Марк сделал странную вещь — он положил свою голову на колени Мишеля, потерся макушкой где-то о живот Мишеля, а носом оказался совсем уже рядом с неприличным местом. Мишелю и зеркало не нужно было, чтобы знать, как он залился краской. Лицо вспыхнуло от неприличных ассоциаций. И не только лицо. Весь Мишель моментально вспыхнул. Так оправдалось еще одно из учений Берни.

«Ты только попробуй, — говорил он Мишелю про секс, — если это будет нормальный альфа, который, и правда, тебе подходит, ты будешь хотеть много и долго. Либидо так работает»

Мишель не верил, качал головой и отвечал, что они уже давно не животные, а цивилизованные люди.

Но альфа снова завоевал его всего лишь каким-то бестолковым движением, сиюминутной прихотью. Подумаешь, положил голову на колени. Мишель сам лежал на коленях у дедушки и иногда у Берни. Марк не рычал, не старался распускать свой запах, не говорил слов и никак не показывал свою силу. Он лишь подался к Мишелю, бессознательно выпрашивая ласку. И Мишель с огромным удовольствием запустил руку в его волосы. Перебрал пальцами жесткие кудряшки и стянул с затылка резинку, которая ничего уже и не держала. Он хотел Марка и он любил Марка. Если бы Марк сказал Мишелю убить за его любовь, Мишель бы и убил.

— Могу дать тебе майку со штанами. Что-нибудь из малых мне вещей. — Забормотал Марк снизу. — Завтра с утра обязательно отвезем тебя домой.

— Но я не хочу домой.

Марк обхватил бедра Мишеля руками и, держась за него, приподнял голову. Сверкнул снизу своими глазищами так, что Мишелю пришлось срочно сглатывать набежавшую слюну. Он хотел так же, как и прошлой ночью. Мишель снова хотел с ним переспать.

— Но надо. — Настоял Марк слишком строго для человека, который лежал у него на коленях и которого Мишель гладил по голове.

— Почему? — спросил Мишель. Как будто он глупый и, действительно, не понимает, почему же он должен идти к отцу.

— Ты же маленький.

— Не маленький. — Выпалил Мишель тут же и от возмущения больно дернул Марка за кудряшку. — Мне восемнадцать. Почти. Ну, через четыре месяца.

— Совсем взрослый мальчик. — Хитро заулыбался Марк. — И дома уже не ночуешь, вино пьешь и со всякими альфами спишь, да?

— Да. — Заворожено ответил Мишель.

— И школу окончил уже?

— Нет. — Мишель снова дернул за волосы и Марк резко от него отстранился. Взгляд его посерьезнел, и пропала лукавая улыбка с губ. — Но остался последний семестр.

— Так поживи еще дома. — Серьезно заговорил Марк. — У тебя хороший дом и хороший отец. Ты не должен сейчас бегать. Хотя бы дождись восемнадцати, в школе доучись. Чуть-чуть осталось.

— А потом, после восемнадцати, сразу можно будет?

Мишель вспомнил старый спор с Берни и его размышления насчет возраста. Опыта и ума года, к сожалению, не прибавляли. И Мишель уже не верил, что условное совершеннолетие что-то резко в нем изменит, что он вдруг станет готов к взрослой жизни. Если он будет таким всего через несколько месяцев, то он и сейчас уже такой. Он почти вырос.

— Потом ситуация уже успокоится, будет легче. Отношения между людьми — это…

— Сложно. — Перебил Мишель. — Знаю, Берни говорил.

Марк усмехнулся.

— Ему бы книжки писать.

— Ага, — кивнул Мишель, — одну назовет: «Учу друга-идиота жизни и иногда на него ору».

Они немного посмеялись, но неискренний смех быстро прошел, а нерешенный вопрос снова повис между ними. Отвлечься, закрыть глаза на проблему и отложит ее хотя бы на завтра, не получилось.

— Утром отвезу тебя домой. — Твердо решил Марк.

— Нет. — Сказал Мишель.

— Да. — Сказал Марк.

35

Вымытый в общем душе на этаже, наряженный в широкие одежды Марка и завернутый в плед, Мишель сидел с ногами на койке и медленно жевал остывший наггетс. Его в последнее время удивляла способность Марка везде иметь знакомых и приятелей и всячески этим пользоваться. Пока Мишель натирался в душе и стоял под расслабляющими теплыми струями, а Марк караулил в раздевалке и не пропускал других омег, его друзья успели занять очередь к стиральной машине и приготовить сносный ужин.

Шелли, с которым они виделись прошлой ночью, оказался довольно милым парнем. Он мало говорил, был спокойным и не лез в душу. Дэвис — альфа-здоровяк — оказался женихом Шелли. Об этом Шелли рассказал Мишелю сам за скромным ужином, который они устроили прямо у Марка в комнате.

— Я, конечно, хочу красивую свадьбу. — Шелли подпер щеку рукой и мечтательно посмотрел в потолок. — Всегда мечтал выйти замуж на берегу моря, на закате. И чтобы арка была красивая, из живых цветов.

Мишель тоже представил и кивнул. Это выглядело красиво даже в мечтах. Он, правда, еще никогда так подробно не задумывался о собственной свадьбе, потому что она была для Мишеля все еще слишком абстрактна. Но Мишель был бы рад вот так выйти за Марка в свое время. Да что он врал, его бы любая свадьба устроила. Главное было — Марк.

— Но это дорого! — прервал свои мечтания Шелли. — Просто распишемся, а все деньги потратим на взнос по ипотеке.

— Присмотрели уже что-то? — спросил Марк, который, казалось бы, был занят разговором с Дэвисом, но и это успел подслушать.

— Да ничего особого пока. — Отмахнулся Шелли. — Что мечтать? — с грустью вздохнул он. — До лета все равно ждать еще долго. А там видно будет.

— А что летом? — поинтересовался Мишель. Он нагнулся к столу, выставленному на середину комнаты, и взял еще один наггентс из одной чашки и кусочек огурца из другой.

— Дед у меня умер. — Ответил ему Дэвис своим басовитым голосом. — Денег немного мне оставил, но нужно в наследование сначала вступить.

— Половину жизни копил для внука. — Добавил Шелли и снова вздохнул. — Хороший человек был.

Не сговариваясь они молча выпили. Альфы — безалкогольное пиво, а Мишель с Шелли — домашний праздничный компот, по вкусу походящий на глинтвейн.

Еда была вся съедена. Предстоящая свадьба, планы на жизнь и даже сумма ремонта старой дедовой машины были обсуждены, и Шелли со своим женихом собрался уходить к себе. Мишель заставил себя встать с кровати, хотя глаза и слипались от усталости. Он взял половину грязной посуды, просунул босые ноги в теплые тапки и пошел следом за Шелли на общую кухню, до самого конца длинного коридора. Альфы пока остались двигать стол обратно к окну и возвращать соседям позаимствованные у них стулья.

— У тебя запах изменился со вчерашнего. — Сказал Мишелю Шелли и с грохотов сгрузил стаканы в раковину. — Ты же девственником был?

Мишель почувствовал, что залился краской. Уши, по крайней мере, точно загорелись огнем. Было неудобно разговаривать на такие темы с посторонним человеком. Даже если всего несколько минут назад они обсуждали его свадьбу. Мишель не был приучен к такой откровенности.

— Да. — Все-таки ответил он.

Горячей воды почему-то не было. Приходилось отмывать тарелки в холодной и мерзнуть.

— Ты такой молоденький. — Сказал ему Шелли. — Марк — парень неплохой, конечно, но твои родители знают, что ты здесь вообще?

— Догадываются. — Мишель всполоснул последнюю тарелку и поспешил закрыть воду. Руки от нее уже оледенели.

— Что, — Шелли сочувственно глянул на него, — тоже не все хорошо в семье? Пьют?

Мишель долго не мог понять сути вопроса, хлопал глазами и соображал. А когда догадался, про что подумал Шелли, даже посмеяться захотел. Шелли почти угадал, хотя все и было до странности наоборот. Отцу точно было не плевать, и он всячески старался растить Мишеля так, как, по его мнению, было правильно. Но отцу оказалось плевать на чувства и мнение самого Мишеля.

— Иногда и пьют. — Пробормотал себе под нос Мишель, вспоминая пузатую бутылку коньяка с верхней полочки кухонного шкафчика.

Когда он, промерзший в коридоре, вернулся в теплую комнату, там уже навели порядок и Марк остался один.

— Я твои вещи забрал из стирки. — Сказал он, прикрывая ладонью рот и зевая. — На батарею все повесил, даже джинсы уместились. Спать будем? — спросил он. — Завтра рано вставать. Я еще подработку взял, так что до девяти надо тебя отвезти, с отцом твоим хоть как-то…поговорить и ехать