Мне вспоминается дурацкая игра и унижение последующего дня.

Мы еще посмотрим, кто здесь чего стоит. Вы можете сколько угодно сидеть на карантине и придумывать свои тупые задания. А у меня начинается реальный Карантин.

Я тяну на себя дверь и пораженная очередным сказочным видением, вхожу в него.

_________________________________

На этот раз передо мной раскинулась широкая долина. По обеим сторонам ее протянулись цепи высоких заснеженных горных хребтов. Где-то вдалеке пасется стадо животных, вид которых я не могу различить со своего места. Воздух пахнет просто восхитительно. Не идет ни в какое сравнение с тем, что я вдыхала минуту назад «за», точнее «перед» порогом.

Первым делом, я оглядываюсь, чтобы запомнить в каком месте находится моя дверь. Прибежищем ее служит крохотный дощатый сарайчик, выкрашенный в ярко красный цвет. Поскольку других сарайчиков рядом нет, как нет и иных построек, я решаюсь пойти на разведку. Это не город, где в тысяче одинаковых дверей шанс отыскать свою минимален. Здесь все просто, и главное – единственная дорожка, разрезающая местность надвое, тянется как раз от моего сарайчика вглубь долины.

Прихватив с собой телефон, я поглядываю на часы, в надежде зафиксировать тот факт, что время на них остановилось. Собственно, это и было целью моего эксперимента. Я планировала положить мобильник в портал, сразу за границу двери и наблюдать, с какой скоростью будут двигаться (и будут ли вообще) стрелки. Однако сейчас экран показывает сначала два часа ночи, потом два ноль одну, ноль две, ноль три и другие минуты, которые сменяют друг друга в привычном ритме. Странно, почему же тогда, в мой первый визит, когда я пробыла в городе достаточно долго, время в квартире не сдвинулось с места?

Я иду по дорожке, шаря глазами по волнистым подножиям гор. Ничто не нарушает общей эстетики и покоя местности.

Поравнявшись со стадом животных, которые оказываются коровами, я замечаю рядом с ними пастуха. Он вальяжно прогуливается около своих подопечных, и до меня доносится мотив напеваемой им песенки.

Уверенным шагом я сворачиваю с дорожки и направляюсь к пастуху. Завидев меня, он приветливо машет рукой, и тоже идет мне навстречу.

Поравнявшись, мы приветствуем друг друга:

– Доброго дня, – первым говорит пастух.

– Здравствуйте, – я чувствую неловкость, но все же решаюсь обратиться к нему с вопросом. – Вы не подскажете, куда я попала?

Пастух смотрит на меня удивленно, – а разве вы хотели в другое место?

– Да. Нет. Вернее, я не знаю, куда я хотела. Просто я вышла из того сарая, – поворачиваюсь и указываю на красное пятно, разбавляющее общую зелень, оставшееся в нескольких сотнях метров от меня.

– Если вы знаете, как сюда попали и то, что вам здесь нравится, какое значение имеет все остальное? – замечает пастух.

– Но мне просто интересно, – настаиваю я. – Вы здесь живете?

– Конечно, – кивает он.

– А где ваш дом? – не ожидая от себя такой настойчивости при разговоре с незнакомым человеком, я продолжаю допрашивать. Но пастуха это, похоже, не смущает.

– Вон там, за горой, – он машет рукой в сторону. – День пути отсюда.

– День пути? – удивляюсь я. – И как часто вы ходите сюда, чтобы пасти коров?

– Каждый день, – улыбается он. – Животным ведь постоянно требуется зелень для пропитания.

Я приподнимаю брови, прикидывая, как человек может ежедневно приходить куда-то, если расстояние, которое ему нужно пройти равно целому дню пути. Когда же он спит, ест, вообще живет?

– А там, где вы живете, коров нечем кормить? – спрашиваю я.

– Там все почти точно такое же, как здесь, – отвечает пастух. – Только по другую сторону гор.

– Но зачем же вы каждый день приходите именно сюда? – допытываюсь я.

Мужчина приподнимает руку к глазам и пристально смотрит на меня. Его взгляд такой теплый и участливый.

– Ради тебя, конечно, – отвечает он и расплывается в улыбке. – Разве тебе не показалось красивым то, как мои коровы бродят по склонам этой прекрасной зеленой долины?

В недоумении я смотрю на пастуха и уточняю, – то есть вы приходите сюда только для того, чтобы мне показалось красивым это место?

– Да, – подтверждает он.

Делая вид, что поняла, я улыбаюсь ему в ответ и попрощавшись, ухожу обратно. Сначала иду медленно, иногда оборачиваясь и поглядывая на пастуха. Но по мере того, как он отдаляется от меня, мне почему-то становится очень страшно. Я ускоряюсь, а потом перехожу на бег. Несусь так, словно за мной гонится стая голодных собак, хотя на самом деле, единственные обитатели этой долины – пастух и его коровы, мирно прогуливаются по склонам уже довольно далеко от меня.

Сарай уже совсем близко. Нас разделяет всего несколько метров, но я едва ли не запрыгиваю на него. С силой рву дверь в сторону и врываюсь в свою квартиру.

Поспав всего несколько часов, я поднимаюсь еще до того, как звенит мой будильник. Положив на колени блокнот, я пытаюсь записать в него то, что пока никак не укладывается в моей голове.

Во-первых, часы. Когда я оказалась за дверью, они двигались в привычном темпе. Я, конечно не проверяла их перед уходом, но уверена, там они и дальше бы функционировали нормально. До тех пор, пока я не вернулась обратно. Стоило мне переступить порог квартиры, как время тут же вернулось к отправной точке. Нет. Может, не совсем так. Если стрелки и сдвинулись, то самое большее – на несколько секунд. Замерить это, я увы, никак не могла.

По долине я гуляла, примерно полчаса. Значит, часы должны были показать половину третьего. Но, когда я посмотрела на них, они показывали два часа ночи.

Во-вторых, пастух, который проводит целую жизнь в ожидании меня. Откуда он знал, что я приду? Ведь я могла совсем не открыть приложение, разбить планшет, не иметь доступа к интернету. Или, имея в виду меня, он говорил не только обо мне, но вообще обо всех, кто может попасть туда? Значит, должны быть и другие. Пользователи, которым, как и мне попалось приложение.

Недолго думая, я подсаживаюсь к компьютеру, открываю интернет и начинаю искать. Понятно, что в сложившейся ситуации, запросов со словом «карантин» в одном только Яндексе выходит несколько миллионов. Но я не сдаюсь и пробую вбивать разные комбинации: «приложение карантин», «карантин для телефона», «карантин – дверь в потусторонний мир» и тому подобное. Ни одна из моих попыток не дает результата.

Нет. Такая тактика не подходит. Если я и могу найти ответы, то только в самом планшете. Я беру его в руки. Обыкновенная железяка с микросхемами. Черный, невзрачный чехол. Для верности я начинаю свои поиски именно с него.

Первым делом раздеваю планшет и внимательно осматриваю. Это было бы идеальным решением – найти, в его внутреннем потайном кармашке бумажку с посланием. Типа, «если ты нашла это, значит…».

Разумеется, никаких бумажек, в чехле нет. Но я не сдаюсь и пробую просматривать чехол под светом фонарика. А что? Мало ли.

Дальше перехожу, к самому устройству. Только сейчас я замечаю, что с планшета, оказывается можно звонить. Правда список контактов пуст, но мне приходит в голову гениальная идея. Я трачу не более минуты на ее проверку в интернете. Оказывается, можно легко узнать номер симкарты в айпаде (если она там есть), просто посмотрев его основные настройки.

Неужели мне хоть в чем-то везет? Я выписываю одиннадцать цифр телефона в блокнот, и вбиваю их в поисковик. Первая информация, которую мне выдает сеть такая:

«данных об абоненте нет. ПАО Вымпел-Коммуникации, Республика Башкортостан».

Прикольно. Где мы и, где Башкортостан. Получается, прошлый владелец планшета сейчас в нескольких тысячах километров от меня. «Если он еще жив», – добавляет внутренний голос.

Обзор других сайтов, не дает желаемого результата. Все они предлагают за деньги «пробить» абонента. У меня даже собственной банковской карточки нет. А попросить деньги у мамы, даже под самым лживым и важным предлогом не выйдет. Остается только один вариант. Допросить Крашеную. Но сделать это нужно так, чтобы она ничего не заподозрила.