Так как всё свободное время посвящалось учёбе, с социальной жизнью не складывалось. Сверстники Саэки недолюбливали. Постоянно дразнили за розовые волосы и большой лоб, да и в целом внешность его казалась им какой-то несуразной, а характер только отталкивал. Именно тогда Саэки решил, что ему жизненно необходимо подружиться с Саске. Саске любили. Саске уважали. Мальчик подумал, что, быть может, если всеми обожаемый Саске станет его другом, то издевательства прекратятся.

Вместо этого Ино научила его обращать поменьше внимания на слова окружающих. Уже в Академии Саэки невероятным образом сдружился с Наруто, а чуть позже и с Хинатой. И окончательно смирился с мыслью, что занесён в список неудачников несмываемыми чернилами: ребята до сих пор шептались за его спиной. А сблизиться с Саске так и не получилось, хотя после распределения выпускников по командам он автоматически перешёл в разряд «друзей». Саэки понятия не имел, как к нему подступиться. Саске Учиха похож на принца из сказок: недосягаемый, красивый, с поблекшими искорками в глазах, но всегда приходящий на помощь, пусть даже и неохотно. Глядя на него, Саэки невольно представлял заезженный сюжет: он — холоден, жесток и несчастен, она — его спасение, луч света в тёмном царстве, поэтому рядом с ней он становится самым любящим, понимающим и заботливым человеком на свете. Таким должен быть настоящий герой романтических историй (по твёрдому убеждению Саэки). Этот тип персонажей привлекал его. Быть может, потому, что бесклановому мальчику из небогатой семьи хотелось почувствовать себя кем-то особенным. Хотелось, чтобы однажды кто-то полюбил его просто так, со всеми недостатками. Чтобы не нужно было становиться лучшим.

Но Саэки не был особенным. И он не был героем.

Герои не впадают в панику, когда дорогой их сердцу человек кричит от боли. Герои действуют, наплевав на все правила. Герои спасают, не дожидаясь одобрения. Не теряют времени.

Саэки ненавидел себя за потраченное время. На ум приходили десятки возможностей предотвращения катастрофы. Нужно было поступить иначе, переиграть весь сценарий, не выслушивая Какаши-сенсея.

Но Саэки просто стоял на трибунах, перегнувшись через перекладину и держась за неё так, что пальцы немели, и смотрел, как из песчаного шара, внутри которого находилась Габриэль, вырывается уродливая когтистая лапа — Саске отшатывается в сторону. С кончиков пальцев Учихи капала багровая жидкость. Завывания молниями прожигали сознание не хуже чидори. При одном воспоминании о пронзительном птичьем щебете и последующем крике страха и боли — самом ужасном звуке из всех, что Саэки когда-либо слышал, — кровь стыла в жилах и всё тело била судорога. Саэки не знал, как унять, как скрыть эту дрожь. Он, в любой момент готовый сорваться с места, следил за каждым происходящим на арене событием, боясь даже моргать. Какаши-сенсей, будто уловив это настроение, предупреждающе дотронулся до его плеча. Когда Саэки дерганно обернулся, в глазах Какаши читалось немое предупреждение.

Не лезь.

Ты не справишься с этим.

Ты не Учиха.

Делай то, что у тебя получается лучше всего.

Будь хорошим мальчиком.

Саэки оставалось только стиснуть зубы. Внутренне его выворачивало. Казалось, что сердце уже давно билось за пределами грудной клетки — там, куда Саэки не позволяли спускаться. Какого чёрта бой не останавливали? Любому очевидно, что произошло нечто из ряда вон, а потому ни о каком продолжении и речи быть не может.

Сейчас Саэки перепрыгивал с ветки на ветку, следуя за Паккуном — маленьким мопсом с заколебавшейся физиономией, подозрительно напоминающей выражение лица Какаши-сенсея или Шикамару. Наруто не отставал ни на шаг. Его брови были сдвинуты, а губы то и дело шевелились, но Саэки не слышал слов. Шикамару остался позади, вызвавшись задержать преследующий их отряд шиноби Звука — неожиданно благородный поступок для такого лентяя. Кто знает, может, это лишь предлог, чтобы сбежать? Нара ведь недавно говорил, что в бой его и палкой не загонишь. С чего бы ему геройствовать? Слишком это подозрительно. Однако Саэки не озвучивал своих мыслей. Да и некогда было разбираться в причинно-следственных связях. Куда важнее позволить команде Песка сбежать. И убедиться, что с Габи всё хорошо. Саэки практически молился, чтобы они остановили Саске раньше, чем тот доберётся до цели.

Перед глазами всё ещё стоял образ Габриэль: подкашивающиеся ноги, окровавленное плечо — вид совершенно несчастный и безумный. Габриэль еле стояла там, на арене, держалась руками за голову и не переставала всхлипывать. А вокруг раздавались противные шепотки, ликующие возгласы, передавались из рук в руки деньги. Как они смеют радоваться чужим страданиям? Делать ставки? Отвращение мурашками пробежало от стиснутых кулаков до покрасневших щек. На языке появился привкус крови: прикусил щеку слишком сильно. В глазах щипало. Саэки не мог думать ни о чем больше. Его мир сузился до Габи — его Габи, которая истекала кровью, всё никак не успокаивалась, — и отчаянного желания защитить еë любой ценой. Он сам не заметил, когда перекинул ноги через перила, но мужская рука схватила его за воротник и с силой оттянула.

— Саэки, — опять это вечное выражение снисходительности и понимания боли всего мира! — Оставайся здесь. Это приказ.

Глухое рычание против воли вырвалось из горла. Никогда прежде Какаши не раздражал так сильно, как сейчас. Хотелось выплюнуть его же слова о товариществе, заботе, мусоре и правилах ему в лицо, но внезапное нападение шиноби Звука помешало.

Секунды тянулись невыносимо долго. Прошло столько времени, а от Саске ни слуху ни духу! Саэки ещё не выздоровел окончательно, и от всех этих прыжков по ветвям уже мутило. Тишина угнетала. Решив проанализировать имеющиеся данные, Саэки раз за разом мысленно возвращался к тому, что показало себя вместо Габриэль. Эта звериная конечность состояла из песка? Чем, черт возьми, это было? Точно не иллюзия. Перевоплощение? Что-то из секретных техник Сунагакуре? Какаши-сенсей говорил, что чакра Габриэль изменилась. Как раз в тот момент, когда из шара появилось что-то инородное. Эта чакра показалась ему странной. Пугающей. Неестественной. Саэки не знал, что и думать.

Паккун принюхался и на мгновение замер.

— Саске остановился, — доложил он, обернувшись.

Наруто радостно усмехнулся:

— Теперь мы легко догоним его!

Саэки сглотнул, прокашлялся, пытаясь разделаться с невыносимой сухостью в горле. Что ж… Остаётся надеяться, что песчаная защита по-прежнему эффективна.

До сознания запоздало доходило, что шиноби Песка и Звука действовали сообща. Внутри всё клокотало. Происходило что-то ненормальное. Абсолютно ужасное. Во что не хотелось верить. Стычка с вражеским отрядом на время отвлекла. Саэки смирно сидел, пригнувшись, пока Какаши отражал вражеские удары, но, когда Канкуро и Темари подхватили хнычущую Габриэль под руки и сбежали под шумок, а Саске направился следом, Саэки не выдержал.

— Сначала разбуди Наруто и Шикамару, — вновь остановил сенсей. Вы получаете задание ранга А. Верните Саске. Постарайтесь не ввязываться в бой.

— Он снова движется вперёд, — проинформировал Паккун.

Наруто выругался. Саэки не был уверен, хорошие ли это новости или плохие, но всё же склонялся к первому. То, что погоня продолжалась, означало, что ещё не всё потеряно. По крайней мере, Габриэль жива. О ней позаботятся. Это главное.

Когда они наконец-то нагнали Саске, тот стоял на четвереньках, обессилевший, дышал хрипло, и кровь с кашлем вырывалась из его рта. Согнутые в локтях руки подрагивали, чёрные узоры проклятой печати расползались по коже. Саэки сразу же подбежал к нему. Было что-то неправильное в том, чтобы видеть гордого и непобедимого Саске в таком плачевном состоянии. Неужели Габриэль действительно настолько… Настолько — что?..

Саэки судорожно втянул воздух. Рёв разрезал пространство. Чудовище на невероятной скорости приближалось к нему.

Саэки сразу узнал Габриэль. И возненавидел себя за то, что на миг ему стало страшно — не за неё, не за Саске и не за Наруто, а за себя. Половина её тела деформировалась, чёрный кошачий глаз с жёлтым зрачком безумно вертелся из стороны в сторону. Но Саэки показалось, что в нём блеснуло узнавание — может, лишь попытка утешить самого себя? Перед ним была не Габриэль. Но Саэки знал, что она скрывается где-то внутри. Всё та же девочка, любившая ботанику и уставшая от всего мира. Саэки выпрямился, глупо раскинув руки в стороны, как будто она могла вдруг превратиться обратно и упасть к нему в объятия. Ничтожно... Даже кунай не вытащил. На что он мог надеяться? Какое оправдание себе придумал? Хоть раз совершил достойный поступок? Закрыл товарища собой, пусть и получилось всë так по-идиотски. Может, после этого Саске начнёт относиться к нему более терпимо? А Габриэль…