11 Уж к Ольге засылали сватов, А эта бычилась одна, Была дика и волковата, И все сидела у окна. Да книжки разные читала, Да тонким пальчиком писала На потных стёклах вензеля. Хорошее занятье для Девицы, коей надо замуж. Мамаша грызла удила, Никак внушить ей не могла: “Захомутай кадра, а там уж, Коль изгаляться невтерпёж, Продолжишь этот выпендрёж”. 12 Maman сама в большом и в малом На бок кидала всех и вся. Где передком своим бывалым, А где под умную кося. Такая фра, что бога ради! Принцесса спереди и сзади. Не баба – зверь, лови-хватай, Как Александра Коллонтай. Оторва баба, и к тому же — Таким халдам всегда везёт, Без мыла всюду проползёт — Имела комнатного мужа. Он был чудилой из чудил И на ушах за ней ходил. 13 Он снял её у гренадёра, Который с бабою любой Один справлялся лучше хора. И в свой удел увёз с собой. Она с тоски там ошалела Так, что со стен известку ела И завывала ретиво, Как Пугачёва в Рождество. Утешить муж её старался, Но бабу было не унять, Развода требовала лядь, Как он пред ней ни пресмыкался. Но, наконец, и он устал, Арапник со стены достал. 14 Тогда она угомонилась. Не то, чтоб тараканом в щель Покорно, тихонько забилась, Нет, избрала другую цель: Хозяйством занялась шалава. С утра налево и направо Лупила дворню по мордам, И все спасались по углам, Когда, взъярясь и завывая, Она, как ведьма с помелом, На уши ставила весь дом, Носясь, как жаба боевая. И всё трещало и рвалось, И всё валилось вкривь и вкось. 15 А мужу было всё до фени, Он на неё махнул рукой. Сквозь жизнь, пройдя по всем ступеням, Он оценил в конце покой. Он брал с Суворовым Очаков И к Сен-Готарду с ним причапал. Мужик был храбрый, с головой, Простецкий, добрый, деловой, Всю жизнь проживший по ранжиру В походах, схватках и боях. И дома, и в чужих краях Служил и не бесился с жиру. Конкретный был борец за мир, Хотя был чином бригадир. 16 Тогда комбриг не то, что ныне. Война гонялась за войной При матушке Екатерине, И Дмитрий Ларькин – наш герой — От этой жизни не сидячей Изодран был, как пёс бродячий, И еле ноги волочил, Когда на дембель соскочил. Но как венец своим победам Двух девок сделал под конец. Супруг счастливый и отец Уснул навеки за обедом. И там за Летою рекой, Как Мастер заслужил покой. 17 Домой вернувшись, Вова Ленский — Лишь дым отечества нюхнул — И на погосте деревенском Над камнем Ларькина вздохнул. Держа в руке стакан “чернила”, – Чудило, – молвил он уныло, — Стилягой ты ругал меня, А сам не мог дождаться дня, Когда с твоею Ольгой вместе, Как курочка и петушок, Разворошив её пушок, Мы сядем на одном насесте. Ну вот, пришла к тому пора, А ты не видишь ни хера. 18 И папе с мамой на могилки, Ведь был он круглый сирота, Полил немного из бутылки. Да, смерть зараза ещё та. Следит за каждым алчным глазом, Как крокодил за водолазом. И целится косая тать, С какого бока тебя взять. И ведь возьмёт, не отмахаться Всё, что ты в жизни заимел, А что оставит нам взамен? Темно под небом, друг Горацьо. Не въехать нашим мудрецам В то, что там снится мертвецам. 19 Недаром, как к родному дому, С младых ногтей, почти с пелён Дорогу к кладбищу любому Мы без ошибки узнаём. Неважно, что на том погосте Не парятся родные кости, И не твоя ещё пока В столярке сушится доска. Но так влечёт к себе, пленяя, Его уют, его покой. Интим особенный такой, Что тайна гроба роковая, Как ностальгический магнит, Не так пугает, как манит. 20 – Ну, разболтался. – Так ведь, точно, Об этом думаете вы? Пора, пора уж ставить точку В конце второй моей главы. Я, отдохнув, продолжу повесть, Как наши кореша, рассорясь, Базар затеяли и крик, Как Ленский получил кирдык, Как сняла Таня генерала, Как Ольга прапора нашла, Пока наш кент крутил вола, Суя свой член куда попало. И хоть по жизни не был плох, А спёкся, как последний лох. |
