- Нет, Пит, - пролепетала тихо девушка, смотря на родственника. Тот сглотнул слюну и опустил голову. – Умоляю тебя, не соглашайся.

- Круцио! – выкрикнул Темный Лорд, направив на нее палочку.

Девушка прогнулась в пояснице и закричала. Акустика в зале всегда была хорошая, Северус это знал. Именно потому Волан-де-Морт так любил мучить своих слуг и врагов именно здесь. Отскакивая от стен, крик усиливался и становился все более пронзительным. Петтигрю, закрыв уши ладонями, наклонился к самому полу и заскулил, как побитый щенок. Темный Лорд с выражением наслаждения на змееподобном лице едва не зажмуривал от удовольствия алого цвета глаза, не спеша снимать заклинание пытки с девушки и спокойно наблюдая за поведением Хвоста.

- Прекрати! – выкрикнул, наконец, Питер и, вскочив с места, загородил своим телом извивающуюся фигурку кузины.

В тот же момент проклятье пытки перешло на него, юноша упал рядом с девушкой и, открыв рот, закричал, ощущая, как каждая кость в теле ломается, а хрящевые суставы выскакивают из конечностей.

- Пит, - жалобно пропищала девушка, когда боль перестала заполнять все ее сознание. Она принялась нежно гладить своими тонкими пальчиками лицо кузена, пытаясь успокоить, но тот продолжал кричать, срывая голос. – Не надо, – подняла она умоляющий взгляд на Темного Лорда.

Тот опустил палочку, и тело Петтигрю расслабилось, распластавшись по полу. Его кузина, все еще продолжая гладить его лицо, принялась шептать какие-то успокаивающие слова, уверяя того, что скоро все закончится, и они пойдут домой.

- Твой выбор, Питер, - жестко произнес Волан-де-Морт, презрительно кривясь на подобные проявления нежности между кузенами.

- Да, - прохрипел Петтигрю, и девушка тихо заплакала. – Я стану Пожирателем.

- Нет, - мотала головой его кузина, а юноша продолжал:

- Буду докладывать обо всем. Я сделаю все, что прикажешь. Только не трогай Стефани.

- Пит, - выдохнула девушка и, уронив голову, спрятала лицо в складках его мантии.

- Ты сделал правильный выбор, Питер, - довольно оскалился Волан-де-Морт и, взмахнув полами своего балахона, направился к своему креслу. – Подойди, – приказал он.

Погладив кузину по волосам, Петтигрю мягко отстранил ее голову от себя и, постанывая от боли, перевернулся на бок, а потом медленно встал на четвереньки. Пока он с трудом пытался принять вертикальное положение, Стефани хватала его за края мантии, будто прося не уходить и не оставлять ее. Когда последний лоскут ткани выскользнул из ее рук, а кузен, прихрамывая, направился к Темному Повелителю, она спрятала лицо в ладонях и тихо заплакала.

- Встань на колени, - потребовал Темный Лорд, когда Хвост встал рядом с троном. – И протяни мне свою руку.

Питер выполнил оба приказа, и Волан-де-Морт грубо схватил его за запястье и потянул на себя. Задрав рукав мантии юноши, он ткнул кончиком своей волшебной палочки в предплечье Питера и произнес заклинание вызова Метки Смерти. И в тот же момент по руке юноши стала распространяться черная масса, вырисовываясь в череп и выползающее из его рта тело длинной змеи. Темный Лорд внимательно смотрел в лицо новообращенного Пожирателя, ожидая его крик, но Петтигрю сжал зубы и зажмурил глаза, пережидая боль от получения метки. Когда все было окончено, Волан-де-Морт грубо отшвырнул от себя руку Питера. Тот облегченно выдохнул и посмотрел на метку на своей руке. Потом он перевел взгляд на плачущую кузину и обреченно закрыл глаза. До этого момента Снейп никогда бы не подумал, что может испытать искренне сочувствие к предателю, обрекшего на смерть его возлюбленную Лили. Оказывается, что Петтигрю стал Пожирателем не из-за своего желания, а по принуждению. Сейчас на лице Питера была написана обреченность. Он повернулся к Темному Лорду и поклонился ему.

- Пока свободен, - величественно взмахнув рукой, произнес Повелитель. – Но будь готов прибыть по первому же зову.

Хвост снова поклонился и подошел к своей кузине. У той уже не было слез, но она продолжала тихо всхлипывать, оплакивая свою и судьбу кузена. Наклонившись к Стефани, Питер нежно обнял ее за талию и помог подняться на ноги. Приговаривая, что все закончилось, юноша пообещал, что сейчас они вернутся домой и все будет хорошо. Прежде чем вынырнуть из воспоминания, Снейп посмотрел на Темного Лорда. Тот довольно улыбался, смотря на кузенов. Придерживая девушку, Питер направился вместе к ней к выходу из зала.

Вернув свое сознание в тело, зельевар посмотрел в темные глаза Сириуса.

- Это не то, - выпалил он, разозлившись.

- Да, не то, - спокойно согласился с ним Блэк. – Я просто хотел показать тебе, почему Пит стал Пожирателем.

- У меня тоже не было выбора, - выкрикнул Северус, вскакивая с поверхности стола и нависая над другом.

- Был, - тоже вспыхнул тот, так же вскакивая с кресла. – Целых два. Я и Лили.

- Ты ничерта не знаешь, - прошипел Снейп, сужая глаза. – И не надо делать вид, будто я открыл для тебя великую тайну. Этот мир для вас, чистокровных. Решение шляпы о зачислении меня на факультет Салазара стало для меня приговором. Первые два курса были для меня Адом. Меня презирали, устраивали бойкот, проклинали темными заклятьями и даже швырялись боевыми заклинаниями прямо в гостиной.

- Ты не говорил, - пораженно проговорил Сириус.

- Потому что ненавижу жаловаться, - тоже снизив тон голоса, ответил зельевар и отошел в сторону. – Да, я ценил вашу с Лили дружбу, но именно из-за дружбы с маглорожденной мне и доставалось в основном. Потом на третьем курсе мне надоело быть манекеном для отработки заклятий и проклятий. Тогда я и начал изучать темную магию, совершенствовался с зельеварении и боевых заклинаниях, создавая новые. От врагов. И это вначале были даже не вы с Поттером. Я защищался. И добился желаемого. Когда я первый раз дал отпор пятикурснику, на меня посмотрели с удивлением и… уважением. А к концу третьего курса меня перестали задирать, потому что я всегда был готов. Пытались, конечно, нападать группами, раз с одним или с двумя я справлялся, но потом все же приняли за своего. Тогда я и начал общаться с Малфоем, Креббом и им подобными Мальсиберами. Это признание было для меня величайшим тогда достижением. И они стали требовать, чтобы я разорвал все связи с маглорожденной гриффиндоркой, а еще лучше если докажу свою «слизеринность», став обзывать ее и унижать. Но я не мог, – Северус усмехнулся и развел руками в стороны, словно извиняясь. – Она была меня этим лучиком света в той непроглядной Тьме, куда я скатывался и просто не мог остановиться. Я просто стал реже с ней общаться, игнорировать ее попытки со мной поговорить. Я видел грусть в ее глазах, когда отмахивался от нее и проходил мимо, делая вид, что у меня куча дел и нет времени на какие-то там разговоры. Тогда на полянке после сдачи С.О.В. я просто взбесился. Чертов мать-его-Поттер, конечно, не мог не выпендриться перед Лили, подвесив меня вниз головой. Он унизил меня у нее на глазах, а сам, типа, герой, – скривился он, и Блэк виновато опустил голову, признавая, что отчасти виноват в том унижении друга. Это он натолкнул Джеймса на поступок, хотя и не представлял, что он накинется именно на зельевара. – Когда Лили за меня вступилась, я сам не знаю, что на меня нашло, и я ее оскорбил, – сник Северус, шумно выдыхая и прикрывая на мгновение глаза. – Меня похвалили на факультете за это оскорбление, но окончательно вбило клин между мной и Лили. Я пытался извиниться, но уже безрезультатно. Она была готова простить, но в обмен на то, что я рву все связи со своими друзьями-слизеринцами. Это означало бы снова бойкот и проклятья, только уже с худшими последствиями, ибо всему факультету я не смог бы бросить вызов, как бы глубоко не изучал темную магию. Я сказал, что она требует невозможного, а она ответила, что в таком случае нашей дружбе конец. Вот к шестому курсу все окончательно и прекратилось. Люциус тогда заканчивал обучение, как и большинство моих новых друзей, что приняли в свой круг. Именно они и рассказали мне о Темном Лорде, и какие у него великие планы. И, хотя он ненавидел маглорожденных и таких, как я, полукровок, но я был своим в этом сборище чистокровных. И я ликовал. Даже где-то глубине сознания промелькнула мысль: зачем мне нужна эта дружба с грязнокровкой, когда у меня вот столько прекрасных друзей, которые приняли меня в круг приближенных такого великого волшебника? И я принял эту Метку Смерти, когда пришла моя очередь. Я понял, что это была величайшая ошибка в моей жизни, но было уже поздно. А когда подслушал это Пророчество… Мерлин, я в ногах у него валялся, я умолял не трогать ее, но Темный Лорд не знает жалости и сострадания. И ему не понять, что значит любить. И я пошел к Дамблдору. Я так же умолял его, и он откликнулся, правда, затребовал за то стать двойным агентом, а потом после смерти Лили повесил на меня клятву защищать ее сына. Мол, это мое искупление. Он играл на моем чувстве вины, на нежных чувствах к Лили. Дамблдору тоже не понятно чувство сострадания и любви. Он всюду вещает о великой силе этой самой любви, но сам на нее не способен, как и его бывший ученик, Том Реддл. Будь они оба прокляты.