— Запах проникал. — Тихонько сказал Мишель. Он понимал, как это происходило. Просто, если Марк грустил, запах был один, если радовался — другой. Это было очень просто — вдыхать и понимать.

— Проникал. — Подтвердил доктор. — Есть несколько исследований, и они все похожи на вашу историю. Видно, конечно, будет после результатов анализа. А лучше, вам двоим пройти обследование. У меня есть один коллега, который интересуется такими случаями.

Мишель кивнул. Он понял, доктор Нолан любил свою свое дело и не мог упустить возможность заиметь такой ценный экземпляр и продвинуть медицину немного вперед. Запахи, влияние гормонов на них и зависимость поведения фертильных людей от этих животных привычек до сих пор оставались плохо изученными и часто непонятными.

— Я преподаю в местной академии, там есть один профессор, заведует отделением эндокринологии в городской больнице и очень интересуется вашим вопросом. Я дам вам его визитку, — доктор Нолан резко нагнулся и открыл ящичек в своем столе, — рекомендую вам двоим к нему обратиться. Он не возьмет с вас деньги. Его интересуют подобные случаи для диссертации. Сразу уверяю, он собирает только обезличенную статистику, без вашего разрешения ничего не опубликует.

Доктор положил на стол белую глянцевую карточку, на которой была эмблема городской больницы, надпись «д.м.н. М.К.Харрисон» и два номера телефона — стационарный и мобильный. Доктор Нолан настойчиво подтолкнул визитку в сторону Мишеля своим изящным пальцем и нетерпеливо постучал на ней ногтем.

— Могу спросить? — Мишель взглянул на лицо собеседника. Он все так же улыбался, а глаза оставались добрыми.

— Конечно.

— Наши родители могли чувствовать то же самое?

Доктор Нолан вздохнул, перестал постукивать по визитке и откинулся в своем кресле. Какое-то время он молчал.

— Очень сложный вопрос. — Ответил он. — Если придерживать теории влияния генов, то вероятность большая. Но, — он пожал плечами, — много разных факторов, а мы не так уж много знаем. Я не знаю, Мишель, — доктор впервые обратился к нему по имени, — и вряд ли ты получишь точный ответ.

Мишель снова кивнул.

-Хорошо, спасибо. — Он протянул руку и забрал визитку, чуть не порезав палец об острый угол. — Я позвоню, но позже. Сейчас не те…обстоятельства.

— Понимаю.

Доктор Нолан покачался в кресле и сложил пальцы домиком. Мишель поднялся на ноги, понимая, что время приема давно уже закончилось. Он и так влез в напряженное утреннее расписание, сдвинув других посетителей. Мишель, конечно, заплатил за срочность, но все равно чувствовал небольшую неловкость.

— Приходите завтра после восьми. — На прощание сказал доктор. — Я оставлю полное заключение у секретаря.

— Спасибо. — Тихо пробормотал Мишель, прежде чем выйти за дверь.

42

Мишель сначала хотел спуститься в метро и добраться на поезде, но быстро передумал. Он почти не пользовался общественным транспортом, а в подземку спускался в последний раз пару лет назад. Ведь все всегда было рядом с его домом — школа, магазины, торговый центр, кофейни и квартира Берни. До всего этого Мишель спокойно добирался пешком. И лишь иногда ездил на городском трамвае.

В метро он совсем не ориентировался, не умел пересаживаться с одной ветки на другую и даже не помнил, как оплачивать в нем проезд. Поэтому Мишель просто вызвал такси, хотя цена за поездку на другой конец города в утренний час-пик была почти фантастическая.

Когда машина подъехала, Мишель сел на заднее сидение и набрал номер Берни.

— Ну, наконец-то! — Берни ответил после первого гудка. — Чего ты сбежал и даже меня не разбудил? Мне сейчас пришлось оправдываться перед твоим отцом.

— Ночью вы с ним поладили. — Сказал Мишель.

— Ночь закончилась и магия исчезла. Так что в клинике, нормально?

Ранним утром Мишель проснулся сам. За окном все еще было темно, а в комнате слабо горела лампа. Было видно, что кто-то заботливо подкрутил яркость. И в постели Мишель был один и все еще в одежде. Он сразу же вскочил, проверил время и приготовился звонить в клинику через тридцать минут, когда должен был начаться рабочий день.

Берни спал на диване в гостиной и даже был заботливо накрыт пледом. На журнальном столике стояли две пустые кружки из-под чая и вазочка с остатками печенья. Мишель не стал будить друга и тихо проскользнул мимо него в ванную. Фрагментами он вспоминал, как несколько раз просыпался ночью, и каждый раз слышал приглушенные голоса Берни и отца из гостиной. Они долго не ложились и о чем-то разговаривали.

— Заключение дадут только завтра. — Сухо сказал Мишель, решив пока не рассказывать про остальное. Может быть, когда они будут наедине, но не сейчас, не при постороннем человеке.

— Оу! — расстроено выдал Берни. — Ну, ничего страшного, наверное. Всего лишь один день. Ты куда сейчас, домой? Я могу приехать.

— А ты не у нас?

— Нет, конечно. Как проснулся, сразу же сбежал. Твой отец тоже куда-то собирался.

— И как он? — с любопытством задал вопрос Мишель. Сейчас он почти не злился на отца и после ночного разговора с Берни решил, что он и виноват лишь чуть-чуть и стоило его простить. Но Мишель все равно не хотел сейчас звонить ему. Он не представлял, что должен сказать, не представлял, как и о чем он должен сейчас отчитываться.

— Хмурый, расстроенный.

— О чем вы разговаривали ночью?

Со стороны Берни раздался хлопок двери, а потом и совсем далекий шум города. Мишель представил, как Берни стоит на своей огромной лоджии, смотрит сверху на утренний город, на туман, поднимающийся от реки, на длинные пробки. И курит, конечно же.

— О жизни. — Уклончиво ответил Берни.

Они выехали на развязку, ведущую к мосту. Автомобиль встал на светофоре, и Мишель выглянул из окна. С этого места в утреннем тумане виднелась высотка, где была квартира Берни. Мишель посмотрел на нее, и так стало казаться, что Берни совсем рядом.

— О жизни? — переспросил он.

— Просто поделились мнениями обо всей этой ситуации. Я ему ничего такого не рассказал. Говорил, вообще, в основном только он. — Берни прервался, должно быть для того, чтобы сделать затяжку. — Скажу, что его намного больше волнует вопрос происхождения Марка, чем он показывает. Он очень растерян и не понимает, что делать.

— Это он тебе сказал?

Они вырвались из затора и быстро понеслись по свободной полосе на зависть тем людям, которые стояли в длинной пробке в другом направлении. Так было всегда — на одном берегу спальные районы, а на другом — деловой центр. Утром люди устремлялись в одну сторону, а вечером в другую.

— Да это и так видно. — Снова после паузы ответил Берни. — Ну и мерзкая погода сегодня! Так что, ты дома когда будешь?

Со стороны Берни снова хлопнула дверь, и звуки улицы стихли. Вместо них Мишель услышал бубнящий телевизор, отдаленные громкие голоса людей и детский веселый смех. Наверное, к Берни в гости заглянул его папа с маленьким братом. Тогда не стоило надолго затягивать этот разговор.

— Я еду в общежитие. — Признался Мишель. — Хочу поговорить с Эшли.

— Зачем? Он злой какой-то, а сейчас и вовсе думает, что Марка из-за тебя арестовали.

— Это же правда. — Вздохнул Мишель и прикрыл глаза. Каждый раз, когда он вспоминал, что все это из-за него, из-за его глупости и эгоизма, становилось нестерпимо стыдно.

— Не только ты виноват…

— Сам мне ночью сказал.

— Я тебе другое говорил. Ты меня вообще не понял.

— Мне все равно нужно поговорить с Эшли. — Сдался Мишель. — Может, я смогу как-то ему помочь.

— Чем? — с искренним удивлением спросил Берни.

— Я не знаю.

Берни недолго помолчал, недовольно подышал в трубку и, наверное, сделал круг по комнате.

— Делай, как хочешь, — сказал он, — но хотя бы отвечай на звонки отца, а то будет все так же, как и вчера.

— Конечно. — Кивнул Мишель.

Он и не думал игнорировать отца. Он даже собирался ночевать дома и больше не бегать. Хотя бы, пока Марка окончательно не отпустили. А потом они будут вдвоем, и все станет проще. Они вместе с Марком придумают план, как смягчить эти отношения. Вместе они обязательно все наладят.