Выдохнувшись, он упал в свое кресло и, поставив локоть на подлокотник, закрыл ладонью лицо. Сириус с сожалением смотрел на товарища, только сейчас поняв, как тот был всю свою жизнь глубоко несчастен, и какую непосильную ношу нес все это время. Никогда и не помышляя о том, чтобы поделиться ею. Понимая, что друг вряд ли хочет, чтобы его успокаивали и жалели, Блэк просто опустился в кресло и наполнил стаканы огневиски, а потом пододвинул один из них к краю стола, где сидел зельевар. Северус поднял голову и, схватив стакан, одним махом его осушил.

- У меня осталось где-то полтора часа, - проговорил он, возвращая себе привычный невозмутимый вид. – Я оставил зелье на три часа, когда объявился твой домовик. Так что показывай нужное воспоминание, нужно разобраться, что там натворил Альбус-черт-бы-его-побрал-Дамблдор с мозгами нашего недопредателя.

Снова усевшись перед другом, Снейп положил руку с зажатой в ладони волшебной палочкой на свое колено.

- И, пожалуйста, Сириус, то самое воспоминание, - попросил он, смотря на друга. – Мне, правда, некогда, да и нет желания вести с тобой споры, которые ни к чему не приведут. Ты прав, друзей, кроме друг друга, у нас нет, так не будем снова это терять. Готов? Легилименс.

В этот раз зельевар оказался в странном месте. То, что это сон, он понял почти сразу, ввиду нереальности происходящего. Основное пространство воспоминания было черным, а сам он вместе со всей четверкой Мародеров находился на каком-то островке, что летает в этой самой Тьме. Посмотрев в сторону, он увидел еще пару островков. На одном из них стоял дом с садом и, приглядевшись, Северус увидел ту самую Стефани. Только в этот раз она была одета в пышное летнее платье голубого цвета, ее волосы развевались по ветру, и девушка, кружась вокруг своей оси, весело смеялась. На третьем островке так же находился дом, его фасад был красочно украшен к Рождеству, и в окне угадывалась наряженная ель. На диване перед камином сидела супружеская пара, и по схожести мужчины с самим Питером, Снейп понял, что это его родители. Зельевар, не скрывая шока, посмотрел на молодого Хвоста, что весело смеялся, с безграничной любовью смотря на такого же молодого Джеймса Поттера. Тот рассказывал что-то смешное, отчего весело ухахатывалась четверка некогда лучших друзей. Стояла теплая погода, и на гриффиндорцах не было мантий, зато на воротах рубашек находились неизменные ало-бордовые галстуки. Недовольно поморщившись на веселящегося Джеймса Поттера, Северус посмотрел на предплечье Хвоста, рукава на его рубашке были закатаны до локтей. Метки не было. Во сне Петтигрю отрицал свою принадлежность к Пожирателям Смерти, хотя зельевар и знал, что юноша уже принял Метку Смерти. Прекратив дурачиться, Мародеры один за другим стали принимать свои звериные ипостаси. Даже Люпин быстро принял образ волка, хотя ему не светила полная луна.

- Друзья, - благоговейно прошептал Петтигрю, смотря на большого оленя, собаку и волка. Сам он не спешил принимать свой образ крысы, а его друзья вскорости вернули себе человеческое обличие и снова весело засмеялись над шуткой Блэка.

- Это обман, - вдруг услышал Питер голос откуда-то издалека.

Хвост вместе с самим Северусом принялись оглядываться по сторонам, но никого постороннего не обнаружили. Мародеры все так же смеялись, Стефани танцевала в саду на своем островке, а родители Петтигрю все так же праздновали рождество, но теперь они находились на улице и любовались падающим с неба снегом.

- Они никогда меня не ценили, - продолжил голос, но теперь он говорил почему-то голосом Питера, и Снейп даже посмотрел на Хвоста, но тот не разжимал губ и так же недоумевал, как кто-то говорит его голосом. – Особенно Джеймс. – Продолжал негодовать голос. – У него всегда был Сириус. Даже Ремус и тот ближе. Я всегда был лишним.

- Нет, я не лишний, - заговорил на этот раз точно Питер и, отойдя от друзей, что не слышали голос, обратил свой взгляд во Тьму. – Джеймс мой лучший друг. Мы так весело всегда проводим время.

- Но он не примет, что я стал Пожирателем, - с грустью продолжил голос. – Он возненавидит меня. Я знаю, что Сириус начинает подозревать меня. Он, наверно, уже пожалел, что отказался и предложил мою кандидатуру на пост Хранителя. Он скажет Джеймсу, и тот меня возненавидит. Он прогонит меня. И я потеряю его навсегда. Как лишился родителей в один из рейдов Пожирателей. Как чуть не потерял Стефани. Она так и не смогла смириться с моим выбором, и повредилась рассудком. Хотя и жива, но она…

- Нет, у меня не было выбора, - выкрикнул Петтигрю и посмотрел на островок, где находилась его кузина. Сейчас девушка уже не смеялась и не танцевала. Она смотрела на кузена, но будто сквозь него, а на ее лице застыла маска отрешенности. – Я должен был ее спасти, – прошептал Питер, подходя к самому краю островка с Мародерами и смотря на Стефани. Ее островок вдруг стал отдаляться, и Петтигрю протянул к нему руки. – Нет, не уходи, Стеф, – выкрикнул он, и из его глаз полились слезы.

Островок с родителями тоже стал отдаляться, и Хвост совсем сник, опустив голову. Но потом, опомнившись, он повернулся к своим друзьям, но увидел, как те с осуждением на него смотрят.

- Вот чем ты мне отплатил, Пит? – сдвинул брови к переносице Джеймс Поттер. – Я доверил тебе жизнь Лили и своего сына Гарри, а ты стал Пожирателем Смерти.

- Я ничего ему не скажу, - выпалил Питер и кинулся к своим друзьям, но те отскочили от него, словно он был прокаженным.

- Конечно, скажет, - брезгливо поморщился Сириус Блэк. – Ох, как я ошибался. Ты всегда был жалок и труслив, Пит. Ты обязательно продашь всех нас, лишь бы спасти свою собственную жизнь.

- Это не так, - замотал головой Петтигрю, падая на колени и простирая к друзьям руки в молящем жесте. – Я никогда не предам. Только не тебя, Джеймс.

- С самого начала ошибкой было с ним дружить, - усмехнулся Ремус Люпин. – Не зря у него анимагическая форма крыса. Крыса.

- Крыса. Крыса, – выкрикнули Джеймс и Сириус, и теперь уже все втроем, подойдя ближе, выплевывали это слово, с ненавистью и отвращением смотря на склонившегося некогда товарища.

- Нет, - как тогда в зале Темного Лорда, Хвост зажал уши ладонями и принялся покачиваться из стороны в сторону. – Нет, – твердил он еле слышно.

А Мародеры водили вокруг него хоровод и твердили слово: «Крыса».

- Я не такой, - с каждым разом все с меньшей уверенностью в голосе бормотал в ответ Питер. – Не такой.

- Я им отомщу, - снова произнес голос. – Теперь меня ценят. Повелитель меня ценит. Мне не нужны такие друзья.

- Я… - лепетал Петтигрю. – Я не знаю… я не хочу…

- Я им всем докажу, что я не ничтожество, - настойчиво продолжал голос, и Северус ощутил давление на сознание, как обычно бывает при вмешательстве легилимента. И, так как давление было оказано во сне на сознание Хвоста, а зельевар сейчас находился именно внутри головы юноши, то так же ощутил это вмешательство. Но, в отличие от Питера, ментальный блок Снейпа выдержал давление, а вот Петтигрю сжался еще больше и отнюдь уже не от унизительного слова «крыса», что продолжали твердить Мародеры. – Я им отомщу за то, что они недооценивали меня, – теперь с нотками превосходства, продолжал давить голос. – Они все ответят. Я заставлю себя уважать, а Повелитель поможет мне вылечить Стефани, единственного человека, что любил, и всегда будет любить меня.

- Да, - выпалил Питер, вскакивая на ноги. Мародеры замолчали и как-то недоверчиво и с презрением на лицах посмотрели на него. – Вы никогда меня не ценили, – кричал Петтигрю, смотря на своих друзей, а те только хмыкали, мол, и не за что было. – Вы были снисходительны, особенно ты, Сириус, – выплюнул он в лицо Блэка и тот издевательски засмеялся. – Джеймс любит тебя больше меня. Ты его названный брат, а я просто Хвостик. Уверен, ему ты первым предложил стать Хранителем, – перекинулся он на Джеймса Поттера, и тот так же презрительно скривил губы, как до этого его «названный брат». – Ты думал, что я не справлюсь. Я посчитал хранить твою тайну за честь, а ты не оценил этого. Да, я вынужден был стать Пожирателем, но я никогда бы не выдал твою тайну, Джеймс. Но если выбирать между тобой и Стефани… Повелитель вознаградит меня и вылечит ее. Он великий волшебник. Монстр, но великий. И мне плевать на вас, – выкрикнул он, смотря попеременно на каждого Мародера. – Стефани - это все, что у меня осталось. Вы отвернулись от меня, хотя я всегда был готов отдать жизнь за любого из вас. Теперь же вы узнаете, что Хвостик не ничтожество. Я вам всем отомщу. И спасу Стефани. Я спасу тебя, – еще сильнее выкрикнул он и ринулся к краю острова.