- Давно мы вот так не общались, друг мой, - завел непринужденную беседу Дамблдор, не спеша так быстро покидать «гостеприимный» дом. – Как живешь? На здоровье не жалуешься? Ты довольно резво подготовился к нашему приходу.

- Я уже давно не так прыток, как раньше, - резко ответил Слизнорт. – И меня вполне устраивает моя размеренная, а главное, спокойная жизнь. Потому повторюсь: мой ответ - нет.

- Да, года летят, - проигнорировав последние слова мужчины, проговорил Верховный Чародей. – Я тоже уже не так скор.

- Да, я заметил, - усмехнулся волшебник, и его взгляд скользнул к руке гостя, что покоилась на его колене. Гарри проследил за его взглядом и в ужасе уставился на конечность директора. На одном из пальцев было одето невзрачное металлическое кольцо с золотыми вставками и огромным стеклянным черным камнем, треснувшим в центре. Весь палец и соседние с ним были покрыты черной язвой, словно кисть волшебника иссыхала от сильного проклятья. Заметив излишнее внимание к своей руке, Дамблдор поспешил отдернуть рукав свободной рукой, пряча повреждение. – Может, и тебе задуматься об уходе на покой? – продолжил Гораций.

- Нет, еще рановато. Да и ты наговариваешь на себя, друг мой. Для человека, который жалуется на возраст, ты на удивление прыток. За последний месяц ты поменял не одно место проживания. От кого ты бежишь, Гораций? От меня или от Пожирателей Смерти?

- Я просто хочу спокойной жизни, - вспылил хозяин дома, вскакивая со своего места. – Мне хватило войны. Теперь я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.

- Но постоянно бегать не выход, Гораций. В Хогвартсе тебе будет безопаснее, чем где бы то не было.

- Ага, потому каждый год у тебя открывается вакансия на должность преподавателя, - победно усмехнулся Слизнорт, скрещивая руки на груди. – Квирелл и Локонс с тобой бы не согласились.

- Да, ты прав, - тяжело вздохнул Дамблдор и, поставив на стол пустой фужер, поднялся на ноги.

- Уже уходите? – не скрывая радости, переспросил Гораций.

- Да, но сначала воспользуюсь уборной, - улыбнулся Верховный Чародей и вышел из гостиной.

Хозяин дома объяснил, где находится нужная комната и проводил фигуру старца недовольным взглядом, а потом, убедившись, что тот ушел достаточно далеко, чтобы не услышать разговор, повернулся к Гарри.

- Я знаю, зачем он тебя притащил ко мне, - цепким взглядом впился он в гостя. – Но мой ответ не изменится, чтобы ты там не сказал.

- Я и не собирался, сэр, - спокойно ответил юноша.

Слизнорт с сомнением посмотрел на него, а потом расслабился, убедившись, что его подозрительность себя не оправдала.

- Ты похож на отца, - вдруг проговорил он, и Поттер-Блэк устало выдохнул. Ему порядком надоели эти разговоры посторонних людей, которые пытаются убедить его, что они были большими друзьями с его родителями. Гарри даже подумал, что если бы за каждую такую фразу ему давали по кнату, то он разбогател бы без оставленного наследства предками Рода Поттер. – Но глаза у тебя…

- Мамины, - оборвал его юноша, подавляя желание закатить белки глаз под веки. – Я знаю.

- Да, мамины, - с какой-то ностальгической улыбкой проговорил хозяин дома и, взяв свою рюмку с остатками напитка, одним махом опрокинул в себя ее содержимое. – Лили была одной из моих лучших студенток, - продолжил он, и Гарри удивленно перевел на него взгляд, поняв, что сейчас он услышит действительно правдивую историю о своей матери. Волшебник вдруг рассмеялся, словно вспомнил что-то веселое, но его глаза быстро вновь стали грустными. – Конечно, как преподаватель, я не могу выделять кого-то среди прочих учеников, но твоя мама была по-настоящему одаренной волшебницей. Помню, я тогда сожалел, что она училась не на моем факультете, иначе все кубки школы доставались бы нам. Я был деканом факультета Слизерина, - пояснил он в ответ на вопросительный взгляд зеленых глаз. – Это сейчас такое отношение к моему факультету, - быстро добавил он, смотря, как исказилось от отвращения лицо гостя. – Из-за Того-Кого-Нельзя-Называть. Когда я преподавал, все было иначе. Ты-то, наверно, гриффиндорец, как твои родители. Такие способности передаются по наследству. Но у твоей мамы были такие выдающиеся способности в области зельеварения, что я был шокирован, когда узнал, что у нее магловское происхождение. Я был уверен, что она чистокровная.

- Моя подруга маглорожденная волшебница, - скрипнул зубами Поттер-Блэк. – И она лучшая на курсе. Принадлежность к Роду не определяет человека, сэр.

- Да, ты прав, - миролюбиво улыбнулся Слизнорт, не желая разжигать ссору. – Некоторые наследники чистокровных семей такие бестолочи. А среди полукровок и маглорожденных рождаются настоящие одаренные самородки, дающие фору в сто очков вперед некоторым чистокровным.

- Да уж, - усмехнулся юноша, вспоминая о телохранителях Драко Малфоя, Креббе и Гойле. Своим кулакам они отдавали большее предпочтение, чем волшебным палочкам.

- Твой отец тоже имел неплохие задатки, но, к сожалению, учеба его не сильно привлекала. Хотя он и не позволял себе скатываться до неуча. Как и его лучший друг, Сириус Блэк. Тоже очень магически одаренный. Этим двум сорванцам, наследникам таких Древних и Уважаемых чистокровных семей, как Поттер и Блэк, в руки дана большая сила. Правда, мой предмет их не особо привлекал. Сириус вообще был смутьяном, пошел на Гриффиндор, когда все Блэки до него учились исключительно на факультете Слизерина. Потом ко мне поступил его брат, Регулус, и показал себя не менее исключительным, чем Сириус, однако мне бы хотелось собрать их всех.

Гарри смотрел на его довольное выражение лица, как на сумасшедшего. Он говорил о своих учениках так, будто о коллекции редких артефактов. И юноше очень не понравилось такое сравнение. Но теперь и он начал понимать, почему директор захотел, чтобы он «составил ему компанию». Конечно, от такого экземпляра, как Избранный, Гораций не откажется. Зачем-то Дамблдору очень надо, чтобы этот волшебник согласился преподавать в Хогвартсе, и он сделал ставку на такую черту характера бывшего декана Слизерина, как коллекционирование раритетов.

Между тем волшебник резво вскочил на ноги и подошел к камину. На полке над ним стояли несколько движущихся фотоснимков, помещенные в изысканные рамки. Поттер-Блэк поднялся со своего места и встал рядом, с интересом смотря на «коллекцию» волшебника. Действительно, кого здесь только не было. И главный редактор «Пророка», и капитан команды «Гарпий» по квиддичу, и многие другие известные личности. О каждом из них Слизнорт говорил с теплотой, не забывая хвастаться, какие привилегии он получает за это полезное знакомство.

Теперь-то Гарри начал понимать, с какой целью волшебник собирает свою «коллекцию». Как настоящий слизеринец, он искал в первую очередь выгоду от своих действий, а не действительно отмечал одаренность своих знакомых. Главное, для Горация была известность. Потому он и испытал разочарование, когда узнал о происхождении Лили Эванс. Потому и хотел заполучить Джеймса Поттера и Сириуса Блэка. Отношение Гарри к этому корыстолюбцу сразу стало резко отрицательным. Но Дамблдору он зачем-то был нужен у себя под боком, и юноша решил не афишировать свои эмоции при общении с деканом Слизерина, а попытаться узнать, какие же цели преследует директор, приведя сюда своего студента.

- Жаль, мы очень давно не общались, - продолжил Гораций с нотками сожаления в голосе. – Мой образ жизни в последнее время не позволяет мне надолго оставаться на одном месте. Осесть где-то, значит, обречь себя на смерть. А уж устроиться в Хогвартс преподавателем, так вообще равносильно повесить мишень себе на грудь.

- Но профессор Дамблдор прав, сэр, - возразил Гарри, решив-таки попытаться убедить волшебника согласиться на предложение директора. Он решил сблизиться с бывшим учителем своих родителей, и попытаться узнать, в чем состоит его ценность для Верховного Чародея. – Хогвартс - самое безопасное место в мире. А на счет Квирелла, так он, знаете ли, изначально был обречен, когда согласился стать вместилищем для духа Волан-де-Морта. Локонс же другая история. И, поверьте, в своем переселении в Мунго виноват он сам, а не проклятье, повисшее над должностью преподавателя ЗОТИ.