— Спокойно, спокойно, — повторяла Полина, расхаживая по комнате и поглаживая то живот, то поясницу, — мы успокоимся и…

Дальше мысли заканчивались и она не знала, что сказать.

Ираида Беркутовна, как выяснилось, так и провела всю ночь в гостиной с включенным телевизором, и как молельные чётки крутила в руках старинное кольцо. Сиделку она отправила ещё вчера в отгул, поэтому проследить за тем, соблюдала ли пожилая женщина график приёма лекарств, было некому.

— Я звонила в больницу, но врачебного обхода еще не было и они посоветовали ждать, — сообщила она, не повернувшись в сторону бывшей невестки.

— И мне сказали то же самое.

Полина обошла диван и села напротив.

— Вы принимали лекарства?

— Нет, — отмахнулась Ираида Беркутовна, — не хочу, они только разум туманят. Позже приму, когда узнаю новости.

Полина молча кивнула.

— Ксюша тоже мне вначале не понравилась, но в сравнении с тобой выигрывала, — зачем-то напомнила бывшая свекровь.

— Я для вас исчадье ада? — без злобы спросила Полина.

— Любая девушка сына будет монстром в глазах его матери, — слабо улыбнулась Ираида Беркутовна, — я не люблю раболепия, не люблю амеб, а ты именно такой и была.

— Я наивно полагала, что если буду слушать вас и во всем подчиняться, то вы скорее примете меня.

— Никогда так не делай, — свекровь повернулась к ней.

Её повреждённый глаз и растрепанные волосы делали её похожей на цыганскую ведьму.

— Я вот вредная стерва с еврейскими корнями и этого не скрываю, и тебе не советую подстраиваться под других. Всегда оставайся собой и делай то, что считаешь нужным.

Полина усмехнулась. Похоже, эта странная ситуация в чем-то помогла. В частности, она не простила Ираиду Беркутовну, но, кажется, начала её понимать. В любом случае скоро их пути всё равно разойдутся.

— Это кольцо подарил мне отец Кости, оно принадлежало его покойной матери, а той досталось от свекрови. По традиции это кольцо я должна была вручить своей невестке. Признаюсь, я хотела подарить его Ксюше, однако в последний момент передумала… не знаю почему, но просто решила подождать.

Полина посмотрела на украшение. Сразу было видно, что оно старинное. Массивный перстень из золота необычной формы с рубином в затейливой оправе. Бриллианты, рассыпанные вокруг овального, отливающего пурпуром, камня придавали ему холодный, завораживающий блеск и аристократическое благородство. Такое кольцо станет настоящим украшением на руке любой женщины. Нет, Полина не позавидовала, а только подумала, что ей тоже нужно обзавестись каким-нибудь украшением, передающимся по наследству.

Телефонный звонок на мобильный Полины заставил их обеих вздрогнуть. Несколько секунд они даже не шевелились, повернувшись к напольным часам. Стрелки перевалили уже за десять утра.

Полина сглотнула и на негнущихся ногах вернулась в спальню за телефоном.

Она боялась. Она не хотела отвечать, потому что сообщение могло быть не самым обнадеживающим.

Ираида Беркутовна застыла в дверях, ожидая новостей, как приговора.

Полина дрожащим пальцем провела по экрану.

— Да? — мазнула она тихим голосом.

— Поль, — раздался хриплый и сонный голос Кости, — я, кажется, с того света вернулся.

Полина громко всхлипнула, зажимая рот руками, глядя на взволнованную Ираиду Беркутовну.

— Что там? Не молчи!

— Это… К-костя, — заикнулась она в середине фразы то ли от истеричного смеха, то ли от рыдания. — Он в пришел в себя.

***

Как только к Догову вернулось сознание, в палату к нему тут же пожаловал полицейский. Будто ждал за дверью. Костя сообщил всё, что знал, но, как оказалось, его подозревали в организации произошедшего нападения. Он, по версии следователя, даже нашёл подходящий повод.

На все вопросы Костя отвечал односложно, а порой вообще молчал, ссылаясь на затуманенный после наркоза разум. В результате следователю, похоже, надоело играть в эту игру и он ушел, предупредив, что навестит его через пару дней. И в том, что служители закона навестят его, Догов не сомневался, учитывая ноющее перебинтованное плечо, головную боль и адскую сухость во рту: торчать ему здесь не меньше недели, а то и две.

Горовой был убит двумя пулями в упор, Лысый тоже. И в такое стечение обстоятельств он почти не верил. Это только в Голливуде бывает, а он не Брэд Питт. И, тем не менее, всё сложилось так, как сложилось.

Костя попробовал привстать, но поморщился от боли и оставил бесполезные попытки.

Палата была одиночной, он сам попросил об этом, когда пришёл в себя в реанимации, а ещё телефон, по которому сразу позвонил Полине.

Честно, уже не думал, что когда-нибудь глаза откроет. Это осознание себя на смертном рубеже заставило Костю пересмотреть всё в жизни. Нет, служителем Иеговы он быть не собирался.

В двери палаты осторожно постучались и, не дожидаясь разрешения, вошли. Ксюшу Костя хотел видеть меньше всего, да еще и первой.

— Как ты сюда попала? — без тени любезности спросил он.

Ксюша прошла по палате с наигранной робостью, и Костя удивился, насколько блистательно она выглядела даже с накинутой на плечи медицинской накидкой. Только прическа поменялась — короче стала. А в целом как будто бы ничего не случилось. Хотя такие, как она, всегда в поисках нового «папика», иначе им просто не выжить.

— Сказала, что я твоя жена.

Ещё не лучше. Костя недовольно нахмурился. Что будет, когда придёт Полина? О чем вообще персонал подумает?

Ксюша присела на край кровати с каким-то благоговением, вытянув губы, идеально очерченные красной помадой.

— Я переживала. Как ты?

— Могло быть и лучше.

Костя не знал, что ей сказать, да и непрошеная посетительница молчала. Словно собиралась с силами.

— Хочу поблагодарить, если бы не ты, я… — она пустила одинокую слезу и театрально смахнула ее с уголка накрашенного глаза. — В общем, давай забудем, что между нами было, и начнем всё сначала.

Косте показалось, что он ослышался, и поэтому не сразу ответил.

— Нечего забывать, потому что ничего серьёзного между нами не было.

— О чем ты?

Она и в правду не понимала или притворялась? Хотя в сущности Косте это было безразлично.

— Я не намерен что-либо начинать с тобой, — устало повторил Костя, морщась от постепенно нарастающей боли в плече, — наши отношения были моей слабостью.

Ксюша выпрямила спину, сменив выражение лица на надменно-обиженное.

— Ну знаешь… Хотя ясно, ты задет, что я бросила тебя! Но пойми, ты перестал обращать на меня внимание, а затем пропустил нашу первую важную дату и оставил меня без подарка, а ведь мы уже месяц как встречались. Потом и вовсе…

— И поэтому ты начала соблазнять Горового? — криво улыбнулся Костя.

— Я всего лишь хотела вызвать твою ревность, и я… не думала, что всё так серьёзно. Петя так красиво ухаживал, так красноречиво обещал, и власть в его руках — она подкупала меня. Но я никогда его не любила. Только тебя, Костя.

От её слов, приторных, будто сахар скрипел на зубах. Уж ей ли говорить о любви?

— Я польщён.

Она вдруг придвинулась ближе, протянула пальцы с острыми ногтями и провела по его щеке, а Костя уловил запах невыносимо сладких духов, и от этого разболелась голова.

— Ты же на самом деле не думаешь так, как говоришь, — Ксюша смотрела ему прямо в глаза, будто пыталась загипнотизировать, — мы с тобой идеально подходим друг другу, сколько страстных ночей и дней мы провели вместе…

Усилием воли Костя поднял руку. Сейчас его хватка не была такой сильной, и всё же он перехватил тонкое запястье Ксюши.

— Я уже сказал тебе, — процедил он вполголоса, — ты мне не нужна и никогда не была нужна. Я неплохо развлекся. На этом всё.

В этот момент хлопнула дверь. Ксюша отпрянула, поправляя прическу, взмахнула кистью так, будто отряхнулась от грязи.

Костя глянул на вход, но там никого не было. Он нахмурился, а в душу закралось нехорошее предчувствие.