Отцы начали бурно обсуждать друг с другом эту идею, её перспективы и возможности. Их общение проходило тихо, шепотом. Девушка ничего не могла услышать. В конечном итоге, один из отцов высказал вердикт: Лия отправится с одним из охранников в женский корпус, где сможет обсудить дальнейшие действия и отбор кандидата с назначенной матерью, чтобы получить нужного человека, привести его, адаптировать и обучить. Они предупредили, что теперь эта ноша ляжет на плечи Лии, ведь она сможет более грамотно обучить знакомого человека нежели Том, что с трудом мог совладать с полной его противоположностью.

— Завтра этим и займёшься. Найдёшь нужного тебе человека, но не более трёх. Нам нужно держать популяцию максимально стабильно. Если при обучении будут проблемы, можешь обратиться к любому другому солдату для получения совета и поддержки. После тренировок они будут отправлены на своё первое задание, где и будут испытаны как бойцы. Понятно?

— Да.

При выходе из яркого зала, Нейт протянул девушке нож, что был выдан ей ещё на тренировках, который она благополучно потеряла во время нападения на себя и Томаса. Увидев слегка погнутое лезвие, она резко вспомнила ту волну накатившего на неё ужаса, когда она увидела лысых и враждебных созданий, что бросились на неё в надежде убить. Познакомившись с обитателями внешнего мира, она поняла, что действительно не смогла бы выживать в таком ужасном месте в полном одиночестве. Даже находясь под плечом Тома, она сильно сомневалась, что даже он смог бы хоть что-то сделать. Лия должна быть сильнее, чтобы защитить его. Она смогла переступить через свои страхи, откинуть все сомнения, выступить против тех, кого все боятся.

Так девушка и вернулась в свою комнату. Она рассказала Томасу всё, кроме момента, как сама размышляла о его слабости по отношению к внешнему миру. Её молчание было знаком того, что она дорожит мнением Тома, его чувствам к ней и себе. Юноша смотрел на неё с легким счастьем и сомнением. Он знал, что переселение нескольких девушек, станет приятным дополнением в обществе бункера и позволит быть ближе к жителям столь сказочного и желанного Граунд-Хилла.

В голове Томаса всплыла картина лежащей на земле Лии, когда на неё накинулась паника и ужас от вида разрушенного мира людей, от осознания обречённости всего человеческого рода, его неведомого будущего и мрачного настоящего. Чем больше будет новых рекрутов среди женщин, тем чаще будут происходить схожие события, больше мучающихся и страдающих людей, больше боли, криков и слёз. «Иначе, мы не сможем построить себе рай» — подумал Томас. Осознавая, как только через кровь и страдание, можно построить лучший мир.

— Кайл хочет навредить тебе. — Том перешел от мыслей о желанном обществе к тем, что являются более приоритетными в данный момент.

— Он меня убьёт? — тихо спросила Лия.

— …Нет. Но, лучше не поворачивайся к нему спиной. Я никогда не видел его таким озабоченным и не знаю, на что он способен. — Томас не знал, что сказать, не знал, что посоветовать, и не знал, чем помочь. Словами он бы не добился от Кайла никакого решения, никто бы не смог отговорить этого слепого безумца от собственных мыслей, избиение бы только раззадорило его, а убийство уничтожит что самого Томаса, что Лию.

Следующий день начался с привычной рутины. Это был день отдыха для Лии и Тома. Закончив утреннюю обязательную тренировку, они отправились на переговоры с отцами, чтобы обсудить план вербовки девушек. Они встретили отца Бернарда, который специально ожидал Лию в зале, в стене которого была дверь, ведущая в женский корпус.

— Для общей безопасности пройдёт только Лия. Она сама перейдёт через коридор, за которым договорится с матерями и заберёт с собой кого считает нужным. Матерям мы дали все необходимые указания, главное, чтобы никто не видел тебя, Том.

— Почему меня? — удивился Томас.

— Не только тебя, но и любого другого мужчину. Кто знает, как эти чувствительные создания поведут себя, и, какие мысли появятся в их светлых и девственных умах, стоит им увидеть что-то за пределами из невинного мира. Чтобы избежать смуты, мы должны оставить детали нашей жизни в секрете.

Услышав это, Том притих. Он прекрасно понимал, о чём идёт речь. Он хотел бы максимально легко провести все необходимые приготовления, но никак не собирался расставаться с Лией. Кайл мог подстроить любую уловку для того, чтобы подобраться поближе к своей цели, но отца он не смог бы впутать в собственный план, если только это изначально не был план тех, кто стоит выше него самого.

Девушка скрылась за большой железной дверью. Предварительно перед уходом она разулась и оставила обувь у входа. Томас мельком увидел длинный коридор, пол которого был усеян огромным количеством различных тряпок. Весь этот пол просаживался под весом девушки, создавая картину того, что она утопает в ткани. Это было настолько завораживающее и гипнотизирующее зрелище, что ноги юноши невольно пошатнулись. Его мозг создал приятный и реалистичный образ, в котором он сам ступает по столь мягкому покрытию, что утопает в нём.

Лии уже не было несколько минут. Потом прошел ещё один десяток. Томаса начали поглощать сомнения во всей проводимой операции. Он озирался на каждый шорох, пролетающий за его спиной. Семя напряжения, страха — то самое семя, что было вложено ещё Кайлом давало свои плоды. «Может, это всё часть хитрого плана, чтобы убить мою бдительность?», «Давно сюда пришли другие люди?», — разного рода мысли грызли юношу. Он смотрел на всех присутствующих. Зал был даже на четверть не так заполнен, как в «ночь продолжения». Происходящее представление привлекло внимание только нескольких человек, кто не привык и не устал от того, что теперь среди них живёт женщина. Ко всему этому само настроение всех окружающих медленно начало меняться.

С тяжёлым скрипом открылся коридор с тряпками на полу. Медленными шагами из него вышли две незнакомые Томасу девушки. Они шли в сопровождении с Лией. Босыми ногами они ступали по светло-серому полу, но потом перешли на чисто чёрный. После их шагов оставались чистые следы. Эта встреча успокоила Томаса. Он был рад, что Лия вернулась. Радость и страх об осознании дальнейшего будущего боролись в его груди. Вся эта картина вдохновляла его. Мир вокруг Тома и его друзей готовится к переменам, и ему суждено измениться. Ничто это не остановит. Новоприбывших девушек пожирали голодные глаза зевак, под беззвучный для всех аккомпанемент быстрого биения сердца Томаса.

Пришедшие из женского корпуса девушки шли вместе, крепко держа друг друга за руки. Новоприбывшие смотрели в пол, наблюдая за черной, непривычной и въевшейся в пол грязью, что была практически везде. Они не поднимали свой взгляд, их провожатая строжайше запретила смотреть по сторонам, для их же блага. Лия была словно матерью, что вела своих дочерей в безопасное и тихое место. Опыта у неё почти никакого не было. У неё теперь никогда не будет опыта матери. Она выбрала для себя другой путь, другую жизнь. Жизнь, которую она хотела бы подарить Дарье и другим, кто хотел бы жить по-настоящему. «Мы живём изо дня в день, опасаясь за себя и других, ощущая холодное дуновение ветра на своей шее. Мы каждое мгновение что-то чувствуем: боль, страх, радость или горечь. Так, мы понимаем, что по-прежнему существуем, а не находимся в безликом забвении», — так говорил Томас, когда перед сном он ощущал вдохновение на философские темы.

В этих загадочных словах и сложном для анализа контексте, Лия видела более яркую и свободную жизнь, нежели то, что происходило в её родном корпусе. Она понимала всю опасность и риск такой жизни, понимала, что в её старом доме никому ничего не угрожает, ни голод, ни смерть. Только Дарья была другой. Она отличалась от остальных девочек, из-за чего к ней зачастую было приковано лишнее негативное внимание, которое за собой несло только ненависть. Этот ребёнок мучился бы следующие пять лет в жестоких и недружелюбных условиях, где у неё никогда бы не было замены Лии.