Достает из кармана пиджака мятую салфетку и кладет передо мной. Разворачиваю импровизированную записку и вижу сумму и номер. Рука Ники, узнаю ее почерк сразу.

– А тебе это зачем? – стараюсь выглядеть равнодушным, но сердце колотится где-то в горле, и говорить тяжело.

– Обещал помочь. Мою помощь юным красоткам ты знаешь. Наш ресторан и так на ладан дышит из-за личного. Столько сил сюда вложено, не хочу, чтоб ты с психу сжег его к хренам.

– Да с чего ты все это взял? – изображаю недоумение.

– Хватит, Артур, – прерывает меня. – Позвони ей. Сейчас можешь даже спасибо не говорить. Потом скажешь, если ума хватит не упустить такую женщину еще раз.

На этом Магомедов встает и, не прощаясь, покидает зал. А я остаюсь в полном шоке от случившегося. Сжимаю в руке край салфетки, будто самое драгоценное, что есть в моей жизни на сегодняшний момент.

Подготовка к разговору далась тяжело. Не обошлось без крепкого кофе и самоуговоров. Делать все нужно быстро, еще ведь документы на спутницу оформлять. Билеты в бизнес класс несколько месяцев назад бронировал, нужно изменить данные пассажира. А вдруг Ника не согласится? Или даже разговаривать со мной не захочет? И почему к Шамилю обратилась за помощью? Неужели больше не к кому? Примерно полтора часа понадобилось, чтобы набрать номер. К этому моменту я уже был слегка не в себе, и море резко стало по колено.

– Ника? Здравствуй, – выпалил, едва услышал ее голос после гудков. – Узнала?

– Да, – ответила после небольшой паузы. – Здравствуй. Что-то случилось?

Слышу, как дрожит ее голос, а у самого коленки подгибаются. Поспешно падаю в кресло, потому что ноги держать отказываются.

– Ничего. Встречался сегодня с Шамилем. Говорит, тебе деньги нужны. Это так?

– Да, – отвечает почти шепотом.

– Помнишь, как мы познакомились? – зачем-то спрашиваю.

– Конечно.

– У меня опять есть для тебя работа. Почти то же самое. Сумму, которая нужна, знаю. Заплачу больше. Но есть нюансы. Подъедешь, чтобы обсудить?

– Конечно. Когда и куда?

– В ресторан приезжай. Завтра. Во сколько тебе будет удобно?

– Около двух.

– Хорошо. Пообедаем и поговорим, – зачем-то добавил. – До встречи.

– До свидания, Артур, – прошелестела в трубку, и я отключился.

Не знаю, сколько просидел за столом, уронив голову в ладони. Пока внутренности выкручивать не перестало. Зачем? Зачем я снова делаю это? Обрекаю себя на боль и страдания? А иначе рядом с ней не смогу… Будет опять смотреть своими невинными голубыми глазами. А может, все же прямо спросить, что тогда произошло. Почему она так со мной? За что?

За окном стемнело, прежде чем смог прийти в себя хоть немного. Вызвал такси и поехал домой. Но и там мне спокойно не сиделось и не лежалось. С трудом запихнул в себя кое-как разогретый ужин и начал обзванивать всех, кто должен как можно скорее подключиться к оформлению документов для Ники. В том, что она согласится, больше не сомневался. Не стала бы просить Шамиля, если бы дело не было серьезным. И на дно за эти пару лет не скатилась, иначе Магомедов попользовался бы, заплатил и забыл о ней. Нет, ко мне пришел. Неужели хочет наладить наше общение ради ресторана? Или кто-то о моих планах доложил? Не важно. Во Францию я все равно еду. И Ника едет со мной. А там разговорю ее, если буду в состоянии выслушивать откровения. Или просто соблазню. Компенсирую потом деньгами. Может, я уже придумываю, что это так уж здорово было? Потому что в личной жизни полный голяк. Только Лиля, одержимая идеей выйти замуж. Хотя ума не приложу, на кой я ей сдался при таком количестве любовников. И ведь все не хуже меня, насколько в курсе. Такое чувство, что решила заполучить мою фамилию во что бы то ни стало. Надо бы поосторожней с ней. Такие, если чего-то хотят, редко останавливаются.

К десяти утра я заручился поддержкой всех, кто нужен для скорейшего решения проблемы. В зеркало в офисе старался не смотреть, потому что и гладко выбритое лицо, и белоснежная рубашка, и самый дорогой галстук из имеющихся напоминали о скорой встрече с Никой. И о том, что я до обморока боюсь и одновременно хочу этой встречи. На обед выбрал для нас блюда заранее и как следует настращал шефа, чтобы все было идеально. Подать попросил в кабинет – не хочу, чтобы нам мешали.

Уже с часу был как на иголках – сдувал со стола несуществующие пылинки, несколько раз брал телефон, чтобы все отменить и тут же закидывал его в дальний ящик. Не понимаю, как я вообще смог тогда, два года назад, просто уехать на две недели из города. Было очень больно, это единственное объяснение. Так больно, что это поглотило все прочие чувства и сумасшедшую тягу к этой женщине. Колокольчик на двери звякнул ровно в два. Поднял голову от документов, текст воспринимать сегодня как-то не получается. Ника стоит на пороге. Волосы собраны в хвост, объемное платье, плотные колготки и массивные ботинки. В руках мнет куртку.

– Здравствуй.

Ее звонкий голос будто разбивает мое оцепенение. Чувствую, как сердце начинает кровоточить, а по венам в противовес течет чистое желание. Где-то в районе груди все это сталкивается, перемешивается и преобразуется в чистейшую незамутненную ненависть-страсть. Прикладываю ладонь к этому месту, прочищаю горло:

– Добрый день, Ника. Присаживайся, – киваю на все тот же диван.

Послушно садится, куртку кладет рядом, сплетает пальцы в замок. А она изменилась – повзрослела немного, уже не такая застенчивая. Смотрит прямо, в темно-голубых глазах лед.

– Снова сыграть твою девушку? – звучит чуть насмешливо. – Для кого на этот раз спектакль?

Торопится, видимо, времени у нее не так уж много.

– Не девушку. Жену, – вижу недоумение во взгляде, не ожидала. – Фиктивную, разумеется. А спектакль для потенциальных партнеров и инвесторов.

– Я согласна. Сумму, что я озвучила Шамилю, сразу. Об остальном договоримся.

Вот как… Вот так просто? Даже пару вопросов не задаст? В омут с головой и подробности не важны? Что же у нее стряслось…

К «Райской птице» приехала на двадцать минут раньше. Сначала ходила кругами вокруг здания, потом мялась на крыльце. Вдруг Артур чем-то важным занят. Все еще помню, что некоторые дни у него по минутам расписаны. Без двух два часа дня вытерла не понять откуда взявшиеся слезы, про себя проговорила, зачем вообще я здесь, и решительно дернула ручку двери. Наверное, у меня не хватило бы духу прийти сюда, но уже несколько дней Тёмка капризничает и ревет без всяких видимых причин. Врачи, конечно, в один голос уверяют, что возможные заболевания не могут проявляться подобным образом, но материнская тревога просто сжирает. Постоянно хочется куда-то бежать, и почему бы не туда, где пообещали денег на обследование? Ну и пусть бывший любовник – у некоторых к моему возрасту их десяток. А что расстались отвратительно… Около двух лет прошло, пора и забыть. Было и было.

Вошла, остановилась на пороге. Каширин все такой же потрясающий красавец – мужская харизма на километр вокруг и удивительные темные бархатные глаза. Мне он, очевидно, не слишком рад – отстраненный, серьезный, собранный. Помнится, и в прошлый раз не сразу обратил внимание, гораздо позже впустил в свой идеальный мир. Лучше бы и не впускал, сердце целее было бы.

Присаживаюсь на все тот же диванчик, мимоходом чуть глажу прохладную кожу. Сколько книг по ресторанному делу и сервису было прочитано на нем. Артур молчит, холодно разглядывает. Изменилась, наверное. Редко смотрюсь в зеркало, не чувствую себя женщиной, которую украсили роды. Но он не знает, поэтому, скорее всего, просто подумает, что подурнела. Если ему вообще есть дело до этого. Начинаю разговор сама, мне еще на работу бежать. Его ответ повергает в шок – опять?! Снова делать вид, что у нас отношения? Накатывает сумасшедшее чувство дежавю, а сразу за ним паника. Слишком похоже на плохо замаскированный подвох – вдруг Шамиль просто помогает ему вызнать все про Тёму. Кто-то мог видеть меня с ребенком, общие знакомые… Хотя это и кажется невероятным, но в жизни возможно все. Останавливаю себя, выдыхаю – какая разница? Мне нужны эти деньги, и плевать на все. Даже если он узнает. Сын от бывшей ему явно не нужен. Если еще и серьезные диагнозы… Нет, не хочу об этом думать!