— Когда уже будет? — нетерпеливо спросил Олли.

— Десять минут до полуночи. — Ответил ему Марк.

Весь продолжительный фейерверк Мишель смотрел на Марка. Он с детским восторгом и удивлением проводил взглядом первый залп, рассыпавшийся по темному небу сотней огоньков. И тут же повернулся к Марку, чтобы убедиться, что Марк тоже видит это чудо. И больше не смотрел в небо. Марк стоял, высоко подняв голову и следя за каждой вспышкой. Огоньки отражались в его больших черных глазах, губы слегка приоткрылись от удивления и даже запах выдавал чисто мальчишеский восторг.

Марк заметил взгляд Мишеля только спустя несколько минут.

— Чего ты? — еще более удивленно он посмотрел на Мишеля. — Салют не интересный?

— На салют я уже насмотрелся. — Тихо ответил Мишель. Его голос сразу же потонул в радостных вскриках и в залпах. Небо над ними снова взорвалось желтыми искрами, которые на несколько мгновений осветили все ночное небо.

Они потянулись друг к другу и снова поцеловались прямо над головой Оливера. Мальчишка был так увлечен фейерверками, что и не замечал их. Медленно их поцелуй закончился, и губы замерли в дюйме друг от друга. Марк глубоко и быстро дышал, а Мишель потерся носом об его щеку и глубоко вдохнул запах Марка.

— Загадал желание? — тихо спросил Мишель.

— Не успел. — Ответил Марк таким же шепотом прямо у Мишеля под ухом.

— Я тоже.

После последних громких залпов, похожих больше на взрывы, все вдруг неожиданно затихло и угасло. Небо снова стало черным, ночь сгустилась, а тишину несколько прекрасных секунд не прерывали даже разговоры людей.

— Поехали домой. — Все также тихо попросил Мишель.

Удивительно, но больше Мишеля не пугала та квартира. Она была в чем-то даже уютной. Совсем небольшая со старомодным ремонтом и мебелью она казалась непривычной для Мишеля, привыкшему совсем к другой обстановке. Но находиться там в компании Марка, Эшли и Оливера, есть недосоленную запеканку и открывать окна, чтобы проветрить жаркие комнаты и выпустить запах сигаретного дыма — все это нравилось Мишелю.

На такси они доехали довольно быстро и заплатили даже меньше, чем рассчитывал Мишель. Оливер начал засыпать еще в машине, но Марку пришлось его разбудить, когда они приехали на место.

— Эй, парень, — сказал он ему, — ты уже слишком тяжелый, чтобы кататься на ручках.

— Я не спал. — Оливер зевнул.

В квартире было спокойно. Тихо и темно. Мишель включил свет в маленькой прихожей. Над ними зажглась дешевая круглая лампочка с теплым желтым светом. Под ней они, сталкиваясь локтями, разулись и сняли куртки. Оливер, постоянно падающий на катке, оказался еще и мокрым, отчего Марк отправил его быстро в теплую ванную.

— Присмотри за ним там. — Попросил он Мишеля, когда ребенок в одних трусах и майке и с большим полотенцем в руках скрылся за дверью.

Они остались вдвоем в маленьком полутемном коридоре. Марк прижал Мишеля к стене и снова поцеловал, укусив при этом довольно болезненно за губу. Мишель провел короткими ногтями по его голому плечу и потом вцепился в распустившиеся отросшие волосы. Мокрые влажные губу казались горячими, а язык Марка слишком пошло хозяйничал у него во рту.

В ванной зашумела вода.

— Нагрей пока комнату и достань газировку из холодильника. — Попросил Мишель, когда с громким причмокиванием они все-таки друг от друга оторвались.

Марк нехотя отпустил его и Мишель, стянув свитер и джинсы, зашел в ванную комнату, наполненную влагой и паром. Оливер лениво плескался во вспененной воде, а его намокшие волосы темными прядками лежали на плечах. Мишель опустился на пятки на старом облезшем коврике. Голые ноги покрылись мурашками от холодного пола.

— Сам помоешься? — спросил он.

Оливер посмотрел на него большими красивыми серыми глазищами с черными пушистыми ресницами.

— Вы теперь с Марком поженитесь? — задал Оливер встречный вопрос.

— До этого очень далеко.

Мишель поддался внезапному порыву и новому незнакомому ему чувству. Оно было похоже на его раннюю любовь к Марку, когда в груди разливалось приятное обжигающее чувство.

— Давай помоем тебе голову. — Мягко сказал Мишель и взял с держателя лейку душа. — Наклонишься?

Оливер нагнул голову вперед, выставив вверх голые худые лопатки. Мишель полил его волосы теплой водой, а потом аккуратно, чтобы не попало в уши и глаза, нанес шампунь, который нашел в большой косметичке Эшли рядом с ванной.

Мишель раньше никогда вот так не ухаживал за детьми. И это казалось волнительно. Оливер был таким маленьким и таким хрупким, с острыми выступающими локтями, коленками и лопатками, с детской нежной и мягкой кожей. От него и пахло так по-детски и невинно, что Мишель не мог унять у себя внутри беспокойное чувство ответственности за этого ребенка.

Наверное, это же чувствовал дедушка, когда купал самого Мишеля. И когда заплетал его волосы и рассказывал бесконечные истории и сказки. Наверное, пятилетний Мишель, выглядел так же, как и Олли сейчас. Наверное, теперь уже Мишель должен был научиться заботиться о других и делиться тем наследством, что оставил в нем самом дедушка.

— Тебе понравился фейерверк? — спросил Мишель, когда смыл с волос остатки пены и Оливер решился поднять голову. Половина пены сошла, и теперь Мишель видел под водой острые колени мальчика.

— Да.- Сказал Олли. — У нас дома никогда такого красивого не было. Когда я вырасту, уеду в самый большой и красивый город.

— Я уверен, в твоем городе тоже есть красивые места.

Олли потрогал остатки пены и скривил лицо, отрицательно покачав головой.

— Там ничего нет.

— Марк рассказывал мне про большой хвойный лес и про лесную базу. — Мишель взял пушистую губку и выдавил на нее немного детского розового геля. Оливер охотно подставил ему свою спину, где Мишель заметил небольшую россыпь родинок. — И еще Марк рассказывал, как вы были на озере с лебедями. Это же все очень красиво.

— Елки, — фыркнул Олли, терпеливо замерший, пока Мишель тер его спину, — елки везде и они некрасивые. Надоели уже.

Мишель зачерпнул мутноватую от мыла воду в ладони и полил ей плечи Оливера, смывая лишнюю пену. Мальчик тихонько уркнул и развернулся лицом к Мишелю, забрал у него губку и дальше мылся сам.

Мишель отклонился назад, привалился спиной к влажной стене и стянул с косы резинку, стал медленно распускать волосы. Широкая майка на нем и трусы пропитались влагой и кое-где промокли от воды. Волосам тоже досталось. Где-то там за прикрытой дверью ходил Марк, скрипела дверца шкафа и слышался звон кружек.

Прошло совсем немного времени, когда Оливер поднялся из воды и осторожно перелез через край ванной, встав перед Мишелем и закутал свое мокрое тело в большое полотенце.

— А я успел загадать желание. — Шепотом поделился он, когда уже оделся и стоял на месте, пока Мишель вытирал его голову. — Чтобы папа не умирал.

— Он не умрет. — Пообещал Мишель.

— Откуда ты знаешь?

— Я просто знаю. Взрослые многое знают.

Оливер убежал к Марку, а Мишель с удовольствием разделся и встал под теплые струи воды. После этого вымыл волосы все тем же шампунем, расчесал их деревянной щеткой и переоделся в сменное белье, оставленное Эшли. Сверху Мишель закутался в легкую и длинную накидку с крупными цветочными узорами и широким длинным поясом, который Мишель не стал завязывать. Влажные волосы он аккуратно положил на плечи, чтобы они не спутались.

Марк проветрил комнату и уже расстелил на кровати чистые простыни. В комнате не горел свет, но яркими огоньками мигала гирлянда, окутанная вокруг высокой азалии, а в дверной проем из прихожей проникало достаточно теплого света, чтобы темнота рассеялась до уютного полумрака.

Оливер с Марком удобно устроились на подушках и смотрели что-то на планшете мальчика. Мишель замер в дверном проеме, прижавшись плечом к косяку и придерживая рукой полы своей накидки. Марк тут же заметил его и подался немного вперед. Оливер сделал громче и до Мишеля донесся низкий спокойный голос, певший про зимний праздничный вечер.