Мы оставили машину и отправились в сторону указанного мной сектора. Через триста метров Феникс сжалился и забрал у меня рюкзак, предупредив, что привал будет не раньше, чем через часа четыре, за которые нам надо удалиться как можно дальше от доступных для машин дорог.

Несмотря на свою любовь к спортзалам, почти четыре часа пешком по пересечённой местности дались тяжело. Неровная земля, испещрённая корнями, и перепады высоты стали настоящими испытаниями. Чуть не подвернула ногу на одном из спусков с холма, но ободрала ладони. Когда до нашего слуха давно перестали доноситься звуки, указывающие на близость людей, Феникс объявил о привале.

Он устроился под деревом, прислонившись к широкой кроне. Я уселась на рюкзак в метре от него. Очень хотелось лечь и расслабить тело, но делать я этого не стала, опасаясь задремать и потерять Феникса из вида хоть на секунду. Пока он сам по себе, надо быть настороже, мало ли что у него на уме. Моё предложение с самолётом выглядело очень заманчиво, как кусок сыра, начинённый ядом, а Феникс не из тех, кто так охотно ведётся на суперакции – стоит ждать сюрприза. Скорее всего он предпримет попытку от меня избавиться, но когда?

Я посмотрела на Феникса: он дремал. Грудь мерно вздымалась, привлекая внимание к накачанным мышцам. Так и подмывало коснуться и убедиться в их крепости. Редко такую красоту увидишь на расстоянии вытянутой руки.

Закусила губу, отгоняя неуместные мысли. Начну домогаться – мигом бросит посреди леса. Нельзя этого допускать.

Заметила, что дыхание Феникса стало тихим, грудь почти не двигалась. Это насторожило.

– Феникс? – шёпотом позвала, проверяя: мужчины способны заснуть в любых условиях – уж такими их сделала мать-природа.

Феникс не отреагировал.

Я сразу же вспомнила его предупреждение, которое он сказал перед тем, как выложил слова активации вшитой в подсознание программы. Хорошо было бы, если сейчас он готов для ввода команды, это придало бы мне больше уверенности в том, что моя цель будет достигнута, несмотря на изначальное недоверие загнанного в угол мужчины.

Я протянула руку, коснулась его плеча – он не отреагировал. Осторожно тряхнула Феникса, чтобы убедиться, что он не спит, но не усердствуя, чтобы не схлопотать порцию ненависти, прогретую испепеляющим взглядом, – он опять не отреагировал. Видимо, не рассчитал своих сил.

Свободной рукой я полезла в карман штанов за запиской и подалась вперёд, чтобы нашептать команду активации на ухо. Можно было сказать всё громко и чётко, не приближаясь к Фениксу так близко, но почему-то мне захотелось быть осторожной, словно остерегаясь случайных свидетелей – это посреди труднопроходимого леса… Глупость, но такая волнующая и щекочущая, как поцелуи в чувствительные места.

– Ты мой друг. Ты мой слуга… – начала я, чувствуя тепло, исходящее от его тела.

Феникс резко распахнул глаза и повернул голову в мою сторону. Мы встретились взглядами. Я оцепенела, забыв как дышать.

– Что ты делаешь? – сухо произнес он.

– Я… Это… – Опомнилась и поспешила спрятать листок назад в карман, пока взгляд Феникса был прикован к моему лицу. – Я подумала, что сейчас тот самый момент…

Он нахмурил брови.

– Ты сам сказал, что надо сказать особые слова, когда тебе станет плохо, – сбивчиво пояснила, кося под глупышку-блондинку. Такая тактика была самая выигрышная, поэтому она стала той маской, которая редко слетела с моего лица.

– Я отдыхал. Или ты доктор по мозгам не можешь определить, когда человек спит, а когда впал в кому? – суровым тоном поинтересовался Феникс, став похожим на преподавателя в университете, который принимал у меня экзамен по оказанию первой помощи.

– Могу. Но… Растерялась, – я выдавила глупую улыбку, пожав плечами и наконец убрала руку с плеча мужчины, которую стало жечь невидимым пламенем.

– Ты запомнила слова, которые я тебе сказал на сеансе? – спросил Феникс.

– Да. Там было просто запомнить.

Феникс насупился, недовольно скривив губы.

– Жаль, – выдал он в итоге.

– Почему?

– Не хочу впускать тебя в свою голову, – заявил он прямо и поднялся с земли.

– А разве я лезу?

– Ты?.. Делаешь это с первой секунды нашего знакомства, – припечатал он, придавив тяжёлым взглядом сверху.

– Я искренне пытаюсь тебе помочь, – сказала, вставая на ноги, чтобы избежать психологического давления с его стороны. Но вид снизу открывался превосходный – этого я отрицать не могу. Феникс был неприступной скалой, у которой хотелось вымолить защиту любым способом.

– Зачем тогда просил помочь тебе, если станет плохо, и сказал… те слова? – задала я вопрос, решительно смотря прямо ему в глаза.

– Потому что ты – единственная женщина, контактировавшая со мной, – прошипел он мне в лицо. – Особого выбора не было.

– Кроме побега?

– Кроме побега.

– Собирался найти по дороге другую женщину и заставить её помочь тебе?

– Заставить? – Его брови взлетели на лоб. – Я тебя заставляю помогать мне?

– Нет. Это моё искреннее желание.

– Ты это так часто повторяешь, будто хочешь убедить себя в этом.

– Я это часто повторяю, чтобы ты услышал наконец-то меня. – Я сжала кулаки и сцепила зубы, начиная злиться на этого недоверчивого упрямца.

– До частного дома далеко? – резко сменил он тему разговора. Его голос прозвучал холодно и отстарённо, как если бы всё сказанное мной пролетело мимо его ушей или просто-напросто не было сказано.

– Недалеко, – зло выплюнула я, скрестив руки на груди.

– Пошли, – бросил он в ответ и, подобрав с земли рюкзак с вещами и провиантом, взглядом велел указывать путь.

Тяжело вздохнула, воздев глаза к тёмному небу, закрытому нависшими ветками сосен, и потянулась к рюкзаку, чтобы достать карту и компас. Феникс воспользовался заминкой, чтобы попить воды. Сверившись с картой, мы скорректировали своё направление, планируя к утру добраться до одинокого дома со всеми удобствами.

К частному дому мы вышли на рассвете, а всё из-за того, что мужчина сильный, мужчина умный решил сократить путь, и, вместо того чтобы дойти до моста и пересечь небольшой каньон по нему, настоял на спуске к реке. Русло пересекли босиком, закатав штанины. Благо, вторую неделю не было дождей, а то вряд ли бы этот этап короткого пути дался бы так легко. Только замёрзла. И устала держать равновесие и цепляться пальцами ног и силой мысли за гладкие камни, которым было уложено дно. После этого предстояло забраться по десятиметровой стене.

Феникс легко справился и с этой задачей. Скалолазание для него было не в новинку. Я же ползла со скоростью черепахи, тяжело пыхтя и долго выбирая выступы для следующего шага.

Бросив наверху рюкзак, Феникс спустился ко мне и велел хвататься за его шею. Со мной на спине он быстро взобрался по стене, словно я ничего не вешу.

Ощущения тепла его тела и крепости спины, в которую я вжалась всей грудью, ещё долго будут преследовать меня. Этот мужчина в диких условиях кружил голову сильнее, чем на наших сеансах, где он себя толком не проявил.

По пути к нашей цели мы съели все батончики и опустошили бутылки с водой. Увидев одноэтажный белый дом, я погрузилась в мечту о тёплой ванне, желательно с пеной, – ладно, душ подойдёт – и о нормальной еде. Но Феникс меня резко остановил, разбив мои ожидания о суровую реальность:

– Сначала обойдём территорию. Надо убедиться, что здесь никого нет, как ты говоришь.

– У тебя проблемы с доверием, – устало проворчала я. – Хочешь, я подойду к двери и позвоню в звонок, в это время не спять только полоумные и мы.

– Ограда не под током? – поинтересовался он. – Я бы в таком месте форт построил или минимум ток на ворота пустил.

– Повторюсь: у тебя проблемы с доверием, но сигнализация на доме может быть включена.

– Приятно знать, что хозяин не полный идиот.

– Оскорблять незнакомых людей – плохой показатель, – дала я свою оценку.