– Расскажи про ястребов, – более спокойным тоном попросила Хелен.

– С детства меня, как и других детей, воспитывали и тренировали, как безжалостных и преданных до самой смерти убийц. Каждый день нас ждали только тренировки от рассвета и до поздней ночи. Когда мне исполнилось 14, к обычным тренировкам добавилось новое упражнение – убийство. В первом месяце жертвами были мыши, куры и овцы. А во втором уже люди. Живые люди. Из нас делали не простых солдат, а чертовски опасных, несущих смерть и способных в одиночку противостоять толпам врагов. Мы должны были стать аватарами самой смерти. И мы ими стали.

– О боги…, – прошептала Эвелин, представив себе судьбу детей.

– К 20 годам я уже стал принимать участие в различных операциях. Мы убивали людей по всему континенту. Заказчики были в восторге от нашей работы, а мы ощущали своё превосходство. Мы были богами, которых невозможно было одолеть. Нам даже не надо было платить. Деньги нам были ни к чему. Единственное, что мы уважали, это сила. Если мы, отлично выполняли свою работу, то в награду нам даровали новые знания, от чего мы становились ещё сильнее. Вы даже не сможете себе представить, какие зверства мы творили. Думаете, нападение этих разбойников – это ужасно? Нет! Однажды мы в составе 26 человек также напали на одно поселение. Посреди ночи мы вошли в тот городок, ворвались в дома и выволокли всех жителей на улицы. Мы не стали их вешать или сжигать. Всё было куда проще. Мы просто их зарезали. Всех их. Тогда я убил больше людей, чем кто-либо из моего отряда. И сейчас спустя много лет я всё равно не могу простить себя за содеянное. До сих пор я вижу, как передо мной на коленях стоит та семья и молит о пощаде. Но я был хладнокровен. Мне была абсолютно безразлична их судьба. У меня было задание. По очереди я подходил к ним и, смотря в их умоляющие глаза, перерезал им глотки. Сначала главу семейства, потом его жену, затем их дочь и в конце их десятилетнего сына. Зарезал всех и бровью не повёл.

В этот момент у Призрака проступили слёзы. Он прикрыл рукой глаза и замолк на несколько секунд. Затем он встал и, сделав пару шагов, остановился, устремив свой взор к горизонту, а после продолжил:

– Этот кошмар будет преследовать меня до конца жизни. Хотите знать, ради чего всё это было? Чтобы один дворянин смог начать добывать руду на месте поселения. Жизни 258 человек оценили в один чёртов карьер. И кто я после этого? Я не знаю.

Тут Призрак снова повернулся к своим друзьям и плюхнулся обратно на импровизированную скамью.

– Во время обучения, ещё до совершеннолетия, меня и ещё 12 человек отобрали для одного эксперимента, – продолжил он. – Над каждым из нас провели ритуал тьмы. Его задачей было впустить в душу тьму, которая в обмен на жертву дала бы невероятную силу. Во время ритуала выжил только я. И та мощь, которую я обрёл, сделала меня неуязвимым. Каждый раз, когда я вот-вот получу серьёзную травму, я перехожу в мир духов и возвращаюсь в реальность через несколько секунд. Я не могу этим управлять. Всё происходит само собой. Именно за эту уникальную способность я и получил своё имя. Её вы и видели.

– Неуязвимость…, – протянул Эл. – С ума сойти.

– Со временем я стал всё больше задумываться о том, зачем я всё это делаю? Ради чего? Ради кого? Какое может быть будущее у нашего мира, если он наводнён бездушными тварями вроде меня, которые портят всё, к чему прикасаются? Тысячи отнятых жизней. Какой человеческий разум способен это выдержать? Хороший вопрос. Однажды я хорошенько присмотрелся к своим так называемым братьям. Большинство из них стали безумцами. Убийства были для них смыслом жизни. Неужели, всё это время я хотел именного этого? Нет. Я не псих. Для меня было ещё не слишком поздно. Я осознавал, что я ещё в силах сойти с этого пути. И тогда растущая тяжесть вины сделала своё дело. Я принял решение покинуть организацию. Я больше не мог делать то, что мне приказывали. Я устал убивать по первому слову и лишать жизни тех, кто этого не заслуживает. И я сбежал.

Переплыв через море, я оказался здесь. Деньги кончались, нужна была работа. Так я и попал к вам. Но беспокойство меня не покинуло. Ведь я знаю тех людей, с которыми жил, учился и работал. Если они меня найдут, то вырежут всё живое, что встанет у них на пути. Поэтому я старался огородить вас от правды. Даже сейчас я не могу рассказать вам об обществе что-то конкретное. Главный их принцип – это сохранение тайны. И, поверьте, у них есть специальные люди, которые следят, чтобы тайна уходила в могилу в месте с человеком. Я просто боялся. Боялся за вас. Ведь вы стали для меня настоящей семьёй, которой у меня не было. Разве может убийца, которому нет прощения, мечтать о большем? Все те зверства, что я творил, легли пожизненным клеймом на моей душе. И вот, что я сейчас скажу. Я не могу исправить содеянное. Но я в состоянии повлиять на будущее. Такие люди, как я, не должны существовать. Мы нарушаем законы вселенной. Своей сущностью мы воплощаем зло. И если это зло не знает себе равных со стороны добра, то пусть тогда попробует устоять перед себе подобным. Я уже дал себе клятву уничтожать каждого, кто мешает мирной жизни простых людей. И когда-нибудь я доберусь и до порочных ястребов. Может, не сегодня, и не через год, но это обязательно случится. Я рассказал вам всё. Теперь вы вправе решать, как поступить.

– Кажется он не врёт, – проговорил Эл.

В ответ Эд лишь покачал головой в знак согласия.

– И где же находится твоя организация? – спросил Морис.

– Громан, Даламо, – ответил Призрак. – Есть там один замок на горе. «Ястребиный пик» называется. Вот там-то и находится филиал преисподней. Так. Кажется, зря я вам это сказал. Прошу молчать об этом даже под страхом смерти, а лучше всего и вовсе забыть.

– Какой же ты глупец, – сказала Хелен. – Тебе всего лишь нужно было нам довериться, и тогда ничего бы этого не было. Я понимаю, что ты действовал из благих побуждений, пытаясь нас защитить, но разве это правильно? Разве так поступают друзья?

– Простите. Простите меня. Я не раз порывался рассказать вам всё, как есть, но страх за вашу безопасность каждый раз останавливал меня.

– У кого ещё есть вопросы?

Все молчали. Тогда Хелен сказала:

– Так и быть. Будем считать, что конфликт исчерпан.

– Вы позволяете мне остаться? – с надеждой спросил Призрак, всё ещё сомневаясь в собственном прощении. – И не изгоните?

– Я же сказала. Конфликт исчерпан. Пока. Теперь, когда мы выяснили отношения, можно попробовать начать всё сначала. Уверена, все только «за».

И тут, внимательно взглянув на лица своих друзей, Призрак понял, что больше он не видел в них каких-либо признаков гнева, обиды или грусти. Они выслушали его и согласились принять его таким, несмотря на его прошлое. В этот момент Призрака посетило настолько редкое ему чувство радости и умиротворения. С его плеч не только свалился невероятно огромный груз, так ещё и его друзья, вместо того чтобы отвернуться от него, наоборот решили его поддержать.

– Спасибо, – проговорил он. – Спасибо, друзья. Мне даже как-то полегчало от того, что я выговорился.

– Вот и хорошо, – сказала Хелен. – Но предупреждаю. Выкинешь такое ещё раз – ледяной тюрьмой не отделаешься.

– Как скажите, леди Хелен, – ответил Призрак, сделав небольшой поклон в её сторону.

– А как нам теперь тебя называть? – спросил Крис.

– А как хотите. Можете продолжать звать Лексом, я не обижусь. Можете звать Призраком. По крайне мере это единственное имя, придуманное не мной.

– Призрак… Мда, придётся привыкать.

– Раз мы во всём разобрались, можно и делами заняться, – сказал Морис. – Надо людям помочь, тела убрать и придумать, что делать с пленными.

– Это хорошая мысль, – согласилась Хелен.

– А есть пленные? – поинтересовался Призрак.

– Да, – ответил Морис. – Когда мы потушили пожар, нам удалось скрутить нескольких.

– Надо будет с ними пообщаться.

– Идёмте, расскажем, что кошмар закончился, обрадуем людей, – сказала Хелен, после чего вся команда пошла по дорожке.