Когда Алек с очередным поклоном скрылся за дверями, Этен повернулся ко мне. Во взгляде его сквозила безнадежность.

– Мария, на ужин приглашают заблаговременно, тем более – на ужин с королем.

– Я знала, – досадливо пробурчала я. Могла бы и догадаться.

Этен хмыкнул и с энтузиазмом хлопнул в ладоши.

– Так, что ж мы все о политике. Давай-ка займемся тем, что по-настоящему важно!

В следующие несколько часов Этен пытался впихнуть мне в голову все тонкости придворного этикета, научить делать книксен, подавать руку, здороваться с людьми самого разного чина и, главное, отличать их друг от друга.

Упражняясь с тем, чтобы, держа стопку книг на голове, низко присесть, а затем протянуть для поцелуя руку, я спросила у Этена про магию, чтобы не тратить зря время. Оказалось, что в этом мире понятия «магия» и «волшебство» отличаются. Магия – это то, что разлито в воздухе и то, чем обладают в той или иной степени все живые существа. А волшебство – это умение магию использовать по своему усмотрению. Сейчас волшебников уже не осталось, само их существование многим кажется старыми сказками.

– А ты тоже маг? – с любопытством спросила я, пока Этен показывал мне, как правильно сидеть. (Ноги вбок, спина прямая, подбородок вверх – ужасно неудобно, все-таки сложная жизнь у этих придворных.)

– Наверное, – пожал плечами Этен, обходя кресло, где я сидела, по кругу, и задумчиво рассматривая принятую мной «непринужденную» позу. – Тетушка, которая меня растила, рассказывала, что в детстве я вроде как мог заставить цветы на подоконнике расти быстрее: просто подходил к ним, что-то делал, и они на глазах вытягивались вверх, а то и зацветали. Но я этого не помню.

– А сейчас ты так можешь?

– Нет, никто не может, только король, и то немного. Но он годами для этого тренировался, ездил на самые окраины Аренции и даже во Вранко специально, чтобы набраться знаний. Ты же слышала сказку про Октопа. Правда это или нет, но в Аренции с древних времен нет волшебников, никто не умеет управлять магией, которой здесь остались лишь крохи. Разве что случайно что-то получается, вот как у меня с цветами в детстве. Или у тебя с огоньками в лесу – мне понтиф Серго рассказал. – Взяв меня за запястье, Этен поправил ладонь, лежащую на коленях. Рука у него была теплая, шершавая, совсем не похожая на руку придворного, который командует горничными, камеристками и разбирается в тонкостях этикета. Очень мужская такая рука.

Я послушно села так, как мне было указано, и задумалась. Выходит, управлять магией здесь никто не умел – кроме короля, я сама видела, как он затушил разведенный мной в лесу огонь. Но как быть с тем, что огнями я бросалась совершенно осознанно, когда хотела спугнуть разбойников? Причем за пару минут разобралась в том, как это делать, интуитивно, будто это знание всегда сидело внутри. Вчера я ради интереса попробовала повторить метание огня в ванной, и едва не сожгла комнату, такой большой костер получился от одного моего осознанного жеста. Брешка потом спросила, почему в комнате пахнет горелым, а я едва успела спрятать подальше черную тряпку, в которую превратилось полотенце.

Ладно, подумаю об этом позже. Сейчас стоит сосредоточиться на разговоре.

Подняв глаза, я встретилась взглядом с Этеном, и тот поспешно отвернулся, а затем на его лице появилась широкая улыбка, будто кто-то переключил тумблер.

– Отлично! Мария, ты родилась для того, чтобы жить при дворе. Даже и не скажешь, что первый день сегодня занимаемся. А сейчас – столовый этикет! Тебе сегодня ужинать с королем, нельзя ударить лицом в грязь.

Я поджала губы и попыталась лицом передать все, что думаю о короле и о том, чтобы с ним ужинать. Бесил меня этот «черный», ничего не могла с собой поделать. Слишком он жесткий, слишком властный, слишком непредсказуемый, слишком себе на уме. Не люблю таких людей и всегда стараюсь держаться от них подальше. А уж если у кого-то из них власть в руках – вообще пиши пропало, встречала я таких. “Черный” пока подтверждал мои опасения по всем фронтам: да этого короля слуги боятся, где же это видано!

– Выше нос! – засмеялся Этен. – Улыбайся, и грифон будет на твоей стороне.

В ответ я скривилась еще сильнее, за что получила отповедь: оказывается, настоящая леди не должна кривляться, а вот вести словесную пикировку – обязана уметь. Что ж, рискну предположить, что здешним леди и джентльменам в искусстве обмена тонкими оскорблениями далеко до факультета, где учатся скромные на вид студентки-культурологи.

Одна моя подружайка, начитавшись Цветаевой, называла девушку, что увела у нее парня, не иначе как “товаром рыночным”, “трухой гипсовой” и “простою женщиною без божеств”. Бедняжка даже не сразу поняла, что ее оскорбляют. Впрочем, когда поняла, решить эту проблему предпочла совсем не изысканной словесной пикировкой, а более грубыми способами: тасканием за волосы. Не все противники играют по правилам, увы.

Через час возни с тарелками, вилками, ножами и салфетками, а также ответов на внезапно прилетающие шпильки от Этена у меня разболелась голова. Хорошо еще, что я, наученная сессиями, привыкла запоминать огромные объемы информации за короткое время.

После обеда я с облегчением сбежала от Этена в распростертые объятья Брешки: отдыхать и готовиться к ужину с королем. К моему появлению в покоях уже была готова ванна, а рядом с ней стояла узкая кушетка, где, как сказала Брешка, меня будет ждать расслабляющий массаж, ведь “излишняя напряженность ни к чему на ужине с королем”. Уж не знаю, на что она намекала, но от бесплатного массажа я не собиралась отказываться.

Наслаждаясь тем, как маленькие, но удивительно сильные руки массажистки по имени Мелли разминают мышцы спины, я старалась успокоиться. Чего ждать от встречи с королем? Почему он пригласил меня на ужин, а не просто вызывал в кабинет, как накануне? Но, главное, что ему от меня нужно? Массаж, уроки этикета, красивые платья, лучшие покои и горячая ванна – это, конечно, хорошо, но я, как и все взрослые люди, осознаю опасность добывания бесплатного сыра из гостеприимно распахнутой мышеловки. Так что же происходит? Увы, ответы на эти вопросы мне может дать только его величество – король Илар, мучжина со жгучим взглядом и насмешливой улыбкой, опасный и непредсказуемый.

Ладно, главное – сохранять здравый рассудок. Соберись, Маша. Если нет пути назад, надо смело идти вперед. К тому же, у меня к его величеству накопилось множество вопросов и даже парочку претензий. Так что отставить страх и панику, им я всегда успею предаться, сейчас главное – дело.

Увидев платье, которое для меня приготовила Брешка, я ахнула. Невероятного персикового цвета, с нежным розовым отливом, подол и прозрачные рукава покрыты вышитыми цветами, а глубокое декольте игриво-целомудренно прикрыто тонким шифоном. Рядом на туалетном столике лежали золотые браслеты и цепочки с камнями, подобранными в тон платью.

Я благоговейно провела рукой по ткани – на ощупь она была похожа на облако. Село платье как влитое и, наверное, нескромно признаваться в этом даже в мыслях, но я не могла оторвать взгляд от зеркала. Моя кожа, обычно просто бледная от недосыпа, по соседству с невероятного цвета тканью казалась сияющей аристократической белизной, глаза блестели, а губы, хоть и ненакрашенные, притягивали взгляд и  выглядели почти неприлично пухлыми.

Неохотно я отвела взгляд от зеркала. Никогда не носила таких нарядов, да и платья надевала-то всего пару раз в жизни, один раз на выпускной, второй на свадьбу подруги. В остальное время джинсы, кроссовки и простая кофта были моими лучшими друзьями. А как иначе, когда с утра на пары, затем – на подработку в кафе, вечером – домой, учиться и писать рефераты, а на следующий день все по новой? Конечно, я мечтала о том, что однажды начну носить красивые наряды и украшения, делать сложные прически хоть каждый день, но никогда не думала, что собираться я при этом буду на ужин с королем.

– Леди Мария, вы такая красавица, – восхитилась Брешка, закалывая мои волосы в высокую прическу.