Таким образом, мы вводим спортивную многофункциональную тренировку в контекст экспедиции; соединяем мотивацию к спорту с мотивациями жизненных познавательных интересов детей. Дети не просто тренируются, а тренируются под определенные жизненные задачи, с которыми они столкнутся на экспедиционном выезде, а в дальнейшем в своей жизни».

Доклад был опубликован на многих интернет-порталах. Опыт построения таких школ-полисов стал приобретать международную практику.

И всем этим делом руководила молодая женщина – ученый, писатель, создатель образовательной концепции «Новый мир» Анна Андреевна.

– Анна Андреевна!

– А? Что?

– Анна Андреевна, почему вы плачете? – раздался голос Тани за спиной директора школы.

– Ах, Танечка, это ты. Ничего страшного, Танечка, все хорошо, просто я что-то загрустила. Не знаю, почему. А ты почему плачешь, Таня?

– Я, когда другие плачут, тоже начинаю плакать, – со свойственной ей простотой ответила Таня. – Вы плачете, и я плачу.

– Давай не будем плакать, Таня. Давай будем смеяться. Давай?

– Давайте.

– Таня, а почему вы с Лешей сегодня в разных командах играли? Вы поссорились?

– Поссорились немножко, но уже примирились. Он мне один очень хороший секретик рассказал, мне нельзя о нем говорить, Анна Андреевна. Это такое правило. Мне очень хочется поделиться с вами, но такой закон, нельзя. Если все сработает, я вас потом с собой возьму.

– Ку да, Таня, ты возьмешь меня? – заинтересованно проговорила Анна Андреевна.

Таня закрыла рот ладонью и смотрела на Анну Андреевну широко раскрытыми глазами, показывая всем видом, что она будет молчать до конца.

– Завтра четверг. Ура! – перевела тему Анна Андреевна. – Лабораторный день. Завтра парус будем устанавливать на нашу черепашку.

– Ура! Ура! Ура! Я так ждала этот момент. Это значит, скоро мы поплывем, – оторвав руку от рта, Таня закричала от радости.

– Скоро, Таня, скоро. А вот и мама твоя.

– Танюша, пошли домой.

– Пойдем, мама. Я только за портфелем в класс сбегаю.

– Я жду тебя у машины.

– Хорошо.

– До свидания еще раз, Анна Андреевна.

– До свидания, Антонина Леопольдовна.

– Не надо грустить, Анна Андреевна, завтра будем создавать нашу черепашку, – прокричала Таня, убегая по коридору.

– Будем, конечно, будем, – грустно улыбнулась Анна Андреевна.

Танина мама не знала еще ничего про кирпич и какие у Тани зреют планы, связанные с осуществлением метода, о котором она услышала от Леши. Она приехала в школу, чтобы разобраться с тем, что произошло с ее дочерью в Русском музее, куда Таня недавно ходила со своим классом. Русский музей дети любили посещать, они ходили туда не просто смотреть картины, а в гости к картинам. К походу к произведениям великих художников готовились заранее и тщательно. Учителя организовывали занятия, в которых раскрывались смысл и тема произведения; пели по тематике экспедиции песни, обсуждали совместно фильмы, декламировали стихи, читали книги – готовились к центральной встрече с произведением, как к приему императора. Подготовка могла длиться месяц, а то и полгода. Просмотр самой картины тоже имел свой особый ритуал. Войдя в музей, дети проходили по залам, не обращая внимания на другие картины. Останавливались в том, где находилась нужная картина, вставали в круг, брались за руки и закрывали глаза. Так стояли минуты две-три, сосредоточившись на своих мыслях. Желательно было думать о том, что больше всего беспокоило сердце, сконцентрироваться на своих мечтах и заветных целях. Потом дети заходили в зал, окружали картину и молча, не нарушая таинственности встречи, созерцали великое произведение. В таком состоянии картина начинала говорить с человеком, отвечая на вопросы его ума и сердца. Благоговейно простояв перед полотном некоторое время, дети расходились по музею, собирались в кучки по интересам, свободно гуляли по залам, делились мыслями и впечатлениями. А кто-то просто бродил в одиночестве, как это часто делала Таня.

Удивительно, что при всей общительности, легкости и говорливости, желании всегда играть и шутить в музее дети становились совсем другими: серьезными, сконцентрированными, как будто в этот момент взрослели. Но стоило только выйти из музея, как снова становились детьми: шумели, громко смеялись и возились меду собой. А Таня зачастую и в транспорте, возвращаясь в школу, оставалась серьезной и задумчивой: она забиралась на заднее сиденье автобуса и, закрыв глаза, сосредоточенно о чем-то размышляла. Или смотрела по сторонам рассеянным взглядом. Одноклассники привыкли к такому резкому изменению в Танином характере, не беспокоили ее своими играми и разговорами, которые в общественных местах у подростков становятся всегда веселее и громче. Со звонким смехом, болтовней, возней, неуклюже, не сняв рюкзаки с плеч, как принято по этикету, дети кучками перемещаются, будто идут первомайской демонстрацией по планете – заявляют взрослому миру о своем восхождении по лестнице истории. «Эй, старшее поколение, – слышится в шуме общественного транспорта, – мы уже близко, идем за своими наградами. Мы вступаем в права свободных и независимых людей. И наравне с вами, взрослые люди, будем жить и творить историю. Мы потесним вас с насиженных теплых мест и настойчиво попросим и нам предоставить законное право быть свободными, чтобы и мы могли спокойно, без ваших бесконечных предписаний и требований осуществить свои мечты, которые мы покамест носим в себе, бережем и лелеем втайне. Так что ждите нас – мы идем». И так из поколения в поколение. И так будет всегда.

В этот день дети были в гостях у картины Архипа Куинджи «Лунная ночь на Днепре». К встрече готовились тщательно. В деревенской образовательной усадьбе, куда дети выезжали по выходным, специально ходили на озеро ночью, чтобы запечатлеть момент встречи луны с водой. Было впечатляющее видеть, как ночное небо, заполняясь таинственным лунным светом, проникало в глубину земных вод, как бы зажигая неоном всю планету и все, что на ней живет. Ночь и луна имеют необыкновенное воздействие на душу человека. В момент созерцания лунного диска над затихшей водой открываются сердцу особые смыслы и глубина. Пережив и прочувствовав эти невыразимые словами состояния, дети шли в музей, чтобы теперь посмотреть на эту красоту через живописный образ, запечатленный великим художником на полотне, и уже в символах и образах картины найти ответы на вопросы любознательного ума и вечно ищущего новое и неизведанное беспокойного духа.

Дети стояли перед картиной как завороженные, не слыша шаги проходящих людей и голосов экскурсоводов. Каждый был сосредоточен на своих мыслях. Картина излучала скрытые смыслы, создавая в душе новые ощущения, раскрывала в сознании бескрайние горизонты, зажигала в сердцах новые мечты.

Таня стояла чуть в стороне, как и все, была сосредоточена на своих мыслях. Рядом с соседней картиной – это был известный набросок Айвазовского на евангельскую тему под названием «Предательство Иуды», выполненный в черно-белом цвете, – остановилась группа людей. Экскурсовод негромко произносила свой затертый монолог.

Лунный свет на картине Куинджи был настолько реалистичным, что создавалось впечатление, будто две картины в один момент слились в одну композицию и в один текст. Таня смотрела уже не на лунную дорожку над рекой, а на то, что происходило в сюжете произведения Айвазовского, где Иуда предавал своего Учителя, подавая знак воинам, пришедшим за Христом в Гефсиманский сад.

В пространстве слышался монотонный голос перебиравшего по привычке слова экскурсовода:

– Этот набросок Ивана Константиновича Айвазовского был написан в 1834 году. Произведение выполнено итальянским карандашом и белилами на бумаге. На четвертый день после Своего торжественного входа в Иерусалим Иисус Христос сказал ученикам Своим: «Вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие». В этот день, по-нашему это была среда, первосвященники, книжники и старейшины народа собрались у первосвященника Каиафы и совещались между собой, как бы им погубить Иисуса Христа. На этом совете они решили взять Иисуса Христа хитростью и убить Его, но только не в праздник (когда собирается много народа), чтобы не произвести возмущения в народе.