– Пожалуй, мне пора, – резко прервал ставшую неприятной и пугающей беседу принц и быстрым шагом направился по галерее, не осознавая, куда именно идет. Только бы подальше от этого Лиса с лицом мертвеца. Вдруг прямо перед ним с грохотом упали доспехи, украшавшие галерею, и меч лег так, будто отрубил шлем от основания.

– Неужели само провидение нас услышало? – удовлетворенно произнес Лис. Принц в раздражении отшвырнул шлем ногой, который, совершив дугу, вновь подкатился к его ногам. Совершенно сбитый с толку, он продолжил идти, почти бежать, не оборачиваясь, все отчетливее ощущая животный ужас, страшную угрозу, исходившую от человека позади него. В довершение кошмара под сводами галереи раскатился жуткий хохот, какой, наверное, можно услышать в самой преисподней. Наплевав на все условности, наследник короны сломя голову бежал подальше от страшного человека. Да полно, человека ли?..

Покидая галерею, принц оглянулся, но незнакомца с мертвым лицом уже не было. Почувствовав, что силы готовы его оставить, Генгрэд остановился, прижавшись пылающим лицом к холодной стене…

«Да мне плевать, что там они думают!» – донесся крик из-за приоткрытой двери где-то совсем рядом. Генгрэд очнулся и понял, что сидит на полу в одном из коридоров замка, прижавшись спиной к стене.

Ощущая абсолютную разбитость и боль в каждой клеточке тела, Генгрэд все же подошел ближе к двери.

Посреди комнаты стоял жених его сестры, имя которого Генгрэд никак не мог запомнить, а вокруг него суетился портной, подгоняя свадебный наряд, который выглядел отвратительно, и никакая самая идеальная подгонка его бы не спасла. Для своего свадебного наряда жених из Рейвуда выбрал цвета болотной трясины и сушеных ирисов. Это сочетание вгоняло в тоску с первого же взгляда.

Мамаша жениха сидела у окна и о чем-то причитала, не забывая поглядывать по сторонам хитрыми узко посаженными глазками.

«Милые родственники», – с досадой подумал принц. Он виделся с ними лишь раз, сразу по их приезду, но, наскоро поприветствовав, поспешил ретироваться восвояси. «Из-за них все королевство поставлено с ног на голову, а на это бессмысленное бракосочетание тратятся огромные средства из казны, которая и без того уже изрядно оскудела», – почувствовал Генгрэд нарастающую ярость.

Предстоящая свадьба между принцессой Эндории и «каким-то аристократишкой из Рейвуда», как тут же окрестили жениха наиболее просвещенные жители Дорта, обещала стать поистине сказочным действом: всюду развешивались яркие флаги и королевские штандарты Эндории и Рейвуда. На главной площади столицы строили большое возвышение, которое горожане вначале ошибочно приняли за эшафот, но оказалось, что это театральная сцена для представлений в исполнении настоящих актеров из Рейвуда!

Вот уже больше недели по столице разъезжали усиленные отряды стражников, собирая с городских площадей пьяниц, нищих и бродяг и отправляя их в тюремную башню, а горожанам под страхом смертной казни запрещено было выливать нечистоты из окон на улицы города, ибо смрад стоял просто удушающий. На резонный вопрос граждан «А куда же им девать все это г…?!», был дан ответ: «А куда хотите! Хоть в землю заройте, ха-ха». Так, благодаря предстоящей свадьбе, в Эндории был изобретен способ утилизации человеческих испражнений. Фекалии стали «предавать земле»! Вот уж поистине, нет худа без добра…

– Нет, ты только подумай, мой милый мальчик, совсем у этой королевской семьи никакого такта, обращаются с нами как с простолюдинами, тьфу, а королевство-то какое – грязь и разруха! – раздавалось из покоев, возле которых остановился принц Генгрэд, привлеченный неучтивыми речами будущих родственников.

– Вот именно мама, – капризным голосом избалованного ребенка вторил мамаше сынок, – поэтому нужно побыстрее получить титул члена королевской семьи и вернуться с этой… полоумной принцессой в Рейвуд! И плевать, что тут подумают, – произнес он, любуясь собой в зеркале.

– А чего я ожидала?! Ведь аристократы Эндории поклоняются богине Эйбл, как какие-нибудь козопасы. Как хорошо, что этого не видит твой отец, храни его богиня Альенора, – не обращая внимания на реплики сына, продолжала его мамаша…

Генгрэд припомнил, что богиню-покровительницу Рейвуда – Альенору – считают богиней искусств, а в самом Рейвуде благодаря этому выстроены театры, и на улицах часто можно было увидеть представления актеров, которых обучают этому ремеслу с раннего детства.

Пока будущая королевская свекровь продолжала сокрушаться о том, какие здесь все жалкие да убогие, портной случайно задел иглой руку жениха, отчего последний завопил так, будто его проткнули мечом, и принялся избивать портного туфлей.

Генгрэд не мог больше оставаться в стороне, поэтому распахнул дверь и вошел в комнату. Оттащив жениха своей несчастной сестры от бедолаги-портного, который тут же отошел, на всякий случай, подальше, принц встал прямо перед избалованным невежей, заложив руки за спину. Надо отметить, в этот момент они ему нисколько не мешали. Все части тела были на своих местах и работали слаженно и бесперебойно.

– Как ты смеешь прикасаться ко мне? Да знаешь ли ты, что уже завтра я стану членом королевской семьи Эндории? – истерично повизгивая, воскликнул жених.

– Тише-тише, неужели ты не узнал его высочество принца Генгрэда? – сладко запела его матушка. Поднявшись со своего места, она величаво поплыла в сторону принца, льстиво улыбаясь.

– Моя сестра не полоумная! – с жаром вступился Генгрэд за честь принцессы Гвенлиэн. – Хотя, наверное, вы правы, – согласиться на брачный союз с … – он замялся, подбирая походящее слово, но на ум приходили только уничижительные определения, поэтому принц счел за лучшее обойтись вовсе без них:

– …с вами можно, только если ты не в ладах с собственной головой. Моя благородная сестра принесла себя в жертву, искренне полагая, что этот брачный союз вернет мир народам Рейвуда и Эндории. – Принц задыхался от негодования, и, не видя смысла что-то объяснять этому хаму, резко завершил свою гневную тираду:

– Думаю, вам надлежит убраться из Эндории. И немедленно.

– Это не вам решать, принц, – не пытаясь сдерживать пренебрежение, процедил сквозь зубы жених. Сделка оплачена золотом, договор скреплен королевской печатью, так что, проваливайте-ка отсюда, – произнес он почти с угрозой.

Рука принца давно уже судорожно сжимала рукоятку кинжала, который всегда висел у него на поясе. Но он понимал, что не имеет права пролить кровь этого наглого и напыщенного болвана. Едва сдерживаясь, Генгрэд произнес:

– А что, все аристократы в Рейвуде столь же «благородны» и «воспитаны»? Этот ваш Лис при всех его… м-м-м… странностях, хотя бы вежлив, в отличие от вас!

– Лис? – будущие родственники непонимающе переглянулась. – Мы не привозили с собой никаких лис.

– Ну как же, высокий мужчина в черном балахоне с узорами, изображающими закат.

– Простите, но я не понимаю, о ком вы говорите! Какой-то лис в черном балахоне на закате. О боги, что они тут себе в еду добавляют?.. – сыронизировал жених, недвусмысленно покрутив рукой у виска.

Не успел принц ответить, как из-за его спины раздался знакомый голос, негромко распевающий куплеты:

Домашний враг

Опаснее чумы,

Ведь с ним бок о бок

Жизнь проводим мы.

Родня должна

В согласье полном жить,

Насилье мир

В минуту может задушить!

С этими словами в покоях появился королевский шут. Удивительно ловко он прошелся колесом по комнате, дабы привлечь к себе всеобщее внимание, и, проделав последний, самый сложный кульбит, остановился рядом с Генгрэдом.

– Что нужно здесь этому скомороху? – брезгливо поморщившись, произнес жених, поглядывая на только что вошедшего гостя с явной досадой и раздражением.

– Вообще-то – королевскому шуту, только исключительный невежа не знает разницы между шутом и скоморохом! – насмешливо проговорил шут. Хотя, стоит ли удивляться? – продолжал он в той же саркастической манере, столь излюбленной всеми шутами мира, – ведь невежам из Рейвуда не под силу отличить даже лошадь от осла! Наверное, потому что сами они – тупые бараны? – с этими словами, шут подхватил оторопевшего Генгрэда под руку и резво увлек его к выходу, не дожидаясь, пока словесная баталия перерастет в рукопашную битву.