- Меня бесят твои метания, понял?

- Нет.

Еще и улыбается.

- Чего лыбишься? – спрашиваю у него уже не очень дружелюбным тоном.

- Закрой глаза, – просит он.

- Зачем?

- Закрой.

Прикрываю, но продолжаю все видеть через ресницы. Никита недовольно хмыкает и, как бы я не старался быть грозным, у меня это никогда не выходит. Всю жизнь на лице какая-то долбанная маска с улыбкой.

- Ну? – зажмуриваюсь.

Сначала ничего не происходит, а потом чувствую у своих губ что-то мокрое. Удивление держится около пяти секунд, а потом я уже нападаю на Никиту. Теперь он сам первый начал, так что я не виноват. Чувства много, радости тоже. Никто не заставлял его сейчас целовать меня. Он сам начал. Осада рухнула. По крайней мере, на сегодня.

Я наваливаюсь на него, обвивая руками. Одно колено упирается в сидушку стула между ног Никиты, а самого его я запрокинул спиной об стену. А тут еще и его рука на моей спине, которая вполне явственно выводит узоры.

Я расстегиваю его кофту, лезу рукой под ремень и чувствую, как его ладонь накрывает мой зад. Становлюсь еще настойчивей и теперь мое колено упирается прямо в то место, где под тканью брюк находится Никитин возбужденный член.

Он так притягивает меня рукой к себе, что мне кажется, что мы впечатались друг в дружку. Проходит минута таких тисканий и Никита замирает.

Отрываюсь от него.

- Давай трахнемся, – прошу его.

- Нет.

Никита дергается, но оказывается, что я почти обездвижил его своей тушкой, которая откровенно лежит на нем. От бряканья вся наша конструкция пошатывается и грозит свалиться.

- Слезь с меня!

- Нет, – я смеюсь.

- Быстро!

- Ты такой сейчас пришибленный, - замечаю я, - точно чудо какое-то сейчас увидел.

- Скорее обалдевший.

- А если я еще раз повторю, то не получу по носу?

- Попробуй.

Чмокаю его в губы. Никита хмурится. Такой интересный, когда в этом своем неопределенном состоянии. Но он же и вправду, если и не любит, то хочет. Я бы уже давно себя поимел на его месте. Хотя, его можно немного понять, если научиться все усложнять.

- Слезь, - смеясь, просит он, - мы сейчас упадем.

Сползаю на пол. Ноги что-то не держат. Все, что происходит сейчас, слишком нереально. Никита, как мне кажется, не мог так быстро сдаться, но это так. И я же не заставляю его так себя вести. Я просто слишком сильно пристал к нему со своими намеками. Но опять же: все эти два дня он меня почти не видел и не слышал.

- Родь, - зовет Никита.

- Чего?

- Что с тобой?

- Ничего. Я вижу, ты все обдумал, - замечаю его кивок, - так вот, мне теперь тоже надо чуть-чуть подумать. Что-то я не думал, что все будет так, как-то… похоже, я не верил себе и это как-то неожиданно.

- Что ты бормочешь?

- Я понимаю, да сейчас не время. Поздно и Алина может проснуться, да и у меня глаза слипаются, а ты никогда не был с парнем?

– не даю ему ответить. – Я к себе пойду. Точнее к Боре. Утром на завтрак приду, у меня все равно есть нечего.

- Ладно, блинов напеку.

- Пеки. До завтра. Пока.

Никита, улыбаясь, кивает мне на прощание. Выбегаю голыми ногами на лестничную клетку и добираюсь до Бориной двери. Я растерян и странно рад произошедшему. Впереди вся ночь и нужно обдумать. Нужно все хорошо обдумать.

========== Глава 16 ==========

Он пришел с утра все с той же бутылкой вина, которую я видел вчера. А я даже не привел себя в порядок после беспокойной ночи. Под глазами синяки, волосы растрепаны, одежда вообще походит на прикид нищего. И я опять начал курить в немереном количестве. Табаком провоняла вся квартира даже, несмотря на то, что Боря за это может меня просто убить.

Никита тоже не в восторге от этого, но на такие запреты его полномочия надо мной не распространяются.

- Доброе утро, – отступаю от двери. – Где Алина?

Хреновый из него отец становится, что-то.

- У бабушки.

- Опять?

Никита отмахивается от меня и от моей глупости. Понятно, не мне его учить, как нужно воспитывать детей. Видимо, в этой области я для него не авторитет.

Никита проходит внутрь, проводит пальцем по полочкам на стене, стирая с них пыль. Еще один упрек в мою сторону.

- Нужно убраться? – спрашиваю у него робко.

- Нужно. И себя в порядок привести.

- А что не так?

- Выглядишь как алкаш. Фу, ты всю квартиру прокурил!

- У меня нервы.

- Сейчас у меня начнутся нервы, а не у тебя. Где тут кухня?

С ориентированием на местности у Никиты все отлично. Но, по крайней мере, кухню он находит. Я, как нашкодивший ребенок, плетусь за ним, но прихватить бокальчики успеваю.

И что он приперся?

- У нас типа свидание? – спрашиваю его, выставляя бокалы на стол.

- Молчи! Сядь лучше. Хотя, нет – иди, умойся для начала.

- Ты как мамочка моя.

Умываюсь, как и всегда. Просто включаю воду, брызгаю пару капелек в лицо и на этом успокаиваюсь. Зато остервенело тру морду полотенцем. Волосы прилизываю смоченными ладонями.

Никита открыл окно нараспашку и теперь на кухню врывается свежий холодный воздух. Думаю, закурить сейчас при нем не будет самой хорошей идеей. Зато можно выпить. Если он сам припер это вино, значит, не будет против. Тем более, этого слишком мало, чтобы напиться.

Он стоит у окна и смотрит вниз. На столе лежит штопор и пробка. Бутылка открыта, хотя не тронута. Хватаю ее и глотаю прямо из горла. Тут и понимаю всю степень своего невежества. Такую вкусную вещь нужно смаковать, потягивая потихоньку, а не пить, как дешевое пиво.

Хотя, плевать.

Вместе с бутылкой подхожу к Никите. Он смотрит в открытое окно, а я наваливаюсь ему на спину, снова глотаю. Кладу подбородок ему на плечо.

- Ты такой невежда, – говорит он мне и забирает бутылку.

- Ага, – тихо отвечаю. Все равно его ухо совсем рядом. – Давай переспим, – предлагаю ему.

Никита тоже глотает вино. Теперь не я один здесь такой некультурный.

- Ох, Родь…

- Тянешь кота за яйца. Определенно.

Обнимаю его руками, сжимаю кольцом. Никита ставит бутылку на подоконник рядом с маленьким кактусом в зелененьком горшочке. Это я его Боре подарил.

- Для тебя это так волнительно, да? – говорю ему. – Или скорее тяжело. Я знаю. Тараканы в твоей голове еще сражаются, да? Но ты же зачем-то пришел. Напоить меня хочешь или это для тебя. А ребенка зачем к бабке отправил снова?

- Алина у них одна осталась.

- Тогда бы отдал ее навсегда.

- И у меня она одна. – Никита скидывает мою голову со своего плеча и поворачивается ко мне лицом. – Вот чего я боюсь.

- Алины?

- За Алину. У нее никчемный отец. Совсем никчемный.

- Это ты, что ли?

- А кто еще?

Никита обнимает меня и раскачивается из стороны в сторону, как будто мы уже пьяны. Это было тяжелее, чем я думал. Я взял в расчет его чувства, свои, но забыл про Алину, забыл про то, что Никита никогда не соберется демонстрировать свои чувства ко мне при ребенке.

Вот это он мне и пытается втолковать. Я же дурак, думаю, что Никита просто все еще борется с собой.

Снова наклоняюсь к его уху и произношу:

- У меня есть решение и очень простое, хотя оно мне немного не по душе.

- И какое же?

- Давай переспим и я тебе расскажу.

Никита смеется. Все еще принимает меня за маленького ребенка. Идиот. Тянусь, чтобы поцеловать его, целую. Вот же, заводись, люби меня, пойми, что не сдержишься. У меня сейчас ребра хрустнут. Он мне губу прокусил, кажется.

А руки ползут вверх, и вот он уже вцепляется мне в волосы своими пальцами. Даже немного больно, но все равно приятно. Боря уже давно приручил меня к некоторой доли мазохизма.

Никита уже не задумываясь делает со мной все что угодно, но до секса дело не доходит. Слишком все это напоминает школьные годы.

Протягиваю одну руку и хватаю ей бутылку с вином.

- Это очень романтично, правда, – говорю ему. – А если я тебя сейчас спою, то ты согласишься.