Габриэль не знала, как реагировать на эти жесты. Было неприятно осознавать, что все они на самом деле адресованы не ей, потому как Габриэль их не заслуживала. Саэки глубоко заблуждался – она была уверена в этом. Одна её часть надеялась, что он продолжит кормить свои заблуждения с ложечки, а другая кричала, что во время финального боя всё встанет на свои места. Он увидит, как кровь его друга заливает её лицо, и ужаснëтся. Он сбежит. Он возненавидит её.

Говорят, что чем быстрее содрать пластырь, тем меньше почувствуешь боли. Габриэль не хотела чувствовать боль вообще, но та уже давно стала её постоянным спутником.

Габриэль подождала некоторое время, проследила, как фигура Узумаки скрывается за поворотом. Заглянула в окно. Саэки уже успел вытащить какую-то книгу и погрузился в чтение. Предсказуемо.

Не долго думая, Габриэль переместилась внутрь комнаты – увидев её, Саэки шумно вздохнул, подавив вскрик, но всё же вздрогнул и быстро затолкал книгу под подушку. Очень интересно...

– Что ты здесь делаешь?! – прохрипел Саэки, тут же хватаясь рукой за горло и кашляя. – Ты не видела мою записку? – Добавил он уже шёпотом.

Выражение лица Габриэль было непроницаемым. Она меланхолично осмотрела комнату: огромный обшарпанный шкаф и прикроватная тумба с глубокими царапинами на поверхности, письменный стол, на котором аккуратными стопочками лежали книги. Из общей картины выбивались розовые обои с дурацкими сердечками и пушистый коврик в тон им. Наверное, не стоило удивляться, что Саэки смотрит на мир через розовые очки.

– Родители думали, что родится девочка, – оправдывался Саэки, заметив её блуждающий взгляд.

Весь подоконник был уставлен горшками с землёй, в подавляющем большинстве уже проглядывали зелёные росточки. Именно их когда-то просила показать девочка из клана Хьюга. Было бы на что смотреть...

– Я видела твою записку, – наконец ответила Габриэль.

– Тогда, – взгляд зелёных глаз нерешительно скользнул по ней, – почему ты пришла? Нет, не подумай, я очень рад тебя видеть, но... – Он прикрыл рот рукой, давясь новым приступом кашля.

– Помолчи, – Габриэль нахмурилась. Нет. Это никуда не годится. С этим невозможно работать. Она подошла к кровати, взяла упаковку таблеток с тумбочки. Леденцы от кашля. Вряд ли существенно помогут.

Габриэль прищурилась.

– Почему Узумаки можно прийти, а мне – нет?

– Ты что, шпионила за мной?

– Больно надо, – фыркнула она. – Я просто оказалась рядом.

– У тебя поразительный талант оказываться рядом в нужное время в нужном месте...

Габриэль снова фыркнула.

– Так почему?

– Наруто пуленепробиваемый, – на полном серьёзе изрёк Саэки. – Он не заболеет.

– Почему ты заболел?

Саэки неловко почесал в затылке.

– М-м-м, ну-у... От переохлаждения.

– Конкретнее.

– Ели мороженое...

– Ещё конкретнее.

– Мы ели фруктовый лёд на время.

Габриэль обречённо вздохнула, потёрла переносицу и спросила:

– Чем лечишься?

Саэки ошарашенно моргнул:

– Почему ты спрашиваешь?

– Чем ты лечишься? – Повторила она с нажимом.

– Чай пью... Горячий.

– Тц, – Габриэль закатила глаза, – лучший медик Конохи.

Повисла пауза.

– Э-э, Габи, – улыбка медленно расползалась по его лицу, – ты только что пошутила или мне показалось?

– Заткнись.

Габриэль поморщилась. В голове гудело. Хотя демон по большей части молчал, она не могла избавиться от ощущения чужого присутствия. Надломленный, охрипший голос и постоянный кашель раздражали. Однако само присутствие Саэки невероятным образом поддерживало еë. Возможно, это был самообман, но рядом с ним становилось спокойнее. Появлялась надежда на лучшее будущее. Глупости, конечно...

– Разве ты не угрожала убить меня, если я заткнусь?

Габриэль смерила его снисходительным взглядом, объясняя, как ребёнку:

– Это так. Но сейчас нельзя. Ты болеешь.

Она заметила, что его зрачки незначительно расширились, а кончики ушей заалели. Глупая улыбка тронула уголки губ, он слабо усмехнулся, отведя взгляд в сторону.

– О, так ты заботишься обо мне? Спасибо.

Габриэль шумно втянула ртом воздух, отшатнувшись. В мыслях было только перекати-поле, состоящее из лёгкого шока с примесью ужаса. Пожалуй, теперь она действительно беспокоилась о Саэки. Это ведь чем думать надо, чтобы предположить, что она? заботится?? о нём??? Абсурднее этого только шутки Канкуро!

– Не стоит, правда, – продолжал Саэки, расценив её молчание по-своему. – Мама обещала купить мне лекарство по пути домой, со мной всё будет хорошо. К тому же температура уже спала, и я собирался заварить чай с шалфеем. Тебе лучше уйти, если не хочешь заразиться.

– Сама разберусь, что мне делать, – огрызнулась Габриэль.

Саэки пожал плечами, мол, как знаешь, и тут же поморщился.

– И всë-таки родители убьют меня, если узнают, что ты была здесь.

– Нет.

– Они могут.

– Только я могу убить тебя.

– А, ну да, – усмехнулся Саэки. – Как же я забыл. Когда пойду на миссию, так своему противнику и скажу: «Извини, моя жизнь принадлежит Сабаку но Габриэль, все вопросы решай с ней». Знаешь, Габи, это даже мило с твоей стороны.

Жилка забилась у неё на виске. Это... это уже правда переходило границы. Она больше не могла мириться с тем, что еë не воспринимают серьёзно. Габриэль стремительно приблизилась, сжала его волосы в кулаке – Саэки зашипел от боли. Она резко оттянула его голову назад, чтобы его глаза оказались прямо напротив её, и вкрадчиво заговорила:

– Понятия не имею, чего ты там себе придумал, но не забывайся. Я действую исключительно из своих интересов. Ты до сих пор жив только потому, что не нужен ЕМУ, а Я посчитала тебя полезным. И не думай, что ты... Ты... – Габриэль вдруг осеклась, теряясь в широко распахнутых зелёных глазах, в которых виднелось... что угодно, но только не страх и не ненависть – эти эмоции она выучила во всех проявлениях и могла с уверенностью сказать, что Саэки не испытывал ни того, ни другого; более того... – Ты опять краснеешь.

Саэки молча хватал ртом воздух, его взгляд забегал из стороны в сторону, но мальчик вдруг разом ощетинился и даже чуть подался вперёд.

– А ты опять нарушаешь моё личное пространство!!!

Он фыркнул, когда Габриэль отпрянула, и запустил руку в розовые пряди – как выяснила Габриэль, они оказались удивительно приятными на ощупь.

– У меня теперь песок в волосах!

Габриэль молчала, глядя на то, как он бормочет что-то себе под нос, пытаясь стряхнуть с головы песчинки. Она понимала его возмущение, поскольку где-то в глубине души, такой глубине, где плавают морские черти, она могла признать, что сама боялась, когда к ней прикасались. Не переносила тактильный контакт всей душой, и отчасти поэтому её кожу всегда покрывал слой песка: она никогда не чувствовала себя в безопасности. Отчасти поэтому она и храбрилась, показывая, что личные границы ничего для неë не значат.

На новой миссии так своему противнику и скажу: «Извини, моя жизнь принадлежит Сабаку но Габриэль».

Она снова подумала о том, что жизнь Саэки очень скоро перевернётся с ног на голову. Он больше не пойдёт на миссию. Повезёт, если он вообще выживет после экзаменов на чунина. Повезёт, если его возьмут в заложники. Повезёт, если он не будет высовываться.

И тут же её поразила новая мысль: возможно, Саэки ведёт себя так потому, что преследует собственные цели. Возможно, он всего лишь втирается к ней в доверие. Пытается разузнать о планируемом нападении на Коноху. Но откуда бы ему знать? Обычному генину не стали бы поручать такие задания. Но кто сказал, что он обычный генин? Кто сказал, что хоть одно его слово о себе правдиво, что сама личность Саэки Харуно настоящая? Габриэль не привыкла верить интуиции, которая сейчас кричала, что предположение ошибочно, но почему-то верить ей очень хотелось.

– Значит, ты не собираешься уходить? – Его внезапный вопрос вырвал её из раздумий, и Габриэль судорожно вздохнула.