Раньше Челеста не могла нормально спать без установления кромешной тьмы, а сейчас при свете дрыхла так, что разбудит только взрыв прямым попадаем осколка. И то не факт.

Я вылез из кровати и сел за рычаги. В открывшейся панораме утонула и исчезла позади Москва, внизу проносились леса, поля, дороги. Города. И довольно часто. Куда, собственно лечу? Так ведь домой, а для этого не нужно рулить, точка приземления за городом известна, можно включить автопилот. Освободившееся сознание всколыхнулось: если завтра Челеста проснется в таком виде… Что она подумает? Я бы на ее месте решил, что кое-кто воспользовался ситуацией. А если вспомнить, что сначала к ситуации привели мои же действия…

Из того, что лежало в кладовке, купленный во Франции комплект вполне подходил – у верхней части была застежка, не придется вязать непонятные узлы. Начать, естественно, надо с главного. Я взялся за щиколотки Челесты, и каждая ступня поочередно вделась с моей помощью в тряпичную восьмерочку. Душевных сил на это ушло столько, будто я тигров сквозь огонь проталкивал. Спина покрылась липким потом. Грубые желания не давали работать, я же сам закрывал себе возможность, которая подсознанию казалась логичной и в каком-то смысле приемлемой. Челеста в таком состоянии, что, наверное, даже не проснется, а я…

А я сволочь. Однозначно, если такие мысли допускаю.

Я потянул на себя лодыжки Челесты, отчего она, лежавшая на боку, вытянулась в струну. Из этого положения ее, для удобства, пришлось опрокинуть на спину. Отлично. Процесс одевания бесчувственного тела продолжился ускоренным темпом. Периодически пришлось, конечно, повалять с боку на бок… Назовем это издержками производства. Челеста все равно не проснулась.

Раз, два, три, четы-ы-ыре… Нет, даже в таком виде она искушает беспомощной доступностью, а гормоны на гармони выводят гармонии. Мысленный счет не поможет. Вызванный глобус получил пальцем в бок, и корабль взмыл за облака.

В той точке мира, куда мы прибыли, только светало. Глазам открылся невероятный комплекс ущелий, скал, пещер, каменных башен, водопадов, ложбин, где по дну огромного плато петляла река Колорадо. В течение дня горы здесь меняют цвета с розовых на серо-синие и далее до пурпурно-коричневых. Иногда становятся даже черными, когда солнце пробивается сквозь облака. Сейчас они были светло-розовыми. Передо мной расстилался Гранд каньон. Всего несколько цифр, чтоб оценить масштаб: длина почти полтысячи километров, глубина до двух, ширина в районе дна около километра. Извилины, петли, крюки и даже круги только прибавляли мне решимости совершить задуманное.

– Ну, кораблик, полетаем? Ниже. Еще ниже. Старт!

На ручном управлении я послал транспортное средство вперед со скоростью пули. Компьютерные игры, говорите, стрелялки, бродилки, леталки? Куда им до такого. Лететь по дну каньона на скорости, от которой захватывает дух, и понимать, что одно неверное движение – и от корабля не останется воспоминания… Зато как нервы успокаивает! Точнее, рвет их, вяжет узлами и, как на струнах, играет мазурку. Я чувствовал себя гонщиком из космической кино-саги. Проносившиеся горы сливались в месиво, на которое не успевал упасть взгляд. Это нереально. Лететь т а к – это больше, чем ощущения. Это за их пределом.

– Ольф, довэ чи тровьямо?* – раздалось из будуара.

*(Где мы?)

– Очнулась? Здесь и мертвый очнется. Мы в Аризоне. Большой каньон. Я хочу пролететь через него от начала до кон…

– Ольф!!! Прэнди а синистра!!!*

*(Сверни налево)

Маленький вертолетик медленно снижался, наш невидимый корабль несся в него со скоростью пущенной вслед ракете противоракеты.

– Черт подери!..

– Маннаджя ла мизэрия!* – раздалось одновременно.

*(Черт подери!)

Секундой раньше можно было взять левее, но теперь поздно. Вверх мы тоже не успевали, а если рискнуть, то ускорение с многократной перегрузкой размажет нас по стенкам. Меня, надеюсь, корабль потом как-то соберет по кусочкам во что-то жизнеспособное, а насчет Челесты я не уверен. Впрочем, на раздумья времени не было, все «за» и «против» мозг просчитал автоматически и выдал результат, которому повиновались пальцы на рукоятях. За долю секунды до столкновения корабль успел снизить траекторию до уровня воды. Это не решило проблемы. Мы неслись прямо на урчавшее чудище, и вариантов, чтоб избежать столкновения, не осталось. Все, что я мог сделать, а Челеста бездумно повторить – совершенно по-детски пригнуть головы. Как в машине, когда в лобовое стекло летит ветка, что просто свисает с дерева.

Рассказывать долго, а пролетела всего доля секунды. Рраз… и все.

Это был тот момент, когда перед глазами мчится жизнь. Мчится, мчится… Время перестает существовать, вспоминается все хорошее и плохое, прощаются обиды… То, что длилось миг, в глубине души тянулось вечность. А забылось мгновенно, едва верх корабля соприкоснулся с низом вертолета. Сквозь невидимый салон корабля пронеслась стальная лыжа, и мы с Челестой оказались в сотнях метрах, а вскоре в километрах далее. Люди в вертолете не только не пострадали, но даже ничего не заметили. Корабль сам принял решение о наиболее безопасном выходе из ситуации. Или это подсознательно сделал я?

– Ольф, о пауро.*

*(Мне страшно)

Челеста попыталась выбраться из будуара. Не получилось – инерция от диких виражей внутри каньона бросила ее обратно и растянула по кровати. Тихо донеслось:

– О маль ди тэста.*

*(Мне плохо, болит голова)

Корабль, наконец, вынесло на безбрежный простор. Большой каньон пройден.

У меня тряслись руки, они никак не могли отлипнуть от рукояток. Корабль получил приказ сесть в пустыне и закрыть панораму. Несколько шагов в темноте привели меня к напарнице по приключениям, я прилег рядом с Челестой.

– Давай спать. На сегодня впечатлений хватит.

Она доверчиво прислонилась ко мне – как собачка, у которой был трудный день по охране хозяйских владений. Еще бы лизнула для полного соответствия…

Вот тебе и день рождения. Будет что вспомнить. А теперь – спать. Корабль, если слышишь и если можешь – помоги. Иначе я за себя не ручаюсь.

***

– Ке сучессо иери ла сэра?*

*(Что произошло вчера вечером?)

Оп. Сколько прошло времени? Открывшиеся глаза ничего не увидели. Вообще ничего. Вокруг сплошная чернота, как в космосе, если попасть куда-нибудь в пустоту между далекими-далекими галактиками. Корабль взяли под управление истинные хозяева, и, по их требованию, нас перенесло?!..

Тьфу, я же сам вчера установил полную темноту. Мысленный приказ открыть панораму вверг в новый шок: мы находились в пустыне, да еще в какой – хоть сейчас снимай вестерн про индейцев.

Вспомнился весь предыдущий день. У Челесты, как видно, наоборот. Она с удивлением оглядывала себя, оказавшуюся не в том, в чем должна оказаться. Ничего не понимающий взгляд переводился на меня и на окружавшие корабль пески, в ясную картинку увиденное не складывалось. А у меня ощущение было, будто глаза только что закрылись. А солнце уже в зените. Любопытно, я сам отключился, или корабль помог?

– Нон джа диментико ньентэ.*

*(Ничего не помню)

Челеста сосредоточенно хмурилась – похоже, восстанавливала в памяти вчерашнее. Счастье, что между нами языковой барьер, иначе оба чувствовали бы себя неловко. А так – только она, хе-хе. Спросить не может, и о многом ей остается только догадываться.

Мне вчера открылись три новых истины. Главная: честный заработок для владельца корабля – табу. Сплошные нервы и пшик эффекта. Либо нужно открыться миру и поступить на службу легально, либо добывать деньги по праву сильного – как все нормальные бизнесмены и политики (военные включены в эти категории).

И все же, как ни весело было бы устроить идеальное нераскрываемое преступление, а грабеж и воровство противоречили совести. Пока. Но исключение было, и за будущее я не поручусь. А первое – вообще бред писцовый: кто в здравом уме отдаст полученную в личное пользование вершину инопланетной мысли на службу какой-либо организации?! Я, конечно, патриот, но риск, что медальон хоть на миг попадет не в те руки, чрезвычайно велик. Не факт, что ни у одного госслужащего не взыграют амбиции, и в выборе между работой за зарплату и всемогуществом каждый из них выберет первое. И что делать миру, у которого объявится новый хозяин, повернутый на идее мирового господства – на почве расы, нации, религии и других причин, вроде политических убеждений? Начнись война – я обязательно вмешаюсь на благо своей страны, а так – не-е, ребята. Да, эгоист. Пусть так и остается. Я уверен, что достаточно кому-то узнать о моих возможностях, и действующие втихаря структуры, по всему миру выясняющие, чья структура структуристей, сразу начнут охоту за мной, с применением всех сил, вплоть, как подозреваю, до использования ядерного оружия.