Выйдя на крыльцо, смогла немного выдохнуть. Ничего страшного, и даже паспорт никому не пришлось отдавать. Он снова надежно спрятан в сумке, только теперь там еще одна страница не свободна. Ну и пусть. Передохну от домашних дел, работы, научусь чему-нибудь, что явно будет полезно в дальнейшем.

– Ник, я тут подумал. У тебя, наверное, не так много времени по магазинам бегать. Можешь ко мне съездить. Все твои вещи так и висят в гардеробной.

И протягивает ключ-карточку. Смотрю на его руку, потом на абсолютно серьезное лицо и спрашиваю совсем не то, что следует:

– А они тебе не мешали? Все это время?

Я в легком недоумении от услышанного, и, разумеется, никуда не поеду. Одного визита в бутик будет вполне достаточно. И время между учебой и работой есть почти каждый день. А ехать в квартиру, где прожила полгода, и забирать вещи, которые не пожелала взять тогда – точно нет.

– Почти не бывал там. Предпочел переехать.

Лицо Артура настолько бесстрастно, что мне и в голову не пришло, будто его решение было как-то связано со мной. Возможно, Лиля настояла. Но в таком случае точно там делать нечего. Какой-то мавзолей наших отношений…

– Если ты не в целях экономии, то, пожалуй, в магазин схожу.

– Хорошо, как хочешь, – убрал ключ в карман пиджака. – Тебя подвезти?

– Да, на работу.

Всю смену не могла выкинуть из головы Каширина, Лилю и собственную гадливость от штампа о фиктивном браке. Вот во что превратились мои прежние мечты… Прямо по классику: «Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство сбываться». А теперь уж поздно печалиться, дело сделано. Следующий этап – расстаться с Тёмой без слез, а потом не сорваться к нему обратно при малейшем проявлении материнской паники. Нельзя, ведь тогда Каширину будет очень легко узнать о сыне. Придется сжать зубы и полностью довериться родителям и врачам.

Уже в раздевалке поняла, что не знаю, что делать дальше. Артур не выдал никаких инструкций, кроме похода в бутик. А мне еще и свои дела нужно делать. Набрала Каширина, извинилась, что поздно. В ответ услышала, что он еще в ресторане, а голос такой, будто то ли заплачет сейчас, то ли убить кого-то соберется.

– Что-то случилось?

Вот какая разница?! Но не смогла не спросить, вдруг это и меня касается, и нашей поездки.

– Да, – ответил глухо, похоже, перевел телефон на громкую связь. – Лиля разнесла мой кабинет. Несколько часов пытаюсь навести порядок, но все бесполезно. Тут ни одной целой бумажки не осталось.

На заднем плане слышу шелест и звяканье. Что это? Она что-то разбила?

– Нужна помощь? Я уже закончила, могу приехать.

– Да, Ник, я был бы очень благодарен. Ты последняя, кто занимался архивом. Я и не лазил туда с тех пор. Сам буду неделю ковыряться и все равно могу не справиться.

– Хорошо, я сейчас.

– Бери такси, встречу.

Поспешно отключилась и начала переодеваться в два раза быстрее. Пострадал архив – это же документы за все года существования ресторана. Конечно, помню, каких трудов мне стоило разобрать там все, разложить, систематизировать. Я даже картотеку сделала, чтобы любую бумажку можно было легко найти. Зачем мне это сейчас? Понятия не имею. Возможно, всего лишь попытка отвлечься от Артёмки и привыкнуть выполнять будущую работу.

Из такси позвонила маме, предупредила, что буду позже. Родительница лишь неодобрительно, но понимающе хмыкнула. Заверила, что дома все в порядке, и они справятся. Понятно, подумала, что я бросилась восстанавливать отношения с отцом Артёма. Логично, но совсем не про меня. Портить наше хрупкое общение, конечно, не буду, потому что понятия не имею, сколько еще денег может понадобиться на врачей. Но и все на этом.

Каширин действительно встретил у крыльца, расплатился с водителем. У дверей пропустил вперед. Хорошо, что он следил за моей реакцией, иначе свалил бы на пол, ведь я буквально остолбенела на пороге. Пострадали не только документы – в этой комнате не уцелело ничего. Ноутбук до сих пор валяется на ковре у стола. Рабочий лэптоп Артура уже не очень похож сам на себя – разбитый и покореженный. Полки сбиты со стен, их содержимое раскидано повсюду. Небольшие офисные шкафы лежат на полу, а их хлипкие задние стенки пробиты в нескольких местах. Стулом что ли? Кругом битое стекло, сверху все тщательно полито кофе из кофеварки и водой из кулера.

– Ты не думал, что тебе нужна охрана?

– Как-то не пришло в голову, – расстроенно ответил Артур. – А вот за машину переживаю, бегаю к окну все время.

– Нужно здесь прибраться. Сейчас за совком и веником схожу.

– Не надо. Я клининг вызвал, рано утром приедут и до открытия все сделают. Надо документы спасти, какие возможно.

– Хорошо, – согласилась, хотя найти что-то в таком хаосе будет непросто.

Положила вещи на подоконник, который, видимо, чудом уцелел. Единственное белое и чистое пятно здесь. Потом мы с Кашириным ползали по полу и собирали все бумажки, что попадались под руку. Большую часть уцелевших документов я узнавала – где-то мудреная таблица, где-то смешной заголовок, а иногда и пометки карандашом на полях. Сама не заметила, как от воспоминаний расчувствовалась настолько, что заплакала. Артур обернулся на мои тихие всхлипы.

– Ник, ну ты чего? Ерунда же, ничего страшного. Перегоню файлы с облака, распечатаем по новой.

– Это ужасно, Артур, – вытерла слезы. – Этот ресторан так много значит для тебя. Шамиль очень переживает за ваши дела. А кто-то приходит и уничтожает все это. Лучше б машину твою поцарапала.

– Машину не надо, – засмеялся Каширин, а потом сразу приуныл. – Я Лиле безразличен, давно это понял. Поэтому вряд ли она сейчас испытывает угрызения совести.

Не знаю, что сейчас испытывает Лиля, вероятнее всего, радость. А я после слов Артура испытала шок. Давно знает, что безразличен, и снова встречался с ней? Два года или даже больше? Когда мы жили вместе, казалось, что понимаем друг друга лучше всех на свете. А сейчас смотрю на него и ни одной мысли в голове, чтобы объяснить эту загадку.

– Прости, что-то я совсем расклеилась. Тяжелый период, все сразу навалилось.

Чтобы отвлечься, встала и отошла к окну. Нужно успокоиться, привести лицо в порядок. Достала салфетки из сумки.

– Что у тебя случилось? Расскажи, я выслушаю. Может, еще что-то смогу, кроме денег.

Надеюсь, не заметил, но спина у меня моментально закаменела. А в голове пронеслась безумная мысль – а может? Нет, тут же отвергла этот опасный бред. Может, поможет, а, может, по судам затаскает. Даже предположить не могу, что ему на ум придет после таких новостей.

– Не хочу говорить. Наоборот, хотя бы здесь отвлечься. Да и тебе неинтересно будет.

– Как хочешь. Ты ужинала?

Потребовалась пара секунд, чтобы припомнить.

– Нет, – помотала головой.

– Пойдем на кухню. Перекусим, отметим.

– Что? – спросила прежде, чем успела подумать.

– Мы сегодня поженились. Забыла?

– Точно. Совсем вылетело из головы.

Пробрались на кухню. Уверена, Дэн завтра будет в ярости, что мы здесь похозяйничали. Каширин быстро собрал сэндвичи и обжарил картофельные дольки во фритюре. Смотрела на его широкую спину и невольно сравнивала. Раньше он готовил иначе, более расслаблено, с шутками. А сейчас, и правда, дерганный, напряженный. Возможно, поводов для радости просто нет – проблемы в бизнесе, фиктивная жена, командировка под угрозой, очередное расставание с Лилей, разгромленный кабинет.

Поели почти в полном молчании. Каширин предпочел разглядывать меня. А я решила держать язык за зубами, чтобы не сболтнуть лишнего. Его внимательные взгляды совсем не смущали – пусть смотрит. Интересно, конечно, о чем думает. Но ведь не скажет, если спрошу. Не захочет говорить гадости о внешнем виде перед поездкой.

После еды поиск документов пошел быстрее. Мы больше не разговаривали, просто складывали все найденное в центре комнаты. Управились часа за три – за окном ночь, спину ломит, спать хочется.