Но отчего-то расслабиться не получалось. С каждой секундой напряжение только росло, и когда я услышала позади себя негромкие шаги, вздрогнула и резко обернулась…

Встретившись глазами с мужчиной, я растерянно застыла.

Молодой, высокий, статный.

Но более всего меня поразил его взгляд: пронзительный, острый настолько, что казалось, будто ему достаточно одной секунды, чтобы понять обо мне все! Под этим взглядом хотелось поежиться. А еще хотелось сделать глубокий вдох и выдох, чтобы угомонить молотящее в груди сердце.

Он обошел меня и остановился напротив, продолжая испытывать пристальным вниманием. А я зачем-то поднялась с места и застыла перед ним, как солдат. Не знаю, зачем так поступила, может быть, этого требовала субординация, или же причина крылась в мощной доминирующей энергетике, которая исходила от этого человека… Сейчас я туго соображала, пытаясь обуздать собственные неуместные и такие сильные эмоции.

– Арина Анатольевна, – бесстрастно произнес хозяин резиденции. Не спрашивая, скорее, констатируя. Или с его стороны это было такое своеобразное приветствие?

Но я не придала значения. Иррациональным образом сейчас мой мозг отказывался анализировать и трезво оценивать ситуацию. Он отметил только, что голос этого мужчины идеально соответствует его внешности. Приятный, низкий, уверенный, с едва уловимым бархатным оттенком.

– Марк Алексеевич, – отозвалась я негромко. Хотела кивнуть в знак приветствия, но не получилось. Тело не слушалось. Будто он сковал меня одним своим взглядом и не позволял двигаться без его разрешения.

Таким ли я его себе представляла? Нет, однозначно не таким. Не таким молодым, не таким красивым. Почему-то в моей голове сложился образ долговязого ссутулившегося ботаника средних лет с непропорционально большой по сравнению с туловищем головой – видимо, именно он ассоциировался у меня с громким словом «гений». Но в этом мужчине все было очень даже пропорционально. Настолько, что казалось невозможным оторвать взгляд. Хотелось разглядывать его, любоваться эстетической красотой, но в то же время мое лицо горело от смущения, что странно. Раньше я никогда не терялась и не испытывала смущения в обществе красивых мужчин.

– Присаживайтесь, – снисходительно предложил мой наниматель, указав глазами на диван позади. Кстати, они у него были редкого янтарного оттенка.

Наконец я отмерла. Послушно опустилась на мягкое сидение, но расслабиться не получилось. Все тело натянулось струной, а щеки продолжали пылать, кажется, еще сильнее, чем прежде.

Я злилась на себя за эту совершенно неуместную реакцию, которую, казалось, господин Варавва мгновенно считал, именно поэтому в его красивом голосе появились снисходительные ноты.

«Прекрати, Арина. Он всего лишь человек. Да, успешный, да, красивый, влиятельный и сказочно богатый. Но все же только человек! Такой же, как и ты».

Марк Алексеевич опустился на противоположный диван, небрежным движением подтянув вверх брюки. Да, на нем были классические темные брюки и приталенная строгая рубашка темно-синего цвета с расстегнутым на две пуговицы воротом.

Эта одежда очень ему шла. В голове промелькнуло выражение: «Красив как дьявол». Владелец дома, в котором я работала, действительно был очень по-мужски красив и, судя по всему, отлично знал это. Он видел мою реакцию на его внешность, и, похоже, такая реакция была вполне для него привычна. А вот мне почему-то осознание такого положения вещей совсем не понравилось.

– Вы знаете, почему я пригласил вас сюда?

Этим вопросом Марк Алексеевич на мгновение застал меня врасплох. И я мысленно пожурила себя за несобранность.

– Не представляю, – сдержанно ответила ему, стараясь скрыть свой нелепый трепет перед этим мужчиной. Да, он очень красив, но ведь внешность – еще не главное! Скорее всего, у этого таинственного господина невыносимый характер. Ему явно присущ прогрессирующий нарциссизм, и очень скоро я смогу в этом убедиться.

Господин Варавва слегка вздернул бровь.

– Неужели нет ни единой мысли? – поинтересовался он, и мне показалось, что я снова уловила в его интонации снисходительные нотки. Это разозлило меня, и вместе с тем захотелось поставить моего важного собеседника на место.

Усилием воли я заставила себя принять расслабленную позу. Откинулась на спинку дивана, закинула ногу на ногу, обняла ладонями оголившееся колено, сцепив пальцы в замок.

– Одна, пожалуй, все же есть.

– Уже неплохо, – отозвался Варавва, улыбнувшись одними губами.

И снова меня до глубины души задел его тон. Возможно, я сама себя накрутила, и мне всего лишь мерещилось, но складывалось ощущение, будто он всем своим видом хочет показать мне свое превосходство. Но не в социальном статусе или финансовом благополучии, это я бы снесла стойко. В конце концов, кто я такая? Всего лишь уборщица. Обслуживающий персонал. Но мне казалось, он считает, будто значительно превосходит меня и в интеллектуальном плане тоже. И это задевало. Сильно задевало.

Однако ни одного остроумного ответа в голову, как назло, не пришло, и поэтому я ответила просто как есть.

– Полагаю, из-за того что я разговаривала с ребенком в последнюю свою смену здесь.

– Разговаривали? – сухо переспросил хозяин резиденции. Затем с нажимом в тоне добавил: – Вы играли с ней.

– Мы просто несколько раз бросили друг другу мяч, а потом я сказала Викки, что мне нужно работать, и…

– Викки? – снова бесцеремонно перебил меня этот высокомерный тип.

– Она так представилась.

Я вдруг осознала, что меня всю буквально трясет. Особенно сильно выдавали руки – они мелко подрагивали, – и самое паршивое, что я не знала, куда их деть. Раздражаясь на саму себя за такую трусость, вздернула подбородок и с вызовом посмотрела в янтарные глаза своего жутко красивого работодателя, который продолжал изучающе разглядывать меня и будто чего-то ждал.

– Я понимаю, что нарушила условия договора, и вы вправе требовать моего увольнения, но все же считаю, что я ничего плохого не сделала, – с достоинством произнесла я, отчаянно надеясь, что он не заметит, как сильно дрожат мои губы. – Викки обратилась ко мне с просьбой помочь отыскать мяч, и я не могла отказать ребенку. И если такая ситуация повторится в будущем, боюсь, я поведу себя точно так же…

– Не нужно так волноваться, Арина. Я не собираюсь наказывать вас за нарушение условий договора, – спокойно ответил на мою пламенную речь господин Варавва с уже ставшей привычной снисходительной интонацией в его голосе. И в этот момент я действительно почувствовала себя полной дурой.

– Но зачем же тогда вы меня позвали?…

Шумно втянув воздух, Марк Алексеевич подался вперед и, сложив руки в замок, глянул на меня из-под бровей.

– Девочка не ладит с посторонними людьми, – сдержанно пояснил он. – За последний месяц мне пришлось уволить несколько нянь с безупречным образованием и рекомендациями, потому что ребенок их боялся и не хотел идти на контакт. А с вами… Я просматривал записи камер наблюдения и прекрасно знаю, что вы делали, Арина. Возможно, даже к лучшему, что вы повели себя именно так.

Я ошеломленно выдохнула. Уж чего-чего, а такого поворота событий от встречи с хозяином резиденции я не ожидала. Выходит, он пригласил меня к себе домой, чтобы… похвалить? С ума сойти.

– И все же… – неловко произнесла я, окончательно растерявшись в разговоре, который принял неожиданное направление. – Я все еще не до конца понимаю, для чего вы пригласили меня сюда?

– Мне было необходимо составить о вас личное впечатление.

– Для чего?

– Вам нравится ваша работа, Арина? – вдруг поинтересовался Марк Алексеевич, бестактно проигнорировав мой предыдущий вопрос.

С какой целью он об этом спрашивает? Я ведь горничная. Кому может нравиться убирать грязь в чужих домах? Очевидно, что я вынуждена этим заниматься, потому что мне нужны деньги, а тут очень хорошо платят. Или для него это неочевидно?…