– Леха, так дети маленькие у тебя…

– Вот как раз! Ради них и живем, они ж нам жизнь и продлевают. А кури не кури – вообще.., – Буков махнул рукой. – Миша где?

– Так на участок ускакал, там и Миша, и Бригадир, и Толик уже твой газон косит.

Буков тяжелой, хромающей походкой скрылся за воротами.

Камень доставили только к одиннадцати – всё уже было расстелено, все подготовительные работы закончены. Оперативно разгрузили две тонны засыпки из мелкой гальки, рассортированной по сорок килограммов в мешки, скинули крупные валуны. Крупняк использовали для оформления композиции (что-то вроде маленьких скал посреди пляжа из разноцветной гальки).

Миша подошел к Сане и сказал, немного заикаясь:

– Т-там потом мож-жевельники подвезут… не знаю, или я подвезу… в общем, как закончите, не расходитесь. Т-тут же быстро вы, втроем?

– Михал Палыч, я извиняюсь, но… серьезно? Быстро? Здесь тридцать пять валунов, и, как вы знаете…

Миша не знал, Миша плохо разбирался в том, чем занимается его же собственная фирма – так иногда бывает, когда бизнес достается в наследство.

– …каждый надо прикопать для устойчивости. Плюс засыпать шестьдесят квадратов площади. Я думаю, здесь и двух тонн этих не хватит.

– Д-должно хватить, как не хватит.

– Ну должно – должно. А закончим дай бог к пяти, к пяти и везите свои можжевельники.

Саша принялся вкапывать валуны, Егор Сергеич с Васей высыпали и ровняли засыпку из мешков. Миша отошел поговорить с Бригадиром.

– Миш, тут у мужиков мешки останутся и другой мусор. В хозблоке места нет уже, это все прибирать надо. Короче, разберись с мусором, организуй вывоз или еще что, позвони, там, Ринату, пусть на газельке приедет заберет говно это всё.

Миша, поразмыслив, подошел к Сане (а Саня работал ближе всех к начальству и разговор слышал):

– Саша, надо еще с мусором разобраться. Что-н-нибудь придумайте или… или вот б-бригадиру скажи.

И Миша быстро уехал.

Саня отложил работу, подошел к Бригадиру:

– Слушай, тут это.., – он еле сдерживал смех: – Товарищ директор тебе сказал с мусором разобраться.

– Блядь, я же только что его самого просил! Еблан!

– Не еблан, а грамотно делегирует полномочия, – Саня откровенно ржал. – Ты сказал ему, он сказал мне, я говорю тебе – круг замкнулся, давай, решай.

– Ну и выносите его нахуй за территорию! Нихуя, блядь, решить не может. Тоже мне, директор… Вась! Сейчас бросаешь это всё, берешь тачку и из сарая вывозишь весь мусор за забор, вот сюда. Я машину вызову через пару часов, раз у нас начальник дурачок.., – и к Сане: – Вы же вдвоем с Егором справитесь, да?

Справились. Саня разложил большие валуны расходящимися скалистыми грядами, Егор засыпал две трети территории – сыпать слой тоньше нельзя, камушек скатится в неровности в земле, геотекстиль будет торчать наружу и выгорать на солнце. Именно поэтому засыпки не хватило.

Миша можжевельники так и не привёз.

Садик

После работы Саша отправился за сыном, как и обещал жене. Разулся в предбаннике, минут десять ходил взад и вперед по раздевалке, пока дети заканчивали ранний ужин, потом дверь открылась, и вместе с гурьбой детей выскочил радостно-растерянный Ванечка. Дикий, глаза по полтиннику, кричит:

– Папа, папа, а де мама?

– Мама дома нас ждет, мой хороший, – Саша обнял сына. – Сейчас мы с тобой переоденемся и как раз пойдем к маме. Давай, где твой шкафчик?

– Папа, а меня Игат удалил!

– Какой Игат? Ну-ка пойдем к воспитательнице.

Воспитательница, уставшая, выпитая детьми за день, глядела тускло и грустно.

– Вот, говорит, его какой-то Игат ударил, – Саня гладил ребенка по голове.

– Да. Извините. Вы понимаете, есть мальчик, Игнат, он не говорит. То есть вообще ни слова. Ну вот… нет, вы поймите, мы говорим, конечно, родителям, но он по-другому контактировать не умеет. То есть он не может сказать, там, не отбирай мою машинку, это моя игрушка – не может. Вот, начинает драться. Ну мы просим так не делать, конечно…

Из-за воспитательницы выбежал чернявенький мальчик. Та его схватила, приобняла за плечи.

– А вот и Игнат. Игнат, ты меня понимаешь?

Мальчик угрюмо кивнул.

– Вот опять жалуются, что ты дерешься…

Началась какая-то суматоха, заревела девочка, забеспокоились и забегали дети, пришли другие родители, Игнат сбежал к маме.

Саша усадил сына на низенькую скамеечку рядом с другим парнем, русым и тоненьким, и принялся стягивать с него штаны для садика.

– А, это вы папа Вани, да? – спросил отец мальчика рядом.

– Я.

– Ну че вы ребенка больного водите? Вы водите, а потом все заражаются!

– Простите, а с чего вы взяли, что у меня ребенок больной?

– А я с утра уже обратил внимание вашей жены – там в табеле температура у вашего Вани тридцать шесть и девять!

– Вы в курсе, что всё, что ниже тридцати семи, говорит о том, что человек здоров?

– Так он вон носом шмыгает у вас, заражает! А мы потом с детьми больными сидим! Вот мне надо это, а, скажи, друг?

Словно в подтверждение, Ваня шмыгнул носом.

Саша начал закипать, но старался говорить сдержанно. Получалось не особо, тем более, приходилось перекрикивать толпу детей:

– Ладно. Как тебя зовут?

– Да причем тут мое имя, друг, я конкретно говорю…

– Как тебя зовут?

– Вадим Сергеич.

– Скажи мне, Вадим Сергеич – я похож на идиота?

– Чего?

– Я, по-твоему, что, идиот? Или жена у меня, по-твоему, дура? Или воспитатели здесь слепошарые и больных детей принимают? Или я потом хочу со своим ребенком больным сидеть, потому что его здесь кто-то заразил по недосмотру? Я бы что, реально повел больного сына в садик?! Ты знаешь, что такое аденоиды?

– Да мне срать, – этот чужой папа тоже вспылил. – У тебя ребенок носом шмыгает, значит, болеет. Меня остальное вообще не волнует, понял?

Саню передернуло.

– Я понял, – процедил он сквозь зубы. – Дело не в том, что ты считаешь меня идиотом. Дело в том, что ты сам идиот.

Озлобленный Вадим с детскими подштаниками в руках с минуту переваривал услышанное, потом резко отбросил тряпки и бросился на Сашу с кулаками.

– Не здесь! – крикнула какая-то из мам.

Воспитательница завизжала, громко и бессодержательно.

Дети притихли. Саша умудрился развернуться, сделал подсечку и опрокинул Вадима на спину, сказав при этом:

– Давай при детях не будем, да!

– Мудило, блядь! – огрызнулся Вадим, поднялся, оглядел собравшихся детей и взрослых, протер свои раскрасневшиеся от гнева и напряжения щеки и молча продолжил одевать ребенка.

Саша отдышался и тоже вернулся к Ване.

– Пап, папа! Дядя делётся! Дядя плахой?

– Да нет, Вань, дядю, наверное, просто всё за… эм… устал дядя.

В этот момент не говорящий Игнат со счастливым лицом подбежал к своей маме и со всей детской непринужденностью выдал первые слова:

– Мудила! Мама, мудила!

А маме-то вроде и хорошо, что ребенок заговорил, но предмет разговора она как-то не одобрила. И пока она стояла в полном замешательстве, Игнат радостно побежал просвящать воспиталку и нянечку.

Дом

– Драка в садике? Серьезно?

– Поля, так он сам накинулся!

– А ты не мог?!..

– Мама, – перебил нарезающий круги вокруг родителей Ванечка. – Не кричи!

– Я не кричу, Ванюш, мы просто с папой разговариваем, хорошо? – она погладила ребенка по голове и продолжила тише: – Ты не мог с ним спокойнее поговорить?

– Да он достал, Поль! Невыносимо душный мужик, еще и на тебя наехал!

– Я понимаю, но воспитателям прибавилось работы – объяснять это всё детям. И тебе придется извиниться перед ним завтра, и чтобы дети слышали.

– Поль, я…

– Саш, ну надо извиниться, в чате просили.

– Да я же…

– Папа, пасли в масинки поигаем!

Снова скрюченная спина и боль, снова гонки с заранее определенным победителем.