========== Глава 1 ==========

— Ханни, помогай. — Просит этот придурок.

Пытаюсь запомнить хоть что-то из строчек конспектов, попивая его остывший кофе. Удобно устроился на массивном письменном столе, сместив ноутбук в сторону, и слезать не собираюсь. Мик засрал всю комнату клеем и обрезками обоев. Очередной его неудавшийся эксперимент. Одна из полос прямо у меня на глазах надувается воздушными пузырями. Мик нервно прикуривает и бросает очередной грозный взгляд в мою сторону.

— У меня сессия. — Качаю я головой.

Незаметно тяну из кармана толстовки очередную таблетку и съедаю ее. Все больше тянет в животе, хотя боль и притупленная. От подавителей болит голова — побочка. Если бы Мик был альфой, он бы уже почувствовал мой заглушенный таблетками запах, понял бы, что мне сейчас нужно. Скребу пальцами по животу, слегка хмурясь. Быть омегой — это проклятие какое-то.

Я принципиально не помогаю Мику с ремонтом, после того, как он выбрал эти ужасные обои, эту некрасивую мебель и эти дурацкие бледные несочетающиеся цвета. Мой рот просто заткнули, заявив, что это не моя квартира и мне лучше помолчать. Ну что ж, раз это не моя квартира, то и делать я здесь ничего не собираюсь. Съезжать из общаги я тоже передумал. Мик может любоваться своими идиотскими обоями в своей квартире сколько угодно. Я умываю руки.

— Вот, если бы ты купил, те, которые просил я, то таких проблем не было бы. — Все-таки вставляю пару слов.

— Они слишком тяжелые.

— Зато пузырей не было бы.

— Они вредные.

Я смеюсь и чуть не падаю со стола. Конспекты откладываю в сторону, все равно ничего в голову не лезет. Мик смешон. Он курит, иногда пьет, ест всякую гадость, когда мне лень готовить, а сейчас заявляет, что именно обои могут быть вредны для здоровья. Пока я это потерплю, потом переделаю.

Мик падает в покрытое пленкой кресло и устало смотрит в окно. Я слезаю со стола, давлю очередной стон от боли в животе и подбираюсь к нему. Сажусь перед Миком на корточки, отбираю у него сигарету и сам затягиваюсь, смотря на него снизу вверх.

Мик красив. Чертовски красив. Закатное солнце дарит его коже золотое свечение, белые волосы отливают красноватым и глаза красиво блестят, когда он смотрит на меня так, что я готов простить ему всю эту безвкусицу, что он устроил в почти нашей квартире.

— Ханни, — Мик тянет руку за сигаретой, — что ты…

Поглаживаю его ладонью через штаны. Сразу чувствую, как там все напрягается. Пока Мик отбирает сигарету из моих рук, наклоняюсь ниже, захватываю зубами замочек на его джинсах и тяну вниз.

Чувствую руку Мика в своих волосах.

Это так неожиданно, что не сдерживаю стон, слегка выгибаюсь и выпускаю собачку, оставив работу недоделанной.

Внутри все крутит.

— Ханни, — встревожено спрашивает Мик, — опять?

— Да.

Он тянет меня вверх, к себе в кресло. Его руки, пропахшие клеем, проходят по моей шее. Теперь я своими бедрами чувствую его стояк через расстегнутые джинсы. Носом тыкаюсь ему в шею, но ничего не чувствую, ни черта. Запаха у Мика нет. Ерзаю.

Его рука уже стягивает с меня домашние шорты. За два года наших отношений Мик уже привык к моим особенностям. К моим ежеквартальным течкам, к моей заднице, которой даже не нужна смазка и длительная подготовка.

Он быстро избавляет нас от одежды, пока я цепляюсь дрожащими пальцами за его шею. Не люблю это состояние. Я до сих пор не знаю, что на самом деле думает Мик о моей особенности. Он говорит, что даже рад, что я омега.

Возможно и так, но я сомневаюсь.

Омег или альф рождается очень мало. На сотню младенцев если родиться один такой, как я, то уже будет больше, чем обычно.

Мне не повезло с самого рождения. Я — дефектный. Мик же нормальный. И в такие моменты, я не понимаю, почему он до сих пор со мной. Таким мной.

***

Свой пол скрывать невозможно. У нас на потоке есть двое альф — они чувствуют мой запах, как и я их. Они, конечно, пытались ко мне подкатить, но ничего не получилось. Они недолго расстраивались, нашли утешение среди девушек и некоторых парней. В отличие от омег, на которых смотрят косо, альф любят почти все.

Нормальным людям тяжело понять нашу природу. Им тяжело представить, как это — жить, полагаясь на запахи, чувствовать почти животную похоть, на неделю выпадать из жизни на время течек или гона. Они не понимают меток, вязок, наших рыков и шипений. Самое странное — возможность омег рожать. Это настолько странно, что почти никто не решается на такой шаг. Я и сам еще в детстве смирился с тем, что детей у меня не будет никогда — оплодотворить девушку я не могу, вынашивать сам тоже не собираюсь. В современном мире такие как я не стремятся размножаться.

Мик любит меня таким, какой я есть. Он не стесняется меня и никогда не просил скрывать мой пол или наши с ним отношения. Все его друзья знают обо мне, его отец знает обо мне. Он часто забирает меня с пар, или заезжает за мной в общагу. Все знают, а Мику плевать.

После экзамена я жду его на обычном месте — возле киоска с хот-догами, где находится место для курения. Студенты рядом громко обсуждают экзамены. Достаю тонкие сигареты со вкусом вишни и мяты, присаживаюсь на бетонное ограждение и прикуриваю. Карл, мой одногрупник-альфа, косится на меня в очередной раз — от меня еще пахнет течкой, а от него наступающим гоном. Эти запахи чувствуем только мы, и эта тайна висит неловкостью между нами. Он готов завалить и покрыть меня. Об это сообщает его запах. Не станет помехой даже девушка, с которой он сейчас нежно обнимается. Это даже смешит — она гордится своим парнем, и даже не знает, о чем он думает. Я же говорю, они не понимают — никакая красота и никакие прочие чувства не смогут заглушить в альфе интерес к запаху омеги. Никогда.

Я долго смотрю на него, отрицательно покачиваю головой и отворачиваюсь, пока не стало поздно. Надеюсь, наших переглядываний никто не заметил. Очередной волны шепотков за спиной не хочется.

Мик подкатывает через десять минут на новенькой красной машинке. С радостью подхватываю свой рюкзак и тубус с эскизами, перепрыгиваю через ограждение и оказываюсь прямо на парковке.

— Ты все-таки забрал ее? — спрашиваю, с восхищением осматривая тачку. Красотка! Отец Мика обещал ему автомобиль еще в прошлом году, когда тот получил бакалавра с отличием, но подарок задержался. Сейчас Мик уже подыскал хорошую работу и планировал снова поступать на магистра. Отец им гордился.

— Прокатимся? — Мик красив. Улыбается белоснежной улыбкой. Обходит красотку и останавливается у меня за спиной. Чувствую его руку у себя на заднице и снова чуть не растекаюсь прямо здесь мокрой лужицей.

— Ханни, — шепчем Мик мне на ухо, — знаешь, где я тебя трахну?

— Где? — выдавливаю из себя вместе со вздохом.

— На заднем сидении. Кожаном, по индивидуальному заказу, цвет сам выбирал.

Рюкзак падает на прогретый асфальт, тубус почти сваливается с плеча, когда Мик лезет ко мне в штаны. Его руки приятные, прохладные, чувствую, как его палец слегка надавливает на кольцо мышц. После течки я еще не отошел — все еще готов.

Все мои одногрупники с любопытством смотрят на нас. Запах возбужденного альфы до сих пор щекочет в носу.

***

Летим по скоростному шоссе, которое опоясывает город. Мик радуется как ребенок и довольно улыбается. Я стараюсь не блевануть.

Я до ужаса боюсь таких скоростей. А еще высоты, воды, змей и пауков. Может и еще чего-то, список еще не закрыт и постоянно пополняется.

— Остановись. Не слушает, но скорость сбавляет. Немного полегчало. Совсем чуть-чуть. Ремень, кажется, въелся в меня. Так и сижу, ухватившись руками за ручку, переключаю музыку, чтобы успокоится.

Зря я на той заправке съел несвежий сэндвич. Моему желудку это не очень понравилось. Еще хуже стало, когда я отсосал Мику в кабинке общественного туалета и случайно проглотил его сперму. Тошнило уже больше часа. Мик несмешно шутил про беременность.

— Успокойся, Ханни, — Мик ласково гладит меня по щеке, — не бойся.