Эти забавы позволяли им развеять скуку и, на удивление, сблизили их. Потому что Макс, какие бы цели не преследовал, действительно любил рассказывать о своих любимых героях. А вот Асмодей… его забавляло слушать парнишку. Видеть, как загораются его глаза. Чувствовать его смущение.

Магнус все не появлялся и не появлялся. Время шло. И единственным собеседником, который был у Макса это Принц Ада, который реже посещал свои увеселительные заведения. Чаще проводил время дома. Привычка много читать у него сохранилась, но ее изрядно разбавляло присутствие нефилима. Их совместные ужины, бесконечные разговоры и касания, которые давно перестали быть случайными и непродолжительными.

В какой-то момент Асмодей просто склонился и поцеловал парнишку. Тот застыл, как изваяние, быстро моргая и ошалело глядя на демона. Этот поцелуй был настойчивым, несколько жестким, но не грубым, терпеливым. Сухие губы Асмодея мягко касались губ Макса. Снова и снова. Пока тот не поддался этому пьянящему безумию. Прикосновения демона отдавались непривычными ощущениями. Это была смесь чего-то запретного и желанного. Собственные барьеры, выстроенные принципами и законами сумеречных охотников, трубили тревогу и велели оттолкнуть мужчину. Но позывы тела, собственные желания и ощущения, буквально молили продлить мгновения еще хотя бы на секунду.

Асмодей же властно положил ладонь на лицо парнишки и, надавив подушечкой большого пальца на подбородок, начал целовать Макса иначе. Глубже. Жарче. Вырывая стон наслаждения от соприкосновений двух языков. И этот звук, вырвавшийся из груди нефилима, словно вернул ему крупицы разума. Охотник оперся ладонями в грудь демона отталкивая его.

— Прекрати! — велел он, отползая подальше, пока не уперся спиной в противоположный подлокотник дивана, на котором они сидели. — Не делай так больше. Никогда. Слышишь? Никогда. И… свяжись уже с Магнусом. Я хочу домой. Где его черти носят?

Парнишка был напуган. Его сердце стучало, как сумасшедшее. Красивые глаза широко распахнуты, пухлые губы слегка приоткрыты и блестят. Асмодей посчитал, что если бы Макс по-настоящему не хотел этого, то он бы оттолкнул его с самого начала. Он бы вышел из комнаты, если бы злился. А подобное поведение присуще тем, кто хочет увидеть дальнейшее развитие событий. Тем, кто ждет действий от партнера. Потому Асмодей схватил его за лодыжку и потянул на себя.

— Что ты дел…? — воскликнул парень, но не успел закончить своей фразы, потому что демон поцеловал его в очередной раз.

Асмодей никогда не задумывался о своем отношении к этому нефилиму. Просто воспринимал его как должное. Ну есть и есть. Ну уйдет и уйдет. Потому он пропустил тот момент, когда Макс начал вызывать в нем такое желание. Впрочем, Принц Ада не отрицал и тот факт, что он давно не посещал публичных домов и не сбрасывал стресс. Возможно, потому его так тянуло сейчас к этому пареньку.

Такому нежному, невинному. На фоне его добродетелей желания Асмодея казались чем-то грязным, отвратительным, а от того желание лишь разрасталось. Демону по природе своей хотелось все портить, осквернять. И именно это он и собирался сделать. Целуя парнишку, изучая его рот своим языком, стискивая бледные запястья, касаясь нежной кожи на шее. Хотелось, чтобы каждая клеточка Макса была отмечена им. Кричала о том, что он принадлежал Асмодею. Отдал ему свое тело. Свою чистоту и невинность.

Но помимо прочего, Принцу Ада очень хотелось доказать пареньку, что его глупые мечты о том, что есть возможность встретить кого-то один раз и на всю жизнь — чушь собачья. Самая настоящая ерунда. Ересь, с которой он сможет распрощаться после того, как Асмодей сделает его своим. Это желание было похоже на идею фикс. На помутнение, от которого разум отключался, оставляя на своем месте лишь чистое желание и похоть.

Что же до Макса, то он пытался протестовать в самом начале. Только делал это слишком мягко и податливо. В конце концов, он был сумеречным охотником и мог применить силу, мог сражаться, мог хотя бы укусить своего обидчика. Но вместо этого он говорил: «Нет», подставляя свою шею для поцелуев и укусов. Он выгибался в спине, сладко постанывая, а потом встряхивал головой и просил отпустить. Бедный, растерянный мальчик. Мальчик во власти своих собственных желаний и страстей. Мальчик, в котором борются остатки его принципов с уступчивостью самых сокровенных фантазий. Его отказы были своего рода психологической защитой. Механизмом, который позволит сказать, что он был против. Что он заявлял об этом. И плевать, что после этого он обвивал бедра Асмодея собственными ногами, умоляя не останавливаться. Плевать, что он царапал спину своего любовника, постанывая от его действий. Плевать, что он просил еще снова и снова. Плевать на все. Потому что это будет только потом. А сейчас были лишь они и их греховные желания. Их стремление друг к другу. И похоть. Ослепляющая, пьянящая похоть, которая могла зародиться между теми, кто проживает под одной крышей и проводит много времени только друг с другом. Похоть и наслаждение. Наслаждение и воплощение фантазий. Реальность отступила, оставив лишь их двоих. Их жадные души, их ненасытные тела, их пылающие сердца, торопливо отбивающие ритм и время до момента их пробуждения от этого безумства. До момента осознания произошедшего. До момента долгожданного появления Магнуса Бейна.

***

— Асмодей! — громко позвал маг, в очередной раз осматривая комнату, заваленную книгами.

— Не стоит так вопить, мальчик мой, — раздался голос демона.

— Где он?

— Агалиарепт? Вновь в Эдоме. Ты же знаешь дурацкие правила: умершие в мире смертных демоны возвращаются сюда. Но я лишил его части сил, и с должности его уже сместили. Так что вам не о чем волноваться, — хмыкнул он. — Но что мы все о делах, да о делах? Не обнимешь отца?

— Ты никто для меня! И никогда не станешь мне отцом. Ты лишь использовал меня, — прошипел Магнус, кипя от гнева. Как обычно. Ничего нового. Конечно, временами сын его жутко бесил, но в целом Асмодей считал подобное отношение отличным началом. Если бы Магнус ничего к нему не чувствовал, то было бы куда хуже. А так — от любви до ненависти. И подобные вспышки ярости — это лишь отблески его обиды. Когда-нибудь тот успокоится. И все между ними будет иначе. Тем более, что Александр хорошо влияет на Магнуса. Как успокоительное. Бейн стал уравновешеннее, увереннее в себе. Такими темпами рано или поздно, они доберутся до перемирия и взаимного признания.

— Где Макс? — не столько спросил, сколько потребовал маг.

Асмодей хмыкнул и развел руками, ничего не говоря. Когда ты являешься с какими-то вопросами или просьбами, то следует вести себя вежливее, если рассчитываешь получить ответы. К тому же Магнус прервал их. И одно дело Принц Ада, способный привести себя в порядок щелчком пальцев. И совсем другое мальчишка, которому нужно время, чтобы одеться и переварить произошедшее.

— Говори, куда ты его дел? Чего ты хочешь за него?

Демон посмотрел на сына каким-то долгим, нечитаемым взглядом, после чего произнес:

— Забирай, если найдешь. Я не возражаю.

В этот момент послышались легкие шаги позади Асмодея.

— Макс! — воскликнул Магнус, стремительно приближаясь к парню и заключая его в объятия. — Как ты? Он сделал с тобой что-нибудь?

Принц Ада обернулся и с интересом смотрел на нефилима. Ему был любопытен не столько ответ на заданный вопрос, сколько реакция этого охотника на произошедшее между ними. Но Макс упорно избегал взгляда желтых глаз. Он не смотрел ни на Магнуса, ни на его отца.

— Все хорошо. Все хорошо, Маггс. Тебе не о чем волноваться. Просто… забери меня домой.

Маг посмотрел на Асмодея, словно тот намеревался преградить им путь, но демон ничего не говорил, никак не возражал. Только стоял и не сводил глаз с Макса.

— Тогда пойдем, — подытожил маг, утаскивая парнишку за собой.

— До встречи, сынок, — спокойно попрощался Асмодей. — Приятного возвращения домой, Макс.

Нефилим лишь прикусил губу и с явным усилием сдержался, чтобы не посмотреть на своего любовника перед уходом.