Но я знала, что Адам бы навестил меня, если бы это не было кошмаром. Он бы подошел и обнял меня, он бы все исправил.

— Мисс, вы в порядке? — спросил Линден, когда из меня вырвался прерывистый вздох.

— Нет. Не в порядке, — пробормотала я.

— Мы почти на месте, — обеспокоенно ответил он. — Моя жена работает в доме экономкой, и она подготовила для вас комнату, чтобы вы могли отдохнуть, как только мы приедем. Мистер и миссис Рамсден отсутствуют, поэтому поприветствовать вас предстоит мне и Дженис, моей жене.

Что ж, здесь можно было найти какое-то утешение. У меня было предчувствие, что с Робертом я справлюсь. Другое дело Анна. Что-то в ней заставляло меня нервничать. Мне не нравилось то, как она была расстроена.

Роберту было стыдно за своего сына и за то, что тот сделал. Анна же не стыдилась Каина. Я знала это. Она была расстроена, что его поймали, и в этом была разница между ними. Переживала ли она из-за того, что произошедшее плохо отразится на ее карьере, или из-за того, что Каина собирались посадить, я не могла понять.

Во всяком случае, пока. Время покажет.

— Где Адам? — спросила я, и его имя на моем языке причинило боль.

Сладко-горькую.

Вкус, к которому я уже привыкла.

— Ну как же, ведь он со своей женой.

Они поженились? Так быстро?

Боже, у меня паническая атака?

Как такое вообще возможно?

— Они уже поженились? — прошептала я, уставившись на затылок Линдена широко распахнутыми от шока глазами.

— Да, мисс. Пока вы были в больнице. — Он нахмурился, и в глубине души я заметила его неодобрение, но на переднем плане было достаточно проблем с тем, что я слышала, не говоря уже о чем-то другом. — Отныне они будут жить в доме ее родителей.

Мои глаза расширились еще больше. Видеть их вместе причиняло бы боль, но я хотя бы видела Адама. Я бы заставила его объяснить, что, черт возьми, происходит.

В данный же момент меня охватила дрожь.

— Остановите машину, — выпалила я.

— Почему, мисс?

— Остановите машину! — повторила я. — Меня сейчас вырвет.

Момент был неподходящий. Мы находились в потоке машин. Тем не менее, Линден свернул на обочину, несмотря на сопровождающий наш маневр град гудков, но мне было все равно. Мой слух заглушал стук моего сердца.

Он остановился, и я едва успела открыть дверь, как тут же извергла из себя то немногое, что съела на завтрак.

Когда мое тело вытеснило всю больничную пищу, я внезапно поняла то, что всегда от меня ускользало.

Почему мама так поступила.

Эта боль, эта агония… Я не могла этого вынести. Я не была уверена, что смогу с этим справиться.

Пять месяцев он был для меня всем, а сейчас он стал никем. Как он мог быть кем-то еще? Он был женат. И не на мне.

Меня душили рыдания, когда меня рвало, и когда автомобиль дернулся, я поняла, что Линден вылез из машины.

— Ну, ну, мисс. Мне очень жаль, — пробормотал он, положив руку мне на спину. Затем передал мне бутылку с водой, и я взяла ее и прополоскала рот. Было неловко выплевывать воду, но он только что видел, как меня рвет, да и вкус во рту меня просто убивал, поэтому я выпустила струю как можно более изящно.

Я чувствовала себя ужасно. Словно один большой сопливый кусок отчаяния, и Линден удивил меня, когда обнял и прижал к себе.

Сначала я не поняла, что он делает.

Но прежде чем я успела напрячься, он прошептал:

— Мы с миссис Линден были удивлены этим объявлением. Каждый раз, когда я видел вас двоих вместе, я рассказывал ей об этом. Я никогда не видел двух более влюбленных людей, как вы, — сказал он, покачав головой, и его слова снова вызвали у меня поток слез. Линден похлопал меня по спине. — Вы справитесь с этим, мисс. Вы должны. Но, в то же время, это причинит сильную боль. Миссис Линден, Дженис, поможет вам. Всегда хорошо иметь человека, с которым можно поговорить.

Мои глаза болели от слез, и я знала, что залила ими его водительскую куртку.

— Простите. Вы промокли насквозь, — жалобно прошептала я, ссутулившись, когда пыталась разобраться в своей новой реальности.

— Не волнуйтесь, — пожал он плечами. — Нам всем иногда нужно плечо, на котором можно поплакать.

Мои губы дрожали, и хотя я ревностно хранила свои секреты, не могла удержаться от того, чтобы не сказать. Точно так же, как не могла остановить слезы, чтобы они не заливали мне глаза.

— Это больно.

— Я знаю, — вздохнул он. — Дженис поможет, я обещаю.

— Я не знаю ее, а она не знает меня.

— Лучше поговорить с кем-то, кому ты можешь сказать правду, чем запереть ее внутри. — Он снова пожал плечами.

Я закусила нижнюю губу.

— Верно. Откуда…

— Я видел вас вместе, не часто, но достаточно, — повторил он. — В тот день в Общественном центре, когда мистер Адам вручил вам подарок. Я никогда не видел ничего подобного. Поверьте мне, и Дженис это подтвердит, я не романтик, мисс. Нисколько. Она бы хотела, чтобы я им был. Она была бы счастлива, если бы я каждый день дарил ей цветы и оставлял небольшие записки и, вероятно, мне стоит это делать. Она заслуживает лучшего мужа, лучшего человека рядом с собой, но даже я видел, что между вами было. Даже я не мог не видеть, что вы имели. — Он покачал головой. — Сначала я думал, что сошел с ума, но это было похоже на связь. — Он снова пожал плечами. — Я сказал Дженис, и она тоже подумала, что я сошел с ума. Но я рассказывал ей о вас двоих достаточно, чтобы она поверила. Поэтому, когда мистер Адам переехал и женился на той девушке, Лопес, она была озадачена этим так же, как и я.