— Мы же уже говорили про это, — начал отец, — тебе нужно учиться, у тебя экзамены через полгода, тебе о поступлении думать надо, а не об альфах. Да тебе всего семнадцать, Мишель, какие альфы?

«Вкусные» — думал Мишель. — «Красивые и вкусные. Такие, от которых трусы становятся мокрые и живот скручивает. Такие, из-за которых снятся неприличные сны»

— Я понял. — Ответил он. — Не пей много, пожалуйста.

Отец сказал еще что-то, строгое и совершенно неважное. Мишель все эти правила знал — не общаться с альфами, не отвлекаться от учебы, думать об экзаменах и поступлении.

Он ушел к себе в комнату. В темноте добрался до кровати и упал на нее, вжавшись носом в мягкую подушку. Длинные волосы прилипли к его лицу, закрыли глаза и даже попали в рот. Мишель выпутал телефон из кармана кофты, разблокировал его. Там было пусто. Марк ему ничего не писал и не звонил. Сегодня был такой день. Странный. Марк тоже чувствовал, что не нужно сегодня это делать. Не нужно даже начинать какой-то диалог. Не получится.

А ведь отец почти не ругался на него. Хотя и мог. Тайные встречи с альфой и прогулы уроков еще пару месяцев назад были чем-то нереальным в картине мира Мишеля. Отец тоже такого и представить, наверное, не мог. Мишель всегда был послушным и хорошим ребенком. Мишель всегда был вежлив, уважал взрослых и любил учиться. Даже его детские шалости быстро прекратились, и в школу Мишель уже пошел образцовым ребенком.

Отец выглядел растерянным. Может, даже не понимал, что делать с этим. Конечно, он запретит всякое общение с Марком, будет проверять посещаемость и контролировать каждый шаг.

Мишель лишь глубоко вздохнул и перевернулся на другой бок.

На следующее утро так и произошло. За завтраком в основном молчали. Мишель долго пережевывал каждую порцию своей каши и пялился в темноту за окном. Пришла зима. Светало поздно, а по утрам теперь было темно и немного тоскливо. Хотелось лишь одного — вернуться в теплую постель и проспать до солнечного лета.

— После школы сразу иди домой. — С напускной строгостью сказал отец. — Я позвоню, проверю.

— Ага. — Ответил Мишель. Он еще с прошедшего вечера не мог понять, откуда в нем взялось это безразличие к словам отца. В последние недели столько всего произошло, столько переживаний Мишель пропустил через себя, а теперь что? Мишелю было почти что все равно. Видимо, он смирился с тем, как стремительно его старая жизнь летит в пропасть.

— И давай ты будешь осторожней выбирать друзей. — То ли попросил отец, то ли приказал. — Не надо тебе сейчас влюбляться в альф.

Мишель кинул в его сторону взгляд. Хотелось сказать то же самое, что он говорил Марку. Это так не работает — в нем нет волшебного переключателя.

Но в школу Мишель пошел и добросовестно учился. Больше делать было нечего. Берни сегодня не пришел на уроки, а Марк лишь коротко отписался о том, что занят на работе и не может переписываться с ним. Одноклассники Мишеля не замечали, почти не разговаривали с ним. Только Стивенсон подошел на перемене и вежливо попросил запасную ручку.

Мишель каждую перемену проверял свой телефон, но сообщений не было. Вместо очередной физкультуры после звонка он пошел в пустующий туалет на первом этаже. Спрятался в дальней кабинке и сел на белую крышку унитаза. Устало протер глаза, а потом очень долго сидел неподвижно и разглядывал дверную ручку.

Думал, а была ли вообще между ними какая-то любовь? Или только сомнительный выигрыш в генетическую рулетку и собственные заблуждения?

21

У Мишеля течка началась чуть раньше — в самом начале декабря. Однажды утром, проснувшись в пустой и темной комнате, он почувствовал, что живот скручивает слабыми спазмами. Мишель тут же дотянулся до своего телефона и сверился с календарем — график показывал, что нужно ждать еще две недели. Но Мишель был уже достаточно взрослым омегой, чтобы понимать свой организм и он точно знал — это оно.

В первую течку Мишель здорово испугался. Ему только исполнилось тринадцать лет и все эти изменения в собственном организме вызывали только страх. У отца Мишель не мог спросить, потому что тот был альфой и Мишель стеснялся. Берни не мог приехать, потому что он тоже был молодым омегой и Мишель бы точно среагировал на его запах агрессивно. Поддержал дедушка — он пах не очень хорошо, но было терпимо. Первая течка была скорее болезненная и неприятная, но и продлилась недолго — всего пару дней на все. Дедушка тогда поил его какими-то горькими травами из аптеки и успокаивал.

Сейчас Мишель уже привык к этому. Он просто отлеживался первый день в своей комнате, потом пил гормональные таблетки и снова мог нормально жить дальше. Но до сих пор было немного стыдно перед отцом, ведь отец понимал, что происходит. Отец же чувствовал запах, хотя они и были родственниками и никак не могли привлекать друг друга в сексуальном смысле.

Мишель сразу же добрался до комода, достал из верхнего шкафчика коробку с таблетками и нашел нужную. Съел ее, даже не запивая водой. Погладил свой живот рукой, как будто все еще надеялся его успокоить. В полной предрассветной темноте Мишель вернулся на остывшую кровать и присел на краешек. В школу он сегодня не пойдет, это точно. И даже не расстроится. В школе было все одно и то же каждый день. Готовились к экзаменам.

В первый день, в который не рекомендовалось принимать сильные препараты, Мишель всегда чувствовал возбуждение. Кожа становилась чертовски чувствительной и самые обычные хлопковые простыни и мягкий плед обжигали ее. Мишель скидывал их на пол, а еще открывал окно. Ему было жарко. В голове как будто туман плавал, и Мишель не очень соображал, зато это помогало не думать много и не сгорать со стыда.

За завтраком Мишель чувствовал себя еще терпимо. Он без проблем сварил две порции каши и сделал отцу тосты. Кашу заставил съесть себя с трудом — она была жидкая и почти несладкая. Отец тоже неохотно ковырялся в ней ложкой и косился на холодильник, где лежала вкусная ветчина и остатки вчерашнего мясного пирога.

— Позвони в школу, — попросил Мишель, — скажи, что я сегодня не приду.

— Что-то у тебя рано. — Так же смущенно ответил отец. Берни говорил, что альфы на самом деле часто боятся всех этих непонятных им штук. И не важно, сколько этим альфам лет.

— Циклы мои знаешь? — Мишель действительно удивился. Вряд ли у отца тоже в телефоне стояло специальное приложение. Скорее, он занялся расчетами, когда узнал про альфу.

Альфа, кстати, не писал со вчерашнего утра.

— Ты один нормально справишься? — перевел тему отец. — Я могу остаться.

«Чтобы я не переспал с ним» — подумал Мишель. Когда-то он так и планировал, но сейчас они с Марком начинали все заново и начинали со скрипом, даже до прежних откровенных поцелуев было далеко. Неделя ушла только на то, чтобы нормально разговаривать, не испытывая неловкости и угрызения совести перед мертвыми родителями.

— Все хорошо. — Ответил Мишель. — Я выпью таблетки и буду спать.

Раньше Мишель полностью доверял дедушке и иногда просил его приехать. Особенно в первый год, когда маленький тринадцатилетний Мишель не мог и подумать, что можно самому прикоснуться к себе там и помочь рукой снять напряжение. Дедушка успокаивал горьким травяным чаем и беседами. Но уже четвертую течку Мишель проводил в вынужденном одиночестве. В крайнем случае, мог только позвонить Берни.

— Чего ты стесняешься? — спрашивал Берни. — Ты что ли так выбрал? Сказал боженьке «хочу каждые три месяца смазку из жопы, член колом и скулить как сука»? Не говорил? Поэтому просто помоги себе ручкой и выдумывай всякой ерунды. Можно и не только ручкой. — Подмигивал Берни.

Когда отец уехал на работу, Мишель, действительно, вернулся в свою постель и даже поспал пару часов. Проснулся от нарастающего тягучего чувства внизу живота и от жары. Он весь вспотел, и одеяло было мокрое. Трусы тоже немного промокли, а когда Мишель, немного прикусив губу, все-таки решил потрогать себя, член доверчиво отозвался. Мишель расстроено вздохнул — было же пока нормально, а он все испортил.