Литмир - Электронная Библиотека

Он плакал.

Кастил плакал.

Слезы бежали по его щекам, образуя блестящие дорожки в засохшей крови. Они катились и катились… и я знала… знала, что умираю. Кастил тоже знал. Должен был знать. Я так много хотела сказать, так много сделать вместе с ним и так много изменить. Будущее его брата. Будущее Йена. Будущее народов Атлантии и Солиса. Наше будущее. Я хоть раз благодарила его за то, что он заглянул под вуаль? За то, что никогда не заставлял меня стоять и бездействовать? Говорила ли я ему, как сильно он изменил мою жизнь, как много это значило для меня, хотя думала, что ненавижу его, даже когда хотела ненавидеть его? Кажется, говорила, но, наверное, недостаточно. И было кое-что еще. Я хотела еще один поцелуй. Одну улыбку. Хотела опять увидеть его дурацкие ямочки и поцеловать их. Хотела доказать ему, что он достоин меня, достоин любви и жизни, и не важно, что произошло с ним в прошлом и что он совершил. Но, о боги, у меня не осталось времени.

Я пробилась сквозь панику и ощущение, будто угасаю, тону, ощущение нереальности происходящего. Мои губы зашевелились. Я шевелила ими, но не издавала ни звука.

Кастил… сломался.

Он запрокинул назад голову и заревел. Он ревел, и этот звук отдавался эхом вокруг нас, прокатывался через меня. Камень подо мной треснул и разверзся. Оттуда вырвались толстые, крепкие корни пепельного цвета. Киеран упал, а они поползли по моим ногам и поднялись над Кастилом. Дерево росло. Оно росло быстро. Небо разорвали молнии, одна за другой, превратив ночь в день, а толстый, блестящий ствол возносился все выше, от него отделялись сотни ветвей. На каждой ветке пробились крохотные золотые почки. Они распустились, раскрывшись в кроваво-красные листья.

Кастил резко опустил голову. Его взгляд был диким и потерянным, как в то утро, когда он проснулся от кошмара. Он схватил корень, упавший на мой живот, мгновение смотрел на него, затем сломал и отбросил прочь.

– Я не могу тебя отпустить. Я не отпущу. Не сейчас. Никогда. – Он дотронулся до моей щеки, но я этого почти не почувствовала. – Киеран, мне нужно, чтобы ты выдернул болт. Я… Я не могу… – Его голос дрожал. – Ты нужен мне. Я не могу это сделать.

– Ты собираешься… – Киеран перекатился вперед. – Проклятье. Да. Ладно. – Он прорвался через корни. – Давай это сделаем.

Сделаем… что?

Киеран схватил болт.

– Боги богов, простите нас, – вымолвил он. – Ты должен действовать быстро. У тебя будут секунды, если повезет, и затем…

– Затем я разберусь с тем, что будет дальше, – резко заявил Кастил.

– Нет, – возразил Киеран. – С тем, что будет дальше, разберемся мы. Вместе.

– Кастил, стой! – закричал его отец. – Прости, но этого нельзя делать.

Я услышала панику. В его голосе было столько паники, что она наполнила воздух.

– Ты знаешь, что произойдет. Я этого не позволю. Можешь ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь, но не позволю. Стражи, схватите его!

– Пусть они уберутся от меня, – рявкнул Кастил. – Пусть они все уберутся от нас или, клянусь богами, вырву сердца у них из груди. И мне плевать, если также и сердце того, кто дал мне жизнь. Ты меня не остановишь.

– Оглянись вокруг! – прокричал его отец. – Боги сейчас говорят с нами. Ты не можешь это сделать…

– Боги меня не остановят, – закричал Кастил.

Земля затряслась от раскатистого грохота, который был мощнее остальных. Между раскатами грома слышались вой и лай. И… крики. Пронзительный визг боли и гортанное, вибрирующее рычание. В моем поле зрения появился Джаспер. Он присел у моих ног между Киераном и Кастилом. Я мельком увидела белый мех. Звуки, которые издавали вольвены, – заунывный скорбный вой, – сопровождали каждый слабый короткий вдох, который мне удавалось сделать.

– К нам никто не подойдет. – Киеран подвинулся ближе. – Если кто-то осмелится, не продержится долго.

– Хорошо, – сказал Кастил. – Я не собираюсь… – На меня опустился покров тьмы, словно бы я начала падать. Кастил исчез и появился снова. – …может, она будет другой… Пообещай, что будешь ее охранять.

– Я буду охранять вас обоих, – ответил Киеран.

Потом я услышала голос Кастила.

– Посмотри на меня, – приказал он, поворачивая мою голову к себе. Мои веки были слишком тяжелыми, чтобы сделать это. – Держи глаза открытыми и смотри на меня.

Мои глаза открылись, повинуясь его воле, и я… не могла больше отвести взгляд от него.

– Смотри на меня, Поппи, и слушай.

Его голос был мягким и глубоким, и распространялся повсюду – вокруг и внутри меня. Я могла только подчиняться.

– Я люблю тебя, Пенеллаф. Тебя. Твое неистовое сердце, твой ум и силу. Люблю твою бесконечную доброту. Люблю то, что ты приняла меня. Поняла. Люблю тебя и буду любить до последнего дыхания и после, в Долине.

Кастил опустил голову, прижавшись губами к моим губам. Что-то мокрое скользнуло по моей щеке.

– Но я не собираюсь так скоро отправляться в Долину. И я не потеряю тебя. Никогда. Я люблю тебя, принцесса, и даже если ты возненавидишь меня за то, что собираюсь сделать, проведу остаток наших жизней, заглаживая свою вину.

Он резко выпрямился и тяжело выдохнул.

– Давай!

Киеран выдернул болт, и это… раскололо холодное оцепенение, обволакивавшее мое тело. Мое тело дернулось и продолжало дергаться и извиваться. Что-то сдавило мой череп, мою грудь, распространяясь по телу…

Кастил был быстрее молнии. Он откинул мою голову назад и погрузил зубы мне в горло. Меня охватило смятение. Разве мало я уже потеряла крови? Мысли путались, и до меня медленно доходило, что собирается сделать Кастил. Он…

О боги, он собирается меня вознести.

Ужас вцепился в меня когтями. Я не хотела умирать, но не хотела и превращаться в нечто нечеловеческое. Холодное, безжалостное и бездушное. Ведь у Вознесшихся нет души? Вот почему я ничего от них не чувствую. У них нет души, чтобы подпитывать эмоции. Они неспособны даже на самые простые чувства. Я не…

Обжигающая красная боль разметала мои мысли и потрясла едва бьющееся сердце. Жжение от укуса не прошло, когда Кастил сомкнул губы на ранке. Не сменилось томительным, чувственным ощущением, когда он втянул мою кровь. Не было того восхитительного, обольстительного жара. Только огонь на коже и внутри меня, сжигающий каждую клеточку. Это было хуже, чем в тот раз в экипаже с лордом Чейни, но сейчас я не могла сопротивляться. Ничего не помогало. Не могла увернуться от боли. Она была слишком сильной, и крик, который не удавалось выдохнуть, отскочил от моего черепа и взорвался в небе, в серебряных молниях, которые перечеркивали тучи и били в руины замка и вокруг него. Казалось, весь мир содрогнулся, и алые листья посыпались с дерева, падая на плечи Кастила, укрывая спину Киерана и оседая на серебристом мехе Джаспера.

Мое сердце… Оно остановилось – я это почувствовала. О боги. Я чувствовала, как оно пропустило один удар, второй, а затем словно бы попыталось биться дальше, завестись снова. Но у него не получилось. Во мне все сжалось. Легкие. Мышцы. Все органы. Мои глаза были широко раскрыты, взгляд остановился, а тело силилось сделать вдох, освободиться, а затем… смерть ворвалась так сладко, проглотив меня целиком. Я утонула в ее насыщенных темных специях.

Глава 8

Не было ни света, ни цвета, и какое-то время я парила там, ни к чему не привязанная, холодная и пустая. Я не мыслила. Не чувствовала. Существовала в небытии…

Пока не увидела точку серебристого света – казалось, в целом мире от меня. Свет пульсировал и с каждым ударом расширялся. По краям выползли клочковатые щупальца и потянулись через пустоту. Я медленно поплыла к нему.

Внезапно возник звук. Голос столь глубокий и мощный, что нашел меня в небытии и вцепился так, что я больше не скользила к серебристому свету. Голос держал меня в плену.

– Пей. Продолжай пить, – приказал он. – Вот так. Глотай. Пей, принцесса, пей ради меня…

Слова повторялись снова и снова, казалось, целую вечность. Наконец они стихли, и я опять осталась одна в тишине. На этот раз серебристого света не было. Не было ничего, кроме тепла и пустой темноты со сладким, приятным ароматом… сирени.

19
{"b":"783512","o":1}