– Ну, хотя бы дайте дочери доучиться до конца года. Не срывайте ее сейчас. Пожалуйста.

– Разберемся, Анна Андреевна. Я еще ничего не решила. Вы поймите меня, я просто хочу, чтобы моя дочь была нормальным человеком. Меня пугают ее причуды, а в вашей школе эти причуды только усугубляются. Ей нужна обычная школа. Ей нужно жить, как все, иначе она не сможет выжить в этой реальности. Жизнь сурова, и я хочу, чтобы у дочери моей были не только цветочки и попугайчики в голове; мечты о летающем доме и джунглях, а что-то другое, что позволит ей благополучно существовать в этом мире. Я тоже в детстве любила цветы, за бабочками бегала, но вовремя осознала, что такое жизнь. И если бы я этого не осознала, ничего бы не было того, что у нас сейчас есть. Я хотела бы получить ее результаты промежуточной аттестации, чтобы сделать запрос в Москву, я боюсь уже, что нас и не возьмут с этими оранжерейными оценками и усадьбами в нормальную, настоящую школу.

– Возьмут, не переживайте. Олимпия Николаевна вам все расскажет и все вам выдаст.

– До свиданья, Антонина Леопольдовна.

– До свиданья, Анна Андреевна.

Анна Андреевна вышла из кабинета. Вид у нее был расстроенный. Она прошла несколько шагов по коридору и остановилась у большого окна, из которого виднелся школьный двор. Во дворе играли дети.

Анна Андреевна вспомнила, как она впервые увидела Таню: маленькая девочка с двумя большими бантами, подпрыгивая с ноги на ногу, шла рядом с отцом. Это было первое сентября. Отец держал девочку за руку, чтобы дочь-попрыгунчик не улетела к небу, а в другой руке у отца были цветы. Девочка вела папу в школу. В руке она несла клетку, в которой сидел попугай. По другую сторону шла мама девочки в костюме китайской женщины со странной прической на голове: с завитком из волос, в завитке большая брошь и спицы, точь-в-точь, как у китаянок. Папа был одет в костюм, и заметно было, что он важный человек. Как выяснилось позже, Танин отец действительно был солидным человеком: он состоял на дипломатической службе, и перед тем, как Тане пришло время учиться в школе, семья прожила несколько лет в Китае. Этим и объяснялся стиль одежды Таниной мамы.

Попугай оказался говорливым, он долго кричал на русском языке, пел и читал стихи. Потом попугай сбежал из клетки и его долго всем классом не могли поймать. На поимку птички ушло все время классного часа, отчего учительница была недовольна, зато дети в восторге.

Анна Андреевна и Таня сразу понравились друг другу и сошлись. Анна Андреевна Таню взяла под свое крыло и часто защищала ее, когда девочка в чем-нибудь провинится. Учителя были строгими с Таней за ее шалости, особенно поначалу, а потом все ее полюбили, хотя строгими оставались, чтобы показать Тане всю степень ответственности к учебе.

Но настоящая дружба между Таней и Анной Андреевной началась после того, как старенький, весь потрепанный автомобиль «Запорожец» – это был первый их «Запорожец», а потом был, и второй, и третий, – въехал на территорию школы верхом на другой машине. Это оказалась советских времен машинка: ржавенький, старенький автомобильчик. Когда Таня увидела эту машину, выгружаемую во двор с эвакуатора, то закричала: «Боже, какая несчастная черепашка к нам приехала! – Девочка подбежала к автомобилю погладила его по капоту, на котором от старости взъерошилась краска, и сказала: – Не переживай, черепашка, все будет хорошо, тебя здесь вылечат, Анна Андреевна у нас умеет таких черепашек лечить».

– Конечно, вылечу! – сказала Анна Андреевна и обняла растроганную в чувствах Таню. – Мы вместе с тобой вылечим эту черепашку.

С тех пор у Тани появилось еще одно страстное хобби. Вместе с Анной Андреевной, которая стала ее куратором-механиком, они восстанавливали и лечили старые автомобили, отыскиваемые Анной Андреевной по всей нашей необъятной стране. Автомобильчики свозились в механический цех школьного архитектурно-строительного комплекса. В механическом цехе ремонтировали и воссоздавали старые трактора, мотоциклы, автомобили; модернизировали – превращали их в лодки, вездеходы, кабриолеты, грузовики. Два эмпирических лабораторных дня Анна Андреевна, Таня и другие любители повозиться с механикой тратили на свое хобби. Когда Анна Андреевна и Таня выходили из цеха, их было не узнать. Перевазюканные в машинном масле и солидоле с ног до головы две представительницы прекрасного пола: одна маленькая, другая взрослая – шли по школьному двору в буфет, чтобы перекусить там кефиром и пончиками – подкрепиться. Они шли и громко что-то обсуждали, какую деталь поставить, как наложить сварочный шов, чтобы не повредить металл; или оставлять на вездеходе двери или все-таки монтировать люк в крыше. Все эти вопросы горячо обсуждались двумя чудесными механиками. А учителя и дети, видя эту картину из окон школы, умилялись и веселились: смотрите, хирурги-врачи металлических черепах и бегемотов идут на отдых. «Какая прелесть, какая дружба», – говорили наблюдавшие эту картину.

Анна Андреевна и Таня, купив в буфете свой перекусик, садились на скамейку, сосредоточивались на вкусовых ощущениях, как это делают маленькие дети, – жевали пончики, запивали кефиром из горлышка стеклянных бутылок и молча болтали ногами. Перекусив и заморив червячка, шли обратно в цех воплощать свои механические идеи и замыслы.

Школьный двор был расположен в центре архитектурного комплекса, состоящего из разных исторических стилей. Сама школа, ее основное тело была выстроена в виде восьмерки – знака бесконечности, пронизывающего собою примыкающие строения, расположенные по периметру круга с перемычками мостами. По мостам-перемычкам можно было переходить из одного здания в другое, не выходя на улицу. Спортивный комплекс переходил в архитектурно-строительную мастерскую. За мастерской располагался механический цех; за ним была школа искусств и театр. Вокруг школы высажен сад; в сторону Залива он переходил в лесопарковую зону.

Архитектурно-строительная площадка представала собой плотницкую мастерскую, в которой дети и взрослые работали с деревом: строили навесные и наземные домики, шалаши. Эти домики конструировались на теоретических занятиях в компьютерных программах, а затем собирались в цеху. Там проводили первичную и контрольную сборку домиков, а на экспедиционных выездах-походах эти домики монтировались на природе, где организовывалась школьная выездная лаборатория. Рядом с архитектурной площадкой располагался механический цех, любимое Таней и Анной Андреевной место. Там дети вместе с учителями и мастерами реконструировали, конструировали и собирали технику, которую и использовали на выездах в своих научно-познавательных экспедициях.

Анна Андреевна, молодая женщина, ученый-экономист, социолог, предприниматель, создала на базе своего семейного предприятия инновационную школу, которая жила и действовала по законам нового мира и новых образовательных подходов. «Суть нашей идеи, – говорила Анна Андреевна на международной конференции во Франкфурте, – это создание целостной образовательной среды, в которой ребенок полноценно развивается во всех аспектах своей природы. Мы утверждаем, что полноценного развития не может быть, если не обогащается эмпирический опыт детей – то, на чем зреет и создается система рефлексивного и логического мышления человека. Ребенок не может получить целостного образования, если оно замыкается только на школьной, искусственно созданной среде. Поэтому мы создали образовательную среду, в условиях которой наряду со школьным теоретическим образованием осуществляется развитие моторно-эмпирического, социально-культурного опыта ребенка в реальных жизненных условиях. Мы планируем, строим, конструируем и рассчитываем в условиях практической деятельности. Это дидактически адаптированные конструкторское бюро, механический цех и архитектурно-строительная площадка. На этих площадках мы трудимся и создаем реальные объекты. Учимся мыслить и действовать в условиях настоящей практической жизни. Наши дети учатся в классическом традиционном формате только три дня, а два дня они работают в эмпирических лабораториях, где занимаются в школьной оранжерее, в строительном и механическом цехах, в школе искусств и спортивных секциях. Также мы проводим выезды в школьную деревенскую усадьбу. Там дети живут и учатся на природе. Весь образовательный процесс в нашей школе имеет единую линию, все протекает в формате познавательных экспедиций. В течение года школьники участвуют в коротких экспедиционных выездах. В конце учебного года выезжают в «царскую экспедицию». В последний раз ездили на Камчатку и жили там целый месяц, организуя исследовательские работы, изучали край, местность и природу. В экспедициях дети живут в навесных домах, сконструированных и построенных самими же детьми совместно с учителями и мастерами. Монтируют домики на выезде в лесу тоже сами дети. После экспедиции, как правило, домики продаются, вырученные деньги вкладываются в новые проекты, которые реализуются в течение следующего учебного курса. Таким образом, школа живет полноценной автономной жизнью. Это не школа, это наш город – маленький самодостаточный полис внутри мегаполиса. Спортивную жизнь детей мы также встраиваем в общий контекст экспедиции. Экспедиция развивает спортивно-силовую составляющую школьника. В ней есть физически трудные, хотя и адаптированные под детей элементы. Например, монтаж на выезде лесного подвесного домика требует приложения физических сил и прикладных практических умений (элементы промышленного альпинизма).