— Сейчас же пора обсудить то, что происходит на линии боев со славянами. Геракл, сын мой, поведай же нам, как проходят бои? — спросил Зевс. После чего его верный сын тут же вскочил со стула и начал докладывать отцу о боях с богами славян и о том как ему удалось убить само Ярило, и то как он вырвал ему оба глаза, которые светились еще несколько дней, оставленные на поле боя, словно упавшие звезды, покинувшие безмолвное небо. Арес же все это время, слушая его, перебирал в голове десятки воспоминаний о своих боях и сражениях, желая отвлечься, но каждый раз в его голове всплывал один образ, который пришел к нему почти сразу после его рождения. Он с черным как сама ночь копьем проткнул грудь Зевса, и стоя на вершине горы, смотрел на рассвет и на то, как последние молнии, метавшиеся из пальцев павшего бога разносились во все стороны и не могли поразить Ареса, а вокруг него, словно сошедшие с ума, бились о землю головой люди, без остановки повторяющие: «Это ложь! Это ложь! Это ложь!»
— Арес, ты доверяешь моему отцу? — спросил подошедший на красном коне Геракл. Арес, сидевший на своем верном черном скакуне, повернулся к нему и спросил.
— А ты веришь нашему отцу? Ты веришь Зевсу, брат?
— Я верю ему всецело. Я готов отдать жизнь за него! — гордо ответил Геракл, и поднял свою могучую руку вверх, даже не заметив, что Арес не ответил на его вопрос. Ну да, конечно, какой же любимчик не будет предан тому, кто его превозносит над всеми, подумал Арес с раздражением. Тартар может поглотить всех, но лишь тебя великий Зевс не тронет, пусть ты далеко не первый и вряд ли последний. И думая об этом, Арес искренне не понимал, почему же, с тех пор как Геракл совершил свой подвиги, прошли сотни лет, и жизнь бога на Олимпе средь вин, лучших дев и вкуснейших яств развратили Геракла, сделали его слабым, но никто этого не замечал. Арес чувствовал это в каждом вздохе греческого героя на поле боя. Он не предвкушал битвы, а беспокоился о том, что будет. Не желал пойти вперед с копьем и окриками, а пытался скрыться за щитом и медленно идти на врага, давая ему время скрыться. Когда же отец поймет, что человек никогда не сможет стать богом, думал Арес, а в это время остальные несколько богов послабее подошли к стоящим Гераклу и Аресу, несколько мелких божков, одетые в панцири из особого железа, изготовленного Гефестом. Но Арес не смотрел на них.
Он смотрел вперед, и своим орлиным взглядом высматривал незваных богов. Кто они, никто не знал, но несколько дней назад они буквально разорвали на куски нескольких жрецов, посланных к ним. Зная об этом, Арес не мог не признать, что Зевс поступил так же, как поступил бы и он сам. Жестоко покарать тех, кто осмелился ступить на греческую землю и проливать тут кровь, давая понять, что греческие боги не слабы. К тому же Арес желал испытать свой новый клинок.
— Выдвигаемся, — объявил Арес, когда все боги прибыли на место. Все тут же спрыгнули со своих коней и пошли в лес. Ступая по нему, они не издавали ни звука и даже пролетавшие мимо них птицы не замечали гигантских фигур и продолжали клевать попадавшихся жуков. Но все же не все смогли повести себя как следует.
Неоднократно Арес слышал хруст веток позади себя и, оборачиваясь, видел лишь смущенное лицо Геракла. И это твой любимый сын, отец, подумал бог, но все же он проглотил свое раздражение и пошел вперед, ожидая атаки с любой стороны, поскольку они себя выдали. Проходя по дремучему лесу, Арес стал замечать странности. То тут, то там деревья были словно сдвинуты со своих мест, образуя стройные ряды, а тем временем луна выглянула из-за горизонта. Ступая по влажной земле, Арес смотрел из стороны в сторону, когда средь стволов деревьев заметил чей-то след.
— Стойте, — скомандовал он, и в его руке внезапно возник черный факел, который горел все же обычным пламенем. Арес пошел к стволам деревьев, а остальные боги засеменили за ним, то и дело поглядывая на свое верное оружие. Подойдя к стволу дерева, Арес понял, что это. Поначалу ему показалось, что это был какой-то символ, но все оказалось чуть иначе. Это был след когтей. След из пяти длинных полос, которые на несколько пальцев вглубь прорезали ствол. Потрогав, их бог определил, что царапины были свежими.
— Внимание. Враг где-то тут, — объявил он всем, хотя понимал, что вряд ли кого-то удивил этим. Внезапно средь деревьев послышался крик, похожий на грязный скрип старой двери смертных. Арес направил свой взгляд в сторону крика, но ничего не увидел. Внезапно что-то белесое промелькнуло средь деревьев слева. Тут же бог войны выронил факел и встал в стойку с выставленным клинком, готовый отразить любой удар. Внезапно послышался мерзкий крик позади и тут же средь деревьев показался светящийся глаз. Тут же в его сторону вылетела стрела, выпущенная одним из богов, но тварь скрылась до того, как стрела успела достигнуть дерева, пробив его насквозь, но не сумев ранить врага.
— Ну, все, хватит уже! — произнес Геракл, и подняв свой клинок, со щитом наперевес пошел к стоящим деревьям.
«Давай посмотрим на тебя, великий Геракл, не потерял ли ты свои навыки за века средь праздных богов», — подумал, улыбнувшись, Арес. Он мог бы уже давно спалить дотла этот лес, лишь одним взмахом руки, но медлил, желая проверить своего брата. Тот же, медленно ступая по земле, наконец-таки стал ступать бесшумно. Подойдя к тому месту, откуда показался глаз, Геракл стал размахивать своим клинком, разрубая надвое стволы. Внезапно крик повторился чуть левее героя. Воин резко развернулся и прыгнул в самую чащу. Послышалась возня и редкие противные вскрики, который через пару мгновений перешли в неистовый, не останавливающийся вопль. Спустя пару минут Геракл вернулся с противоположной стороны с чем — то светлым в правой руке.
— Вот эта тварь, — сказал он, кинув мертвое тело на землю перед богами. «Это что, человек?» — подумал, было, Арес, но приглядевшись, понял, что это что-то другое. Оно было человеком, но не сейчас. Выпяченные кости, которые покрывала тонкая белесая кожа, совершенно голая голова и две черные глазницы, словно их натерли углем. А эта улыбка… Арес видел много странных и уродливых тварей, которые в своем безумстве корчили отвратительные лица, но ни один не улыбался настолько дикой улыбкой. Это была безумная от темных отверстий, что когда — то были ушами, улыбка, с отсутствующими губами, отчего его мерзкие зубы цвета грязного золота выпячивались еще сильнее. Но не только голова вызывала много вопросов. В этом участвовали и руки. Ладони и пальцы были необычайно длинны, почти размером с ладонь самого Ареса, хоть она и была в несколько раз больше человеческой. Пальцы же были очень тонкие и длинные, а заканчивались они черными и покрытыми каплями крови поломанными ногтями, похожими на те, что были у мерзкой медузы.
— Эта уродина прыгнула на меня из — за кустов, но я ее тут же приложил щитом, — стал хвастаться Геракл, на что другие боги одобрительно закивали, но не Арес. Ему было, по большому счету, наплевать на бахвальства Геракла, это лишь слегка раздражало его. Сейчас же его голова была занята другим. Со слов мельчайших богов, которые следовали за жрецами, выходило, что чужаков было двое. Человек, но не человек, и рядом с ним бог, но не бог, вспоминал слова богов Арес. С человеком понятно, ну, а что с богом, но не богом? Как такое может быть? Внезапно сквозь шелест листьев ночного леса стал доноситься дробный скрип, а потому Арес отложил на время свои размышления и стал смотреть по сторонам. Скрип раздавался отовсюду, но нигде не было видно врагов. Но тут бог войны заметил, что темные просветы меж деревьев, которые и без того были необычно малы, стали уменьшаться с каждым мгновением. Казавшиеся раньше спокойными деревья стали все сильнее прижиматься к земле и искривляться. Их ветки и кора лопались от напряжения, но не опадали, а тут же срастались и продолжали двигаться на богов.
— Вперед! — скомандовал Арес, выхватил свой ксилофон и ринулся вперед. Геракл, чуть замешкавшись, также устремился за ним следом, выхватив поблескивающий клинок. Сделав выпад, Арес тут же разрубил первое попавшееся дерево пополам, но не успела верхняя часть упасть на землю, как из разрубленного ствола выросла сотня веток, которые, словно змеи, стали оплетать руки бога войны. Тот же без особого удовольствия схватил ствол и, вырвав его из земли, отбросил в сторону.
