***
После похорон еще немного времени провожу на могиле Мика. Цветы, которые я принес, делю между ними поровну. Не думаю, что они бы были рады увидеть меня таким, но пара суток в полицейском участке потрепали меня знатно. Если бы придурок не пришел, наконец-то, в себя, мистер Чейз не смог бы меня так быстро вытащить. Мне очень стыдно. Ему сейчас совсем не до спасения моей задницы.
Кутаюсь в пальто с чужого плеча, сметаю с могильной плиты сухие листья, чтобы положить жалкие цветочки. Мистер Чейз с матерью все еще стоят в отдалении, возле свежей могилы Кэйт. Я же сбежал к Мику.
Все прошло быстро и скромно. Пришли их какие-то родственники, несколько подруг и приятелей Кэйт. Все зачитали короткие речи, постояли у могилы, пообщались с мистером Чейзом и разъехались. Мать тоже торопится обратно — сегодня выписка у ребенка. Он здоров и родился вовремя. У Кэйт просто не выдержало сердце, остановилось уже тогда, когда все закончилось.
Мистер Чейз подходит ко мне только через полчаса. Я молча сижу на грязных листьях перед могильным камнем и рассматриваю ровные края букв, складывающиеся в имя и цифры. Альфа становится прямо за моей спиной.
— Я оставлял это место для себя. — Говорит он.
— Я помню.
С ним не нужно разговаривать. Слова и речи несовершенны, как ни старайся, не объяснишь. Я не скрываю свой запах, и мистер Чейз чувствует все. Я тоже чувствую, как ему горько. Хочется убраться от этого запаха и этого альфы подальше.
После кладбища они едут в больницу за ребенком. Меня такси отвозит сразу к дому Чейзов, и я еще около часа сижу в пустой гостиной, смотрю через большое окно на небольшой пожухлый осенний сад и слушаю мерное тиканье часов. Позже усиливается ветер и начинается дождь.
Когда они возвращаются, на руках у матери ворох пеленок. Пустая гостиная снова начинает заполняться запахами: ее легкими духами, гниющими листьями, запахом альфы и ребенка. Я несколько минут не могу понять, что меня в этом так беспокоит, а мать и мистер Чейз смотрят на меня странно, как будто что-то ждут.
— Пахнет. — Как идиот в полной тишине произношу я. — Обычные дети пахнут…так?
Совершенно новый для меня запах. Я такого раньше не ощущал, это не альфа и не омега. Это очень тонкий, иногда ускользающий запах. Но от него у меня что-то внутри вибрирует и тянет.
— Так пахнут дети, Ханни. — Устало отвечает мистер Чейз. — Не обычные дети. Значит, я не ошибся, ты тоже почувствовал. — Альфа садится в кресло напротив меня. Мать, наконец-то, уносит ребенка на второй этаж, и наваждение сразу исчезает. — Никода не встречал маленьких альф или омег?
— Нет. — Мотаю головой.
О, я начинаю понимать, что со мной. Детский запах подействовал не на мое либидо, он пробудил во мне другой инстинкт — защищать и оберегать потомство. Мистер Чейз чувствует то же самое. И он немного растерян.
— Кто он? — выдавливаю из себя шепот.
— Поймем только через пару лет.
На душе становиться мерзко и погано. Ребенка жалко. Я боялся, что буду его ненавидеть за Кэйт, но все вышло наоборот. Он уже остался без родителей, даже моя, трясущаяся над ним, мать здесь не спасет.
Заползаю в глубокое кресло с ногами. Обхватываю себя руками. Здесь немного холодно. Дождь за окном и тишина начинают убаюкивать. Утренняя таблетка обезболивающего все еще заставляет клевать носом.
— Надеюсь, он будет альфой. — Тихо шепчу я, глядя в окно.
— Да. — Через пару минут соглашается мистер Чейз.
========== Глава 7 ==========
Пару месяцев назад мы с Морисом получили перспективного и богатого заказчика — местная сеть продуктового ритейла, мечтающая о полном ребрендинге. Проект дался мне легко, заказчик принял его лишь после второй правки, а логотип вообще родился за полчаса на еженедельной попойке в офисе нашей небольшой компании. Морис на правах хозяина этой богадельни лишь посчитал будущую прибыль и умыл ручки. Я же не мог не согласиться на работу — кредиты за квартиру и крутую тачку заставляли работать со всем, за что прилично платили.
Вторая половина пятницы принесла лишь плохое настроение. Мой прекрасный белоснежный мерс мокнет под дождем и собирает все грязные лужи, пока я гоню его по полупустому мосту в сторону пузатых труб тепловых станций, сразу за которыми начиналась вереница крупных гипермаркетов. Всю дорогу слушаю несвязную речь матери с заднего сидения, она пересказывает мне какие-то сплетни. Мэтт сидит тихо и смотрит мультики на планшете. Мать говорит, что он устал на подготовительных занятия.
— Это займет максимум час по времени. — Прерываю ее речь, сворачивая с моста на узкую улочку, чтобы объехать сложную развязку и подрулить прямо к крытой парковке. Какой-то мудак подрезает меня, приходится жать по тормозам и крепче сжимать руль, чтобы не сорваться.
— Ханни, осторожней. — Мать проверяет кресло Мэтта. Да, пришлось поставить эту хрень. С мальчишкой я вожусь много. — Ты же в «Вавилон»? — говорит она старое название гипера. — Мы тогда с Мэтью купим продуктов. У тебя опять пустой холодильник же, да?
Мэтт, услышав что-то про еду, тут же отбрасывает в сторону планшет и поглядывает в окно. Я как раз паркуюсь около самого входа, чтобы далеко не ходить. Случайно занимаю полтора места, но что-то переделывать не хочу.
— Купи Сатане корма. — Прошу ее, вылезая на свежий влажный воздух. Дождь только что прошел, холодный ветерок пробирается под пиджак и рубашку, дышать этой свежестью, перемешанной с запахом бензина, до одури тяжело, но и как-то даже приятно. Наконец-то прикуриваю и позволяю себе с минуту постоять на одном месте, пока мать и Мэтт выбираются из тачки. Как только двери захлопнуты, щелкаю сигнализацию. — Про корм, — продолжаю свою мысль, — возьми что-нибудь нормальное, он дешевое дерьмо не жрет.
Отмахиваюсь от остальных вопросов. Пусть берет что хочет, я все равно не ем дома, но она все волнуется и всегда приносит полные сумки еды, когда привозит Мэтта в гости. Продукты потом тухнут и идут в урну. Часть съедает Сатана.
— Я позвоню, как закончу, встретимся и входа, окей? Если что найду вас по запаху. — Выкидываю окурок в сторону канализационной решетки и, получив кивок, вызваниваю мисс Стерву и жду ее у входа, пока мать утаскивает Мэтта в торговый зал через широкие стеклянные двери.
Мисс Аманда «Стерва» Грейс — директор всей этой торговой махины, именно она курирует весь этот проект со стороны заказчика. И она прикольная тетка. Ей до чертиков не нравится все, что мы придумали, от корпоративных цветов вплоть до акций кастрюлки и нелквид из техники, но ей нравится будущее увеличение прибыли, так что мы договорились.
Сегодня мне нужно лишь посмотреть, как идут дела в обновленном гипере и составить отчет. Бывает и такое в моей работе — когда Морис отвлекается от очередной задницы и вспоминает, что он босс.
Мисс Стерва прекрасна в своей идеальном сером костюме, со своей идеальной укладкой, точеными скулами, черными бровями и блядским подкрашенным ртом, на губах блестит блеск, пока она рассказывает мне последние новости из их работы.
— Какая динамика? — спрашиваю у нее и слегка улыбаюсь, предчувствую ответ.
— Три процента. — Мы останавливаемся перед огромным новым логотипом. Синие цвета — странно для ритейла, но здесь это выстрелило. Гипермаркет — склад, никакого намека на уют, каждая вещь имеет практический смысл, много бетона, чистота и много света — готов приток клиентов, падких на низкие цены. Премиум — сегмент сегодня, к сожалению, не востребован. Не здесь и не сейчас.
— Посмотришь отчеты? — вскидывает бровь Стерва. Взгляд снова задерживает на ее губах, ниже, на тонкой шейке, бьется венка. Ханни, успокаивайся давай, дамочке под сорок.
— Нет. Пришлите по почте. Сейчас лучше прогуляемся.
Изменения видны. Они все-таки перенесли кулинарию вглубь зала, перестали распылять дурацкие приевшиеся запахи выпечки и кофе, стеллажи перекрасили, логотипы заменили, акцию на кастрюли наконец-то оформили как надо.
Я почти не открываю рта, говорит Аманда. За месяцы работы с ней я понял одно — она торчит от своей работы, любит ее и знает все и про свою компанию и про этот гипер. Она мне даже нравится.
