Черная тень, скрываясь в темных облаках, выпустила очередной поток огня и осветила себя. Тима застыл, не имея возможности даже пошевелиться. Страх, преодолевший века, сковал его. То темное, древнее, из старинных легенд, уже давно забытое и растворившееся в глубине времён, пробудилось. Отклики тех мертвых предсказаний, которые пытались донести до потомков предки через сказки и легенды, предстали перед ним так ясно, как никогда прежде. И все, что он сейчас ощущал, это страх. Мерзкий, липкий страх, почти неотличимый от отчаянья. И создавать такой страх могли лишь темные, безжалостные существа, на одно из которых сейчас и смотрел мелкий человечишка Тим. Мелькая средь огненных всполохов огня, доходящих до темных туч, оно не старалось обходить их, несясь напролом и извергая новые языки пламени.

Крылья его были как у летучей мыши, голова змеи, ноги напоминали куриные лапы, весь он был очень чёрный, и из пасти капала слюна, похожая на нефть, которая при соприкосновении с землёй взрывалась как настоящий напалм. Тимофей не мог отвести взгляда от этой твари.

Он понимал, что это что-то тёмное, зловещее. То, что он не должен видеть, то, во что он не должен верить! Но оно было! И было это так реально! И тут же ему вспомнились старые сказки про Змея Горыныча, которые им в детстве рассказывала их бабушка. Неужели всё это правда?! — промелькнуло у него в голове. Неужели это всё правда?! Но это значит… Если драконы реальность, но, значит, и боги тоже реальность?! — прозвенело у него в голове, и страх, глубокий и темный завладел его душой.

Но Тима не мог ничего сделать с этим. Это было выше его сил. Он чувствовал неотвратимость той смерти, что нес Зипакна. Того жара, что он извергал, и того очищения, что он приносил на землю. Но из забытья страха парня вывел женский крик.

— Тима! — Услышал он голос сестры. Страх и отчаяние уступили место страху за сестру, и он тут же поднялся и устремился галопом назад вглубь храма, пока злобный демон, летая высоко в небе, посылал на землю огненные смерчи. Вбежав в зал, парень застыл, словно статуя. Индейцы майя одновременно мотали головами по часовой стрелке без остановки и что-то говорили, создавая гул, похожий на гул бушующих волн моря. Но это было не самое удивительное. В каменных колодцах в потолке, через которые лился солнечный свет, били молнии. Одна за другой они опускались в пол, без единого звука, своим светом создавая длинные тени жителей деревни. А индейцы продолжали молиться.

— Тима, что происходит? Что происходит? — в панике прокричала сестра, пытаясь спрятаться за спину брата, каждый раз вздрагивая при очередной вспышке беззвучной молнии.

— Я не знаю, — проорал он, закрывая собой сестру, а майя всё продолжали синхронно мотать головами и молиться. Молнии продолжали бить и бить, пока в один момент не перестали. В воздухе повисла тишина. Индейцы перестали молиться. Все разом! Один из молодых воинов, встав, неуверенно посмотрел по сторонам, и, устремив взор в коридор, что-то радостно прокричал. Страж же встал и, обведя всех взглядом, что-то произнес, после чего люди буквально взорвались радостью, и понеслись в коридор. Лика, видя все это, чуть успокоилась, и, было, уже хотела пойти с остальными, но крепкая рука Тимофея схватила ее за плечо, и он посмотрел ей прямо в глаза.

— Нет Лика, туда нельзя! Нельзя!!

— Тима, что с тобой?! — Проговорила удивленно она. Тима же непонимающе посмотрел на себя и замер в шоке. Его тело тряслось, и тряслось оно от страха, от ужаса, испытываемого перед тем, что ждет их у выхода. И он не хотел туда идти ни за какие коврижки.

— Можешь больше не бояться Зипакна, парень. Его вновь одолели боги, — проговорил страж. От его слов брата почему-то отпустило. В этот момент он безоговорочно верил стражу. Тот уже, было, вышел из комнаты, как его остановила Лика.

— Постойте! Постойте! Пока мы прятались здесь, я заметила кое-что интересное.

— И что же, юная девушка? — Спросил старец.

— У вас на стенах висят календари, — сказала она и указала на две противоположные стены. Чуть отойдя от страха, Тима взглянул на них и обомлел, поняв, что это тот самый календарь, про который еще не так давно трубили все телевизоры в две тысячи двенадцатом году.

— И что же вы хотите узнать? — спросил Истэка.

— Что они означают?

— Этот говорит о том, когда придёт конец Эры. — Ответил старик и указал на один из них.

— Да, да, мы знаем. Это две тысячи двенадцатый по-нашему. Но тогда ничего не случилось ведь. Ни конца света, ничего. — Непонимающе проговорила девушка, на что страж задумался.

— Хм, если я правильно понял, вы спрашиваете, почему ничего не случилось в конце Эры?

— Да, верно, — кивнул Тим.

— Конец эры, это и есть само событие, — объяснил Истэка.

— Но тогда что означает второй календарь? — спросил Тимофей и указал на второй каменный диск, висевший на противоположной стене.

— Этот календарь о второй эпохе, равной восьми сезонам дождей.

— А дальше? — взволнованно спросила девушка.

— А дальше мы не в силах ничего предсказать, — вздохнул страж, но увидев, как искривились страхом лица ребят, поспешил успокоить. — Но вам не стоит бояться. Это ещё не значит конец света. Возможно, это означает пришествие богов. Ведь мы так и не смогли предсказать, когда это случится. — Это слегка успокоило ребят. — А теперь пойдемте, — произнес Истэка и все трое направились к выходу.

Людей в коридоре не было. Он был пуст, что испугало и озадачило Тима. Неужели они вышли в бушующий огонь? Но, подойдя к выходу, он обомлел. Огонь, несколько минут назад бушевавший везде, куда ни падал взгляд, был укрощён каплями дождя, подающими со стремительно светлеющего неба. Индейцы носились под этими каплями дождя, с детьми на плечах, радостно смеялись и что-то кричали, неотрывно исполняя какие-то танцы. Но наши путешественники во времени отчетливо почувствовали, что и в этот раз обошлось, и грозного демона Зипакна вновь пленили боги майя. Но вот Истэка был чем-то обеспокоен.

— Что случилось, Истэка? О чем вы переживаете, демона же заточили, — спросил Тим, посмотрев на его лицо, сияя улыбкой.

— Я… я не уверен… Но раньше… Всегда, после того как бог Кукулькан сокрушал демона, и приковывал его цепями, слышался громкий, но очень короткий хлопок, словно кто то ударял в ладоши… Никто не может его услышать, если не знает о нем, но его могут услышать те, кто знает. И… и… — По лицу старика стали катится слезы. — Так было всегда. При мне, моем отце, его отце, отце его отца. Всегда! Но сейчас… Сейчас… — Дрожащее проговорил он. — Я… Я… Я ничего не слышу!!! — Прокричал он и упал на колени, не переставая плакать.

Тут же артефакт, который нашёл Тимофей, нагрелся, выпал у него из рук, и озарил все вокруг золотистым светом.

— Истека! Истека! — закричали брат с сестрой, но жреца уже не было.

Жар знойных джунглей резко сменился прохладой и капающей на них водой. Шел дождь. Посмотрев на небо, ребята увидели серые тучи с редкими всполохами молний. Но не резкая смена погоды удивила их на этот раз. К этому они более-менее привыкли. Нет. На фоне серых небес светились, словно огромные лавовые лампы, небоскребы.

— Тима… — дрожащим голосом произнесла Лика. — Мы дома?

— Может быть, сестренка… может быть, — тихо ответил брат. Он все еще не мог отойти от того, что увидел снаружи пирамиды. Те столпы огня и вспышки первобытного ужаса все еще сотрясали его разум. — Но я очень надеюсь на это.

— Да Тима, да!! Вон дома!!! Прямо как в наше время, — радостно заверещала девушка, указывая рукой вперед.

Чуть поодаль от них, в нескольких десятках метров стояли обычные многоэтажные дома, с привлекающими к себе внимание светящимися вывесками и мелькающими то тут, то там прохожими. Чуть осмотревшись, Тимофей примерно понял, где находятся они. Они находились явно не в девятнадцатом веке, а точнее, в каком-то городском парке двадцать первого. Внезапно тело парня пробрала дрожь. «Ох-х, как же холодно, — подумал он. Тут же Тима посмотрел на свое отражение в огромной луже перед ним. — Еще бы мне было тепло. Стою под дождем в одной повязке. Н-да, надо раздобыть нормальную одежду».