– Мгм, – протянула она. – Ты странный.

– Кто бы говорил, – пробубнил Саэки. – Не очень-то вежливо нарушать личное пространство.

– Какое мне дело? – Отмахнулась она. – Я всё равно убью тебя.

– Нет, – он покачал головой, и абсолютная уверенность в его тоне заставила её обратить все своё внимание на него. – Ты не убьёшь меня.

– Я убью тебя, – упрямо повторила она. Однако голос так же упрямо молчал. Молчал и Саэки. Она посмотрела на него злобно, будто он был виноват во всех бедах её жизни и прямо-таки торжественно объявила:

– Он молчит рядом с тобой.

– Кто?

– Он.

– Информативно.

Вновь повисла тишина. Саэки опустил взгляд и принялся ковырять палочкой землю, пока девочка, казалось, полностью выпала из мира.

– Почему он молчит?

– Да кто?!

Если бы Саэки был менее раздраженным или смущенным, он бы уловил панические нотки в её голосе. Но он их не уловил, и она продолжала сверлить его немигающим взглядом, пока, наконец, не произнесла:

– Назови своё имя.

– Саэки, – воодушевился он. – Меня зовут Саэки Харуно. А ты?..

– Не обольщайся, – пресекла она его энтузиазм, – я узнаю имена только тех людей, которых хочу убить.

– Да что ты всё заладила...

«Представь, что каждый раз вместо «убью» она имеет в виду «люблю», просто у неё дефект речи».

Саэки подавил смешок и вновь обратился к ней:

– Как тебя зовут?

– Не имеет значения.

Однажды она определённо доведёт его нервного срыва.

– Что?! Я назвал тебе своё имя, это не честно! Ты должна представиться!

– Зачем?

– Ты... – он глубоко вздохнул. – Ты серьёзно? Я хочу знать, как мне называть тебя.

– Тебе не нужно меня звать, – отстранённо пропела она. – Это, вероятно, последние минуты твоей жизни.

– Ты слишком разговорчива для человека, который хочет меня убить.

– А ты слишком разговорчив для человека, которому угрожает смерть.

– Вот видишь, – прыснул Саэки. – Мы оба не подходим на выбранные тобой роли!

Причина ненавидеть Саэки Харуно номер двести сорок пять – его звонкий переливчатый смех. Он... чувствует себя настолько непринуждённо в её присутствии, что готов рассмеяться.

В этот момент она могла только ошарашенно смотреть на его широкую улыбку и запутываться в собственных суждениях ещё больше.

Саэки не был похож на других мальчиков. Честно говоря, Саэки был похож на девочку. И это основная причина, по которой она вообще стала возиться с ним. Обычно мальчики раздражали и заставляли её трястись от желания пролить чужую кровь. Но у него были ботанический справочник и успокаивающий голос. И она хотела доверять ему.

– Нет, серьёзно, – вернулся к разговору Саэки, отдышавшись. – Как тебя зовут?

– Зови как хочешь, – устало прошептала она.

– Э-э, – он слегка покраснел, – я не уверен, что мы на той стадии отношений, когда можно давать друг другу прозвища.

– Ну что за идиот...

Саэки глубоко вздохнул. Он смотрел вдаль, в бескрайние просторы деревьев, и странные мысли посещали его голову. Саэки затих, и она отвернулась от него. Впервые за долгое время её охватило волнение.

– Габриэль, – выдохнула она.

– Чего?

– Это моё имя.

Зеленые глаза округлились. Странное тепло разливалось внутри него, а губ коснулась мягкая улыбка.

– Габриэль, – тихо произнёс он. – Красиво звучит. Я думаю, оно тебе подходит. Можно мне звать тебя Габи?

– Попробуй, – зашипела она, – и я вырву тебе язык.

Он обречённо вздохнул. Разгладил шелестящие страницы, облизнул губы и вернулся к чтению, хотя она этого и не просила.

Габриэль прикрыла глаза и склонила голову. Она могла бы к этому привыкнуть. В голове пусто. Никакой жажды убийства. Волны блаженного покоя мерно окутывали сознание. Саэки прав... Она не убьёт его. По крайней мере, до тех пор, пока не закончатся страницы в ботаническом справочнике.

Комментарий к Календула Я знаю, что имя “Гаара” несёт смысловую нагрузку, но у меня рука не повернулась применять к нему женский род.

====== Фрезия ======

Фрезия – доверие.

Саэки мрачно смотрел на вечернее небо: последние лучи солнца пробивались сквозь тошнотворно-розовые разводы – точь-в-точь цвет его волос. На кончике языка – холодок мятного леденца, между пальцами – засушенный цветок фрезии, стащенный из кафе. Саэки медленно отрывал от него по кусочку, превращая некогда желтые и свежие лепестки в мелкие катышки.

Шагающая рядом Хината ситуацию не спасала. И зачем только Ино понадобилось, чтобы именно он провожал Хьюгу до дома? Не то чтобы Саэки был против, но сама Хината предпочла бы Наруто. Если Ино и решила поиграть в сваху, то жертв выбрала неудачно.

Саэки смял стебелёк в кулаке – тот потрескался и поцарапал ладонь.

«Ну и пусть Свинка сидит там на пару с Узумаки да давится раменом!»

– Саэки-кун, – позвала Хината, – что-то случилось?

Очевидно, у него всё на лице написано. Всё это время Хината бросала на него робкие взгляды и не решалась тревожить. Такой расклад Саэки устраивал, но он не мог не чувствовать себя виноватым перед подругой. Его угрюмость направлена не на неё. Так почему Хината должна принимать все последствия его плохого настроения?

– Нет, не бери в голову, – замахал руками Саэки и улыбнулся – как казалось ему самому, вполне правдоподобно. – Это я так, о своём, – видя, что Хината собирается возразить, принуждённо весело добавил. – Здорово сегодня посидели. Жаль только, что Саске не было.

Проницательные белёсые глаза тщетно пытались поймать его взгляд, задержались на крепко сцепленных пальцах рук и скользнули по отрешенному выражению лица.

– Ты переживаешь за него? – спросила она наконец.

– Стоит переживать.

– Да уж, ему не повезло, – пробормотала Хината. – Габриэль – опасный противник.

Саэки вздрогнул. Послышался хруст – леденец раскололся во рту.

Хината между тем помотала головой, словно избавлялась от назойливой мухи, и ободряюще улыбнулась:

– Но Саске-кун обязательно справится. Мы должны верить в него.

– Мгм, – промычал Саэки, прикусив щеку. Всё внутри него всколыхнулось.

Переживал ли он за Саске? Нет.

Саске Учиха идеален – общепризнанный факт. Саэки даже не представлял, что Саске может проиграть. Было в этом нечто иррациональное.

Однако Саэки также не мог представить обстоятельства, ведущие к проигрышу Габриэль. Более того, он не хотел видеть, как проигрывает Габриэль. Габриэль... Её имя перекатывалось по мыслям, отдавая в сознании липким волнением.

Габи не пришла сегодня.

В сердцах Саэки пнул камушек в растущую у обочины траву.

Опять она не пришла. Опять! И никакого предупреждения, никакой записки! Ещё вчера он, как последний дурак, проторчал в этом лесу с утра до вечера, прислушиваясь к шорохам, гадая, надеясь и прокручивая в голове их недавний разговор: Саэки, жертвуя своими последними нервными клетками, пытался донести до Габи, что она должна уважать его время и предупреждать заранее о возможности встречи. Ведь он с ума сходил от волнения! И забывал сразу как-то, что Габриэль – совсем не тот человек, за которого стоит переживать. Забывал, что приходит в этот лес не ради неё. Они даже не друзья.

Нет, Саэки вовсе не думал, что его слова важны для Габи, потому что за две недели встреч сомнительного содержания они успели привязаться друг к другу, но...

Кого он обманывал?! Да, он привязался к ней! И надеялся, что это взаимно!

Он уже не мог спокойно изучать ботанику и наслаждаться окружающей природой со скурпулезностью, присущей второму по успеваемости ученику Академии. Ему было скучно! Потому что никто не сидел напротив, безмятежно прикрыв глаза, и никто не угрожал его убить, если он заткнется – а нужно ли что-то большее для счастья человеку, которого всегда упрекали в занудстве и болтливости?

Саэки понимал, что, как бы ужасно это ни звучало, Габриэль ему симпатична. Нет, ни о чем серьёзном и речи быть не может, куда там – они совсем друг друга не знают! То был лишь мимолётный интерес, навеянный десятками любовных романов, о прочтении которых Саэки не сознается даже Ино.