Перед глазами мелькают руки.
Запах резко меняется, становится другим.
От удивления забываю про боль, вскидываю голову, но мы одни на всей этой пустынной улочке. Альфа все тот же. Только теперь рядом, сидит на корточках и рассматривает меня. Он так близко никогда еще не приближался.
— Уйди! — говорю ему.
— Ты сидишь в луже. Я хочу исправить, — он отбивается от моей руки, когда я тянусь его толкнуть.
— Не трогай меня!
— Ладно.
Его запах совершенно изменился. Он все еще странный и необычный, но теперь он совсем не призывает меня потрахаться с его обладателем. Теперь он просто есть. И это немного приятно.
У альфы на лице отражается напряжение и какие-то отголоски мозговой деятельности. Смотрю на его пах, пытаюсь понять, стоит у него или нет, но он в просторной мешковатой одежде. Я ничего не понимаю.
— Должно отпустить. — Неуверенно говорит он. И смотрит, сука, прямо мне в глаза. Такой спокойный, невозмутимый, такой нормальный, ему не приходится корчиться на мокрой земле от невозможной боли.
И теперь от его запаха боль начинает отпускать. Это похоже на эффект запаха Мэтта. Только теперь ребенок — это я. А он большой взрослый альфа, который обещает защитить маленького слабого омегу. Теперь он нависает надо мной, как будто закрывает от всего мира. Омега, все мое существо, подгоняемое инстинктами, тянется к нему. Хочет свернуться в клубок и отдохнуть, просто закрыть глаза и полежать. Погреться от тепла альфы. Создать уютную норку.
— Нормально? — спрашивает он.
У меня уже не болит.
Смотрю на него, пытаясь взглядом отпугнуть его от себя. Говорить почти не получается, язык онемел.
Я встретил самого сильного альфу в своей жизни. Он может управлять своим запахом, он может управлять мной, управлять любым омегой, который окажется рядом. И даже любой другой альфа не сможет ему помешать.
========== Глава 11 ==========
— Ебаный пиздец. — Заполняю все легкие сигаретным дымом. Сижу в грязных джинсах на узком подоконнике в его квартире. Не понимаю, как вообще согласился сюда зайти. Этот альфа что ли заставил? Его запах до сих пор действует на меня, как сильный транк и афродизиак одновременно. Член уже давно привстал, смазкой пропитались все трусы. Единственная причина, по которой этот придурок все еще не трахнут — моя ненависть. И брезгливость. — Меня тошнит от тебя. На тебя все омеги так реагируют?
— Нет.
У него небольшая квартирка. Всего одна комната, где в одной стороне желтый холодильник с плитой, а в другой убогая кровать. Между ними — подоконник со мной. Альфа все еще мнется у входа.
— И на меня у тебя тоже по-особому встает? — он кивает. — Но ты не выглядишь как измученная жертва маньяка, в отличие от меня.
— У омег гормоны не совсем стабильны. — Отвечает он. И опять смотрит на меня своими странными черными и пугающими глазищами, делает пару шагов в мою сторону. Я неожиданно для себя начинаю шипеть.
— А ты что, спец по омегам теперь?
— Книжки в школе читал.
Дерзит он. Под расстегнутой толстовкой у него слегка пожеванная футболка. Под штанами все еще не видно члена. Запах у него в квартире, конечно, убойный. Все пропахло им. Хорошо, что этот придурок сейчас хоть немного контролирует себя и не слишком давит.
— Странно так, — посматриваю в окно, на темнеющую улицу. Вижу свою тачку, пока ее никто не тронул, все нормально, — ты меня заставил пойти за собой. — Посматриваю на альфу, делаю последнюю затяжку и выкидываю бычок в маленькую форточку, приоткрытую в верхнем углу окна.
— Ты можешь уйти, если хочешь, — говорит он, — но гормоны в твоем организме сейчас очень быстро накапливаются. Я так понимаю, секс с другим альфой тебе не помогает. У нас не все так просто, как у нормальных людей, гормоны просто так не выводятся, и сейчас ты на пороге внеплановой течки и отравления. Секс с другими альфами тебе не помог, и ты пришел ко мне.
— Какой сообразительный. — Сползаю с подоконника. Маленький коврик щекочет босые ноги. У него в комнате тепло. Это тепло вместе с запахом альфы успокаивает и клонит в сон. — И ты трахнешься со мной? Да?
— Я в том же положении. Вообще, не уверен, что и это….
Он спотыкается на полуслове, округляет свои узкие глаза, таращится на меня, пытается не дышать, но не проходит и нескольких секунд, как он втягивает воздух в легкие.
— Зачем? — еле выдыхает. Вот теперь я вижу очертания его члена. Отлично. Не только ты такой охуенный альфа, что из-за твоего запаха я внепланово теку. Я тоже умею. Умею на несколько минут выпустить такой запах, что у любого альфы оплавятся мозги. Вот у придурка уже ни капли разума в глазах, он перестает контролировать себя, и за одно мгновение наша уютная атмосферка рассыпается на кусочки. — Зачем ты это делаешь? — все-таки еще может говорить он. Я подбираюсь к нему ближе, нюхаю его шею, волосы. Тянусь рукой себе в штаны, собираю пальцами смазку и подсовываю все это ему под нос. Это он притащил меня к себе в дом. Он не мог не знать, что будет. И это он виноват во всем.
Запахи и смазка производят потрясающий эффект. Мой омега, почти как моя вторая личность, в восторге от такого альфы рядом. У Матиаса ненормально расширяются зрачки, он рычит, очень грозно, почти как животное. Швыряет меня на кровать, наваливается сверху, шумно и громко дышит. Его волосы болтаются над моим лицом, носом втягиваю их запах, не удерживаюсь, трогаю руками мягкие завитушки темных волос. Пытаюсь расстегнуть свои джинсы, он же просто рвет рубашку на мне, нюхает волосы, шею, ключицы. Уже не рычит, а начинает поуркивать.
Дальше я вообще ничего не понимаю. Знаю, что рядом со мной альфа, что его нужно держать и гладить, нужно заставить его вдыхать мой запах, заставить везде трогать, нужно несколько раз укусить его, а он должен укусить меня. Нужно откинуть чертову одежду куда подальше — она мешает трогать. Нужно раздвинуть ноги, показать ему, что я готов, что все так же, как и бывает в течку, потребовать, чтобы он не медлил. Ведь мне нужен его член. Без него наслаждение превращается в боль.
Потом альфа мне почти не дает трогать и кусаться. Он всем своим вдруг тяжелым телом придавливает меня к кровати и лишь быстро движется. Он какой-то совершенно сумасшедший, порыкивающий на каждое мое движение, крепко сдавливает мое запястье, не давая себя потрогать, вдалбливается в мою задницу, заставляя поскуливать и выгибаться на кровати. И заставляет очень быстро кончить, прямо себе на живот. Но сам даже не думает останавливаться. Когда желание царапаться и извиваться пропадает, этот долбанутый альфа еще несколько долгих минут насилует мой зад, пока сам не кончает прямо внутрь и не падает всем своим весом на меня. Пружины его кровати, протяжно скрипевшие все это время, затихают. За бешеным стуком своего сердца слышу тяжелое дыхание альфы. Он опять уткнулся мне в шею.
— Не прошло. — Повторяю свою любимую фразу, стоит только чуть-чуть отдышаться.
— У меня тоже. — Еле ворочает языком альфа. Мог бы и не говорить. У него все еще стоит. — Ты перестарался со своим запахом. — Он поскуливает. — Это надолго.
Надо открыть окно. Мне так кажется.
Но сам медленно прихожу в себя и, сразу же, снова тянусь к альфе. Теперь у меня есть немного больше времени, чтобы потрогать его и подышать им. Поглаживаю его член, он стонет, все еще пряча лицо теперь уже в смятом покрывале. Провожу ладонью по впалому животу. Без одежды заметно, что он в достаточно хорошей форме. В прекрасной форме.
Перекатываюсь, чтобы оказаться на нем. Пока этот альфа снова не начал возмущаться, пытаюсь занять его член правильным делом, одновременно снова выпускаю на него волну запаха. Тут же чувствую его руки на своих бедрах. Сильные руки. Останутся следы. Сам лапаю руками его грудь. Это приятно. Двигаюсь. И снова сознание начинает уплывать. Стараюсь смотреть в его глаза, в расширившееся зрачки, но чувствую лишь только его член в себе, его пальцы, сжимающие мою задницу. Чувствую бешеный темп, который я сам же и набрал, жгучее и пугающее чувство дикого желания и удовлетворения одновременно. Чувствую, что вот уже скоро снова смогу кончить. Но теперь альфа опережает меня. С громким рыком он резко притягивает меня к себе. И неожиданно становится больно. От этой боли и страха все-таки кусаю его где-то в районе ключицы прямо до крови. Чувствую ее металлический привкус.
