— Действительно, сынок.

— И копы думают, что это сделал я?

— Копы знают, что это сделал ты. Они тебя видели. — Он сглотнул. — О-они видели Каина.

— Этот ублюдок. Он хочет повесить на меня это дерьмо? — зарычал Адам и, вскочив на ноги, зашагал по кухне.

Мой рот открылся, когда я уставилась на него, а затем перевела взгляд на телефон.

Это было оно.

Это должно было случиться, не так ли?

Самое безумное дерьмо, которое обрушивается на нас из-за того, что мы осмелились быть вместе.

Мои губы задрожали, но я крепко сжала их. Мне нужно оставаться сильной. Я должна.

Адам был невиновен, и его присутствие здесь доказывало это, но…

Каин убил Марию.

Он убил ее.

И хуже того, он поступил как обычно, пытаясь повесить все на Адама.

Не в силах удержаться, я обогнула стойку и встала на его пути, и он, схватив меня за плечи, прижал к себе, как только увидел мои глаза.

— Когда это произошло? — прорычал Адам.

— Прошлой ночью.

— Мама говорила с ним? Сказала ему, когда у меня вылет?

Роберт резко втянул воздух, и мне стало ясно, что Анна по-прежнему отказывалась видеть в своём сыне злого эгоиста, которым тот являлся.

Я не могла поверить в то, что она все еще с ним разговаривает.

Может быть, одно обвинение в убийстве изменит ее настрой.

— Где Фредди? — прохрипел Адам.

— С Каином.

Он напрягся.

— Блядь. Я вылетаю первый же рейсом.

— Нет! — рявкнул Роберт. — Сходи в местный полицейский участок, расскажи копам, что случилось, и пусть они отправят подтверждение твоего присутствия в Бостонское полицейское управление.

— Им просто нужно проверить мой билет, чтобы убедиться в том, что я говорю правду.

— Давай поступим проще, — проговорил Роберт, — а затем, как только это будет сделано, ты вернешься сюда.

— Х-хорошо, — ответил Адам, впервые потрясенный голосом.

— Мы вернемся первым же рейсом, как только все уладим, — ответила я за него, поскольку не привыкла видеть Адама таким.

— Я не хотел думать, что это сделал ты, Адам, — сказал Роберт, откашлявшись.

— Ты должен был знать, что я никогда не сделаю ничего подобного…

— Знаю. Ты прав. Мы просто продолжаем тебя подводить. — Роберт тяжело вздохнул. — Прости, сынок. Мы найдем его и твоего мальчика.

Роберт положил трубку, и Адама довольно сильно затрясло в моих объятиях.

— Мы найдем Фредди, Адам, — мягко сказала я ему.

— Ты вернешься со мной?

Его голос был наполнен эмоциями — гневом, замешательством и паникой.

Я поняла.

Где-то рядом с его сыном Фреди, находился его брат-психопат.

Но почему? Какого черта Каин сделал это? В этом не было никакого смысла.

— Да, — ответила я легко, потому что не могла не быть рядом с ним, когда он проходил через такое.

— Ты не собираешься говорить эту свою чушь о проклятии? — спросил он.

— Это не чушь, — раздраженно ответила я, прищурившись.

— Ты права, милая, это не чушь. — От его рыка поднялись волоски на моем затылке. И я не удивилась, когда Адам, толкнув назад, прижал меня к стене. — Такое себе проклятие, если я в безопасности и далеко от своего ублюдочного брата, потому что я с тобой. Если бы мы не были здесь, я мог бы оказаться в тюремной камере.

Мои глаза расширились от этих слов.

— Я-я не думала об этом в таком ключе.

— Нет, не думала, но я подумал. — Сплетя наши пальцы вместе, он поднял наши руки вверх и прижал их к стене. — Мы не твои родители. Мы Тея и Адам. Мы не прокляты.

Он смотрел на меня яростным взглядом. Переполненный страхом за своего мальчика и в шоке от происходящего, и я знала, что Адам прав.

Жизнь обрушила на нас дерьмо.

Но наш совместный отпуск спас его.

Мы были здесь вместе из-за нашей связи.

Если бы я проигнорировала, отказала Адаму и он улетел тем рейсом, которым должен был лететь, то был бы в Бостоне. И в полиции был бы выдан ордер на его арест.

Моя нижняя губа задрожала, когда я осознала это.

— Мы не мои родители. Мы Тея и Адам. Мы не прокляты, — прошептала я.

Сглотнув, Адам закрыл глаза, не давая мне увидеть свою душевную боль и нить облегчения, протянувшуюся сквозь нее, как золотая жила, проходящая через скалу.

Поднявшись на цыпочки, я сделала единственное, что могла. Я поцеловала его.

Нежно.

— Давай вернем Фредди домой, — прошептала я, обняв Адама за талию и прижав к себе.

Так мы и сделали.

Вместе.

Адам

Будущее

Видя ухмылку брата, я не был уверен, что, черт возьми, с ним такое.

Я всегда знал, что он псих несмотря на то, что он скрывал это от остального мира, но, увидев, как он улыбается, слушая свой приговор, я искренне задавался вопросом, а не должен ли он провести остаток своей жизни не в тюрьме, а в какой-то психиатрической лечебнице.

Он был абсолютно ненормальным.

То, что я знал всегда, но был в недоумении. Я знал, что и родители тоже, мама больше, чем папа. Она была подавлена до такой степени, что при ней мы не могли упоминать ни о деле, ни произносить имени Каина, и она не выходила из дома уже несколько месяцев. Я точно знал, что папа нанял новую медсестру не для того, чтобы ухаживать за мамой, а чтобы следить, чтобы она не совершила самоубийство. Она была в шаге от того, чтобы сделать что-нибудь глупое, и мы все это знали.

Я не разговаривал с ней не потому, что был жесток, а потому, что мне действительно нечего было сказать.

Я подумал, что она была так же расстроена из-за того, что не видела знаков. Каин был сумасшедшим. Это же очевидно. То, что она была так близка с ним и ничего не замечала, поражало меня.

Все то время, пока присяжные выносили свой приговор, он стоял и ухмылялся мне. Наши взгляды встретились. Сцепились.

Два лица, настолько похожие, что я мог бы сейчас быть на месте Каина, если бы не был в Австралии с Теей, два сердца, сформировавшиеся одновременно в утробе нашей матери, и все же мы были такими разными.

Такими далекими.

Мы никогда не были близки.

Мы могли стать ближе, чем могли стать близкими два человека, но между нами была пропасть, пропасть, за которую в этот момент я был благодарен.

Когда присяжные закончили свою речь и судья вынес окончательный приговор, я улыбнулся Каину в ответ. Его улыбка дрогнула, когда он узнал о том, сколько пробудет в тюрьме — до тех пор, пока мы не станем очень-очень старыми людьми, — и я продолжал улыбаться, когда его вывели из зала суда.

Ничего веселого не было.

Абсолютно.

Но в случае с Каином улыбка была демонстрацией силы. Пощечиной. Ударом в челюсть.

— Все кончено, — пробормотала Тея, сжав мою руку.

— Нет, — возразил я. — Не кончено, пока он не умрет, но если бы у нас было проклятие, Тея, то сейчас его отсрочили на очень долгое время.

Тея прижалась своими губами к моим, и я вздохнул в поцелуе.

— Слава богу, все кончено. Теперь я должен сообщить эту новость твоей матери, — пробормотал отец, хлопнув меня по колену.

— Она не захочет это слышать, — презрительно сказал я.

— Нет, не захочет, но это еще одна причина, по которой ей следует это сделать.

Мама должна была слышать все. Каждую гребаную часть этого процесса.

Я ненавидел Марию со страстью, которая отправила бы меня за решетку на всю оставшуюся жизнь, поэтому ее убийство было бы легко повесить на меня. Но как бы я ни ненавидел ее, я не хотел ее смерти. Я просто хотел свободы.

Каин? Он хотел своего сына и хотел навредить мне, поэтому решил убить двух зайцев одним выстрелом. Мария была всего лишь пешкой в этой игре с тех пор, как забеременела ребенком Каина, и мне пришлось на ней жениться. Оказалось, что Каин контактировал с Марией с тех пор, как его выпустили — мудак был даже отцом ее будущего ребенка. Я не знал об этом, потому что мне было наплевать на то, с кем якшалась Мария.