- Все нормально. Я тебя не любил никогда – это правда. Даже к мальчику тому меня больше влечет, чем к тебе в начале. Просто я привязался к тебе. С тобой все так привычно, удобно…

- Угу, можно делать со мной что хочешь.

- Можно, – он кивает и усмехается. – Почему ты сразу не вышел?

- Чтобы ты успокоился.

- Мудро. Иди уже отсюда, дай пострадать в одиночестве.

Тон уже даже немного весел, хоть взгляд все еще убийственно тяжелый. Такой Боря мне нравится. Он не страдает. Через недельку от его душевной травмы не останется даже воспоминаний.

- Люблю тебя, – впервые за все наше знакомство говорю ему такие слова и таким тоном. Даже наклоняюсь и целую его в лоб, как ребенка, которого нужно уложить спать. – Ты хороший.

- Это не новость. – Боря поднимается вместе со мной. – Дверь знаешь где, а я пойду посплю.

Нет, это не выглядит грубо. Просто не в его традициях провожать дорогих гостей.

- Пока, - говорю ему. – Если захочешь, заходи ко мне.

- Я даже адреса твоего не знаю.

- Я дам.

Кивает. Точно, сонный.

- Пока, – говорит мне.

И так сразу легко становится, кажется, что я сейчас улечу как шарик, полный гелия. Расходимся с Борей. Кто в кроватку, кто к двери. Даже не поленился аккуратно прикрыть ее за собой. Пара шагов и я уже в другой квартире, где непривычно тихо и темно. Только в комнате Алины работает телевизор на маленькой громкости. Прокрадываюсь туда и вижу на диванчике Никиту. Смотрит очередной вечерний фильм. На коленях у него голова девочки. Кажется, она спит. Никита легко перебирает ей волосы.

Так мило, как дома.

Он замечает меня. Сажусь к нему со свободной стороны, легко наваливаюсь на плечо.

- Все хорошо? – спрашивает он.

- Очень даже хорошо. Так хорошо еще никогда не было.

Вторая рука Никиты зарывается уже в мои волосы и мой нос снова где-то около его груди. Что ж, идиллия. Такой милый вечер перед телевизором. Всегда мечтал.

- Я сейчас мурчать начну, – говорю ему.

- Мурчи. Ты без вещей?

- Еще заберу. У нас теперь мир, дружба, жвачка.

Смеется. Все сильнее ерошит мне волосы. Алина ерзает на своем месте, а на экране что-то взрывается.

- Вот так бы сидеть всю жизнь, – тихо шепчет Никита.

- И мне тоже, хотя никогда такого сильно не любил.

- Тебе бы все через балконы лазить.

- Да, но это лучше. А знаешь, почему? Потому, что я тебя люблю и с тобой все хорошо. Никого больше не любил, а вот тебя люблю.

Хмыкает:

- Я тебя тоже.

- Я знаю. Давно знаю.

А на экране теперь целуются.