Молчим. Минуту молчим, две молчим. Очень интересное занятие.

Никита залазит с ногами на кровать и ложится рядом со мной на второй половинке. Складывает руки за голову и смотрит в белый потолок.

- Ты когда-нибудь с девушками пробовал? – спрашивает он меня.

- В жизни нужно попробовать все.

- Пробовал?

- Да.

- И как?

- Нормально. Ты же сам должен знать, разве нет? Лучше бы спросил меня про другое.

- Про твою голубую сущность души?

Я смеюсь, одновременно прикрывая лицо рукой, чтобы ненароком не получить новую порцию гнева Никиты. Напрасно. Он тоже похихикивает.

- И почему ты такой?

- Я откуда знаю. Какой есть. Лучше бы про себя спросил.

- Я уже несколько дней спрашиваю, да только все без толку.

- Хочешь тебе отвечу?

- Я знаю твой ответ.

- Ну и вот. Ответ уже есть.

- Он меня не устраивает. Я до сих пор не знаю того, что я хочу.

Какие же заумные вещи. Кто бы меня сейчас слышал. Разговоры – это дело, но есть кое-что действенней, чем пустое сотрясение воздуха.

Переворачиваюсь, приподнимаюсь на локтях, щурю глаза, когда смотрю Никите в лицо. Он должен знать, что я собираюсь снова это сделать. По-моему выражение должно быть видно. Он спокоен, а смотрит даже с вызовом. Что ж…

Снова целую его и снова получаю ответную реакцию, но в остальном Никита неподвижен. Даже руки не вынимает из-под головы. Но он же отвечает! Второй раз из двух. Это что-то да значит. Это значит, что я победил. Значит, что у меня есть надежда.

Ну же! Я наваливаюсь на него, но Никите это не нравится. Своими руками он меня отстраняет, но больше не бьет. Даже не сердится. Скорее выглядит потерянным.

Я жду того, что он решит.

- Пойду лед с морозилки пособираю.

- Зачем? – тупо спрашиваю.

- Тебе на лицо.

- Мне не надо.

- Надо. – Говорит он так, как будто молит меня о чем-то

- Иди.

Он уходит. Я снова падаю на подушку и слушаю. Холодильник открывается, потом закрывается, но Никита не появляется. Его нет очень долго. Уже прошло около пяти минут. Я так и знал, что просто хочет убраться в другую комнату. Сидит, наверное, сейчас на своей кухне и думает непонятно о чем.

Я знаю, что некоторое для него тяжело. Да и мне в последнее время не так легко живется. Пускай обдумает все свои мысли и чувства, а подожду столько, сколько надо.

А надо ему очень много времени. В окно начинает литься вечерний свет. Доносятся далекие голоса со двора. Вокруг тишина. Я уже свернулся прямо в середине кровати и нахожусь в сонной прострации.

Никита опускается рядом со мной. Матрас немного прогибается. Я не обращаю на него внимания, хотя лениво двигаю рукой, чтобы дать понять, что не сплю.

- Лед не нашел, – говорит он.

Конечно, если он его и не искал.

- Болит? – спрашивает.

- Нет.

- Извини, я не хотел.

Пожимаю плечами.

- А я хотел, – отвечаю ему.

В ответ только хмыкает. Ну и прекрасно!

========== Глава 15 ==========

Со следующей недели могу смело выходить на работу. Ну или не совсем смело. С вышки не попрыгаешь пока что. Делать как-то особо нечего. Никита постоянно о чем-то думает, на меня внимание обращает, но пытается это скрыть. А я пытаюсь играть роль домохозяйки. Сижу с Алиной, пока Никита целыми днями где-то пропадает. Говорит, что работает. Учу девочку лепить из пластилина толстых зайцев, варю еду, научился лепить котлеты.

Вдвоем нам вполне весело. Такие необременительные детские разговоры, как раз то, что нужно.

А проходит уже второй день, полный недосказанности и наполненный хрупкой идиллией. Вечер, а Никиты все нет. Начинаю понимать, что чувствуют жены, встречающие своих мужей сковородками, когда на улице темнеет.

Алина смотрит телевизор. Больше всего ей нравится реклама, которую она принимает за мультик. Мне неспокойно. Выбегаю на лестницу, чтобы покурить. Впервые за весь день. Тут же начинает стонать мой телефон. Пачка с сигаретами летит через перила, а я лечу обратно в квартиру. Нога все еще болит, так что бег мой не очень быстрый.

Высвечивается что-то непонятное и я, даже не разбирая, беру трубку.

- Да?

- Я задержусь. – Голос Никиты.

- Уже поздно, – намекаю ему.

- А я и не знал! У меня важное дело. Приду ближе к ночи. Посидишь с Алиной?

- Конечно, а что…

- Спасибо, – и гудки.

Грубо как-то, что настроение совсем упало ниже плинтуса и ушло куда-то в подвалы. Возвращаюсь в комнату. Алина почти спит, небольшой телевизор показывает, как один крутой парень пытается убить другого крутого парня. Шлак.

Тормошу девочку, чтобы она обратила на меня внимание. Алина сонно продирает глаза, обхватывает руками мягкую большую подушку.

- Иди зубы чисть и спать, – почти шепчу ей.

- А папа?

- Папа работает.

Хмурит лицо, недоверчиво сужая карие глаза. Тут она как Никита. Это, пожалуй, единственное, что у нее от отца. Я видел старые фотографии. Алина – вылитая мать.

Подниматься с теплого места она не хочет, а уж тем более идти в ванную. Вчера я отобрал у нее детскую пасту со вкусом банана. Она ее ела. Собственно, как и все дети. Дал простую – не сильно мятную. Смысла чистить зубы у ребенка больше нет.

Но ребенку все же приходится это делать, пока я расправляю ей кровать. Поправляю желтую простынь с цветочками и синее одеяло с бело-красными рисунками. Замечательный контраст. Я всегда знал, что у Никиты есть чувство стиля.

Глушу телевизор, укладываю Алину спать. Она не боится темноты, как некоторые (Не будем показывать пальцем в Сашка). Потом просто несколько часов сижу на кухне. Пью кофе, читаю толстую книгу, которую нашел у Никиты на пыльных полках. Никогда не любил нудную классику, а тут пристрастился, хотя все равно и половины происходящего не понимаю.

Никита появляется во втором часу ночи. Я уже откровенно посапываю над пожелтевшими страницами, когда слышу, как замок тихо щелкает. Пугаюсь. Думаю, что воры, но тут же в коридоре появляется крадущийся Никита с увесистым белым пакетом.

- Ты не спишь? – говорит он.

- Тише, – шепчу ему.

- Алинку и из пушки не разбудишь.

Никита проходит к столу, грациозно обогнув мои вытянутые ноги. Из пакета начинается извлечение вкусных на вид продуктов.

- Ты где был? – все равно шепчу я.

- Работал.

- Хм…

- Теперь у меня денег немерено.

- Да ну?

- Я над этим проектом полгода работал, – отвечает Никита.

- Круто.

- Я уже думал, что никогда этого не услышу.

- Чего?

- Твоего «круто».

Молчу.

На столе появляется стройная бутылка с вином. Запечатана чем-то похожим на сургучную печать, и мне кажется, что Никита взял самую дорогую. У него же денег теперь много. Следом Никита достает сыр. Хотя бы без плесени.

- Ты французом стал? – спрашиваю у него.

- Я люблю сыр и люблю вино.

- И мармелад тоже?

Смотрю на разноцветных длинных вкусных червей. Много Никита их набрал.

- Это Алине, – поясняет он.

Киваю. Уже ночь. Нужно уходить, но не хочу. Однако, оставаться тоже не вариант. Неопределенность давит. Если честно и говорить, то за эти два дня мы так и не виделись – Никита все работал, а я хозяйничал у него в квартире.

Встаю.

- Пока.

Никита, наоборот, усаживается на стул.

- Постой, - говорит он.

Сердце бухает так, что я думаю, будто у меня начался инфаркт. Никита хмурый, но как-то по-доброму. Как и всегда, вообще-то.

- Чего еще?

- У меня такое ощущение, что ты обиделся на меня.

- Есть немного. – Блин, не хочу сейчас таких разговоров, но деваться некуда. Подхожу к стулу, на котором сидит Никита. – Ты же знаешь из-за чего, – сам себе напоминаю кота. – Из-за твоего упрямства самому себе.

- Ну уж это… - проговаривает Никита.

Немного сгибаюсь, упирая руки в колени, чтобы быть на одном уровне с лицом Никиты. Смотреть на него сверху вниз немного непривычно.