Делано.

Он навострил уши и склонил голову набок.

Примерно в тот же момент до меня дошло, что на мне нет ни клочка одежды.

– О боги. – Румянец затопил мое тело. – Я же голая.

– Очень, – пробормотал Кастил, поворачиваясь так, чтобы заслонить меня. Взявшись за дверную ручку, он сказал Делано: – Прошу прощения.

Вольвен издал отрывистый смешок, а Кастил закрыл дверь и немедленно развернул меня к себе лицом.

– Не могу поверить, что ты это сделала.

– А я не могу поверить, что еще один случайный вольвен увидел меня голой, – буркнула я, а Кастил уставился на меня так, словно я неправильно расставляю приоритеты. Может, так оно и было. Я сменила тему. – Но ты же сказал, что я не вознеслась…

– Это не значит, будто я знаю, что произошло. Понятия не имел, что будет, если ты выйдешь на солнце.

Он схватил меня за плечи, и мое рассеянное чутье соединилось с его эмоциями. Я ощутила тяжелое беспокойство и одновременно свежесть облегчения. А под ними – пряный, дымный вкус, пронизанный сладостью.

– Могло ничего не случиться. А могло быть и так, что твоя кожа начала бы разлагаться, и я снова потерял бы тебя. – Его грудь резко поднялась, а золотые крапинки в глазах ярко загорелись. – Ведь я терял тебя, Поппи. Чувствовал, как твое сердце остановилось. Отпечаток на моей ладони начал исчезать. Терял тебя, а ты для меня – всё.

Я вздрогнула.

– Прости.

– Не извиняйся. Ни в чем, что произошло, нет твоей вины, Поппи. Просто… не могу пережить это снова.

– Не хочу, чтобы ты это переживал. – Я шагнула к нему ближе, и он обвил меня руками. – И я не собираюсь заставлять тебя чувствовать это снова.

– Знаю. – Он поцеловал меня в висок. – Давай просто посидим. Хорошо?

Он подвел меня к кровати.

Я села, а он подобрал свои штаны. Я прикусила губу, глядя, как он их надевает, оставив незастегнутыми. Он повернулся. Штаны сидели неприлично низко. В комнате было еще одно кресло – деревянное, и на нем лежала кучка одежды.

– Джаспер нашел одежду и сапоги, которые, как он решил, тебе подойдут. Здесь нижняя рубашка, пара штанов и свитер. Не знаю, где он все это раздобыл, и не уверен, что хочу знать.

Он принес мне нижнюю рубашку и темно-коричневый свитер.

– Но они чистые.

– Где мы? – спросила я. Кастил жестом показал мне поднять руки, и я подчинилась. – Мы были… в Айрелоне, верно? Ведь туда меня отвезли?

В приглушенном свете я увидела, как на его скулах заходили желваки. Он надел мне через голову нижнюю рубашку. Ткань была мягкой и пахла свежим воздухом.

– Мы больше не в Айрелоне и не в Пустошах. Мы в предгорьях Скотос. Это старая охотничья хижина, в которой мы иногда останавливаемся по пути через Скотос. На самом деле мы недалеко от Предела Спессы, но мы не хотели…

Кастил не договорил. Я поднялась на колени и поправила рубашку. Я поняла, о чем он подумал. Они не хотели везти меня в Предел Спессы на случай, если я вознеслась и стала неуправляемой.

По-прежнему ошеломленная тем, что жива и не превратилась в вампира, я ничего не ответила, а Кастил натянул мне через голову толстый свитер. Он оказался немного колючим, но теплым. Я подняла воротник и понюхала. Свитер пах древесным дымом, и я почему-то подумала, что еще он пахнет… сиренью.

Я вспомнила.

Подняла голову. Кастил наблюдал за мной, вскинув бровь. Он наконец застегнул штаны. Я опустила свитер.

– Когда ты впервые давал мне кровь в Новом Пристанище, мне показалось… что я вижу твои воспоминания. Или чувствую твои эмоции. Тогда пахло сиренью, и я ощутила этот аромат сейчас. – Я подумала о цветах, что росли в пещере в Пределе Спессы. – И ты думал о нашей свадьбе, когда я… пила твою кровь в этот раз?

– Да.

– Но как я могла видеть твои воспоминания? Прежде и теперь? Это не то же самое, что читать эмоции.

– Такое бывает, когда кормятся два атлантианца. – Он опустил голову и коснулся губами моего лба. – Каждый из них может улавливать воспоминания. Думаю, как раз это и произошло.

Я подумала о том первом разе в Новом Пристанище. Он остановил меня, как только я добралась до его воспоминаний.

На этот раз он меня не остановил.

– А мои мысли ты мог читать? – спросила я.

– Я никогда не кормился от тебя настолько долго, – ответил он, и я ощутила странный трепет предвкушения. – Но сейчас хотел бы узнать, о чем думала ты.

– Я думала… – Я сделала глубокий вдох. Боги, я думала обо всем. Мои мысли перескакивали с одного события, с одного разговора на другой. – Знаешь, что я сделала в Покоях? После… как на тебя напали?

Он сел рядом.

– Я слышал.

Я опустила руки на колени. Руки выглядели нормальными.

– Тогда, в Покоях Никтоса, когда в тебя попала стрела и твое тело стало серым и холодным, я решила, что ты мертв. Не думала, что когда-нибудь снова буду в порядке. Я забыла про отпечаток, – призналась я, переворачивая руку. Вот он – мягко поблескивающий золотой завиток. – Я… не знаю. Я потерялась.

– Ты защищалась, – поправил он. – Вот что ты сделала.

Я кивнула, по-прежнему глядя на отпечаток, а мои мысли перенеслись из храма в склеп, к Аластиру, который с уверенностью говорил, что я стану такой же неуправляемо жестокой, как и древние.

– Знаю, что много всего случилось. – Кастил ласково взял прядь моих волос и убрал за ухо. – И знаю, что сейчас все так запутано, но не могла бы ты рассказать, что произошло? Кое-что я знаю. Мне удалось вытянуть немного информации из Аластира и других, но не с помощью сыворотки правды, и я не могу силой заставить их рассказать все. Мне пришлось формулировать конкретные вопросы, и меня больше всего интересовало, как тебя найти и кто еще в этом замешан. Так что хочу услышать твой рассказ. Думаю, это единственный способ попробовать разобраться в том, что произошло. Будем двигаться по одному шагу.

Я оторвала взгляд от своих рук и посмотрела на него.

– Я могу рассказать.

Он с улыбкой коснулся моей щеки.

– Ты не против, если я позову Киерана? Ему тоже нужно это услышать.

Я кивнула.

Кастил поцеловал меня там, где только что касался пальцами, и направился к двери, а я опустила взгляд на свои руки. Через несколько секунд в комнату вошел Киеран. Я взглянула на него и нерешительно потянулась чутьем, а он уставился на меня и подошел к кровати. Не знаю, что ожидала от него почуять, но ощутила только тяжесть озабоченности и свежесть весеннего воздуха – облегчение.

Киеран опустился передо мной на колени, а Кастил сел рядом на кровати.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Киеран.

– Хорошо и немного неловко, – призналась я. – У меня куча вопросов.

Уголки губ вольвена приподнялись.

– Я потрясен, – пробормотал он. В его светлых глазах блеснуло веселье.

– Прости, что я пыталась тебя съесть. – У меня вспыхнули щеки.

Киеран улыбнулся.

– Все хорошо.

– Я же говорил, что он не будет на тебя в обиде, – заметил Кастил.

– Это был не первый раз, когда меня пытался слопать голодный атлантианец, – сказал Киеран, и я вскинула брови. У меня появилось еще больше вопросов, но на меня нахлынули воспоминания.

Проснувшись, я была захвачена жаждой и даже не осознала, что больше не выпачкана в крови. А ведь должна была. Из раны вытекло так много крови.

– Это ты вытер кровь?

– Я решил, что вы не должны лежать в крови. – Он пожал плечами, словно это было пустяком. – Я не хотел, чтобы вы это увидели, когда проснетесь.

Я смотрела на Киерана, и меня душили эмоции. Я не раздумывая бросилась вперед. Не знаю, почуял ли он, что хочу сделать, или просто боялся, что я опять попытаюсь разорвать ему горло, но он подхватил меня, не упав, хотя немного покачнулся. Без малейшего колебания обнял меня и держал так же крепко, как и я его. Я почувствовала на пояснице ладонь Кастила, под руками Киерана, и мы все трое некоторое время так и сидели.

– Спасибо, – прошептала я.