Нестор доел свой ужин, и допивал чай, читая книгу. Отец сидел напротив, с газетой в руках. Отложив ее, он встал из-за стола, взял грязные тарелки и положил их в раковину. Нестор тоже закрыл книгу, дальше читать уже было просто бессмысленно, информация больше не усваивалась. Павел, увидев, что сын оторвался от книги, заговорил:

– Ну как сынок, готов к экзамену?

– Эх пап, вроде готов, а все равно страшно. Кажется что все забуду завтра, – ответил Нестор, допивая чай.

– Ну ты перед каждым экзаменом волновался, а всегда сдавал лучше всех, – улыбнулся отец.

– Да, но завтра самый важный, по биологии.

– Уж тебе ли бояться биологии? – подбадривал Павел сына.

– Ну да, надеюсь все получится, – сомневаясь, пробормотал Нестор, вдумчиво вглядываясь в кружку.

После недолгого молчания отец спросил:

– А чем там Аким занимался? Вы сегодня кажется поругались?

– Не пап, все в порядке, – уверил Нестор. – Он пол дня с телефоном просидел, но потом я его подзадорил, сказал, что он больше не лесной. Он покричал, а потом, кажется, ушел гулять.

– Да уж, ты знаешь, как она него повлиять! – сказал отец, – Но, как говорил Пушкин – "Нет истины там, где нет любви".

Нестор опустил голову и, потирая шею, сказал:

– Мама так говорила.

–Да, это ее девиз по жизни был, – тихо сказал Павел. – Что бы хорошего мы не делали, какие бы идеалы не преследовали, если в сердце нет любви, а только злость или гордость, то ничего хорошего не получится. И даже самое простое и обычное дело, сделанное с любовью, может принести много добра.

Павел глубоко вздохнул. Уже восемь лет прошло с гибели жены, но вспоминать о ней до сих пор больно. Нестор вздохнул в ответ.

– Спасибо, пап, за ужин, – поблагодарил сын, – Ты прав, наверное не стоило ссориться с Акимом, пойду помирюсь с ним.

Он встал из-за стола и пошел в их с Акимом комнату. Но в комнате Акима не оказалось. "Неужели до сих пор гуляет?!" – Подумал Нестор и взял телефон, чтобы позвонить брату. Но к его удивлению, телефон Акима зазвонил в комнате. Звук шел из полки в письменном столе. Нестор открыл полку и увидел рядом со звонящим телефоном брата записку на мятом листе бумаги. В записке было написано: "Брат, я пошел на ночь в лес без телефона. Взял с собой только спички и нож. Ночевать буду в нашем с тобой шалаше, еду добуду сам! Завтра утром увидишь, что я настоящий выживальщик! Если папа увидит что меня нет, скажи, что я у Васька ночевать остался, а телефон забыл!"

Нестор со всего размаху хлопнул себя по лбу.

– Вот дурень! – вознегодовал он то ли на себя, то ли на брата.

Конечно Аким уже не первый раз ночует а лесу, но обычно с Нестором. И к тому же в палатке. Все-таки отпускать одного десятилетнего мальчика без палатки на ночь в лес довольно опасно. Да и то место, где Нестор с Акимом построили шалаш, далековато от дома, так что если Аким замерзнет ночью, вернуться домой будет очень тяжело по ночному лесу. Тем более без фонаря. "А может быть он на самом деле у Васька" – подумал Нестор. Ведь он действительно мог написать записку, чтобы покрасоваться, а сам остаться у своего школьного друга. Но скорее, таким образом, Нестор просто пытался заглушить совесть. В глубине души он понимал, что брат действительно ушел в лес. Слишком хорошо он знал Акима.

– Ну и мерзни там один, – сказал вслух Нестор. – В другой раз будешь умнее! Мне спать осталось шесть часов, – убеждал сам себя старший брат. – Завтра вставать в такую рань, ехать в другой город на экзамены, а я буду полночи по лесам бегать?!

Звонить Васе, у которого, возможно, ночевал Аким, было тоже неудобно, так как время было уже почти полночь. Да и если Аким у него, тот точно не выдаст своего друга!

– Ладно, ничего страшного случиться не может, – подумал Нестор, и пошел спать.

Но, заснуть у него так и не получалось. Как бы он не успокаивал себя, сердце было не на месте. Наверное, около часа Нестор ворочался, вздыхал, ворчал, но в конце концов, все же, с гневом сорвал с себя одеяло и вскочил с кровати. Смысла спать все равно уже не было. Он в спешке одел то что первым попалось под руку – белую рубашку, брюки, туфли, которые повесил на стул, чтобы утром надеть на экзамен. Он сунулся за фонарем, но вспомнил, что тот уже давно сломан. В его мобильнике был фонарь, но Нестор не захотел снимать его с зарядного устройства, ведь завтра ему нужна была полная батарея. Тогда он, недолго думая, схватил керосиновую лампу, и побежал на поиски брата. Они с Акимом часто ходили по лесу с этой лампой. Пусть она не такая удобная как фонарь, но зато дает хороший свет.

К счастью, несмотря на ясное небо, ночь была теплая. Да и полная луна хорошо освещала дорогу. Нестор, с зажженной керосиновой лампой, быстрым шагом шел через поле, за которым был их с братом любимый лес. Всю дорогу он ворчал себе под нос: "Ну держись, если ты на самом деле не там! Ух и влетит же тебе!"

По пути Нестор понял, что зря одел ту одежду, в которой собирался ехать на экзамен. Туфли безнадежно испачкались, штаны промокли от росы, ведь он шел по пояс в траве. Перебравшись через холм, он подошел к дремучему лесу. Луна освещала кроны его деревьев, но внутрь леса свет не проникал. От того лес казался полностью черным, и выглядел совсем не так волшебно как днем. Нестор остановился перед лесом и попытался вглядеться во тьму между деревьев.

– И как тебе там не страшно одному, – сказал он, и шагнул в непроглядную глушь леса.

Только свет керосиновой лампы создавал вокруг Нестора теплый ореол, все остальное было черным и зловещим.

Аким сидел у костра, обняв колени руками. Конечно, он уже жалел, что ушел один в лес на ночь, но назад пути не было. Дома ждал Нестор со своей хитрой ухмылочкой! Когда сегодня днем он назвал Акима трусом, тот не мог это так оставить. Тогда он написал записку и ушел. Не для того, чтобы проучить Нестора, а скорее чтобы доказать самому себе свою храбрость. Вообще-то Аким уже давно хотел испытать себя и пойти ночевать в лес без палатки, но сегодняшнее событие послужило спусковым крючком. Хорошо, что он пришел на место еще днем, так что дров собрал на всю ночь. А вот с едой дело было хуже, Аким наелся черники, земляники, молодой сныти, но к ночи понял, что этого недостаточно. Живот предательски урчал.

Но голод был не самой страшной проблемой. Если вы когда-нибудь сидели в одиночестве в ночном лесу, возможно вы понимаете о чем идет речь. Самое сложное в таких ситуациях не давать волю воображению, ведь оно превращает каждый хруст веточки в "беспощадное нéчто". А если мимо пробежит ежик или белка, тут можно потерять дар речи. И представьте себе, как это тяжело для маленького мальчика, для которого воображение такая же неотъемлемая часть жизни, как сам мыслительный процесс! Так сидел Аким, у костра, смотрел на горящие угли и слушал каждый шорох в лесу. Он понимал, что надо бы расслабиться, не вслушиваться во все эти шорохи, и не думать о рысях, росомахах, волках и тем более медведях. Они, конечно, водятся в этих лесах, но все-таки глубже, да и не нападут сами по себе. А медведей здесь вообще никто никогда не видел. Но во власти древних инстинктов, мысли словно живут своей жизнью, по этому Аким сидел, весь превратившись в слух. Все чего он сейчас хотел, это заснуть, а проснуться утром, когда лес снова станет приветливым и безобидным.

Просто поразительно, как то что днем выглядит так прекрасно, ночью может так пугать! А утром проснёшься, и смешно становится, ночные страхи кажутся глупостями, и искренне не можешь понять, как можно было так бояться. Но, наступит ночь, и снова будешь слушать и трепетать. Видимо, так работает наш мозг, днем – левое полушарие заставляет нас критически смотреть на мир, оценивать все с точки зрения логики, но ночью, когда правое полушарие берет верх в мыслительном процессе, логические рассуждения не имеют веса перед игрой воображения. И если вы думаете, что это не про вас, вам стоит попробовать посидеть в одиночестве в ночном лесу, и послушать его звуки.