— Влад, а где мой лук?

— Лук? — удивился тот.

— Тот, что раньше принадлежал Ричарду Грею. Ты сказал, что он — мой трофей.

Усмехнувшись, граф развернул меня в сторону лошади, и я увидела желанное оружие, притороченное к седлу рядом с пленником.

— Повесишь над кроватью, как делают охотники с чучелами добытых зверей?

— Зачем же? В нашей оружейной.

Граф отдал приказ выступать.

Путь через лес занял весь оставшийся день вплоть до самого заката. Солдаты рассредоточились, прочесывая местность и охраняя основную группу, в составе которой находилась и я. Слева и справа от меня шагали два дюжих бойца с квадратными каменными лицами и мушкетами наперевес. Для конспирации мне тоже выдали небольшой карабин, заранее предупредив, что он не заряжен. «Чтобы на случай боя ты не имела ни малейшей возможности в него ввязаться» — пояснил супруг. Впрочем, опасения графа не подтвердились, путешествие прошло без эксцессов. Видимо, разбойники действительно не решались связываться с превосходящими силами противника, а может, потеря главаря обескуражила их и на время выбила из колеи.

Как бы там ни было, к опушке вышли без потерь. Там нас ожидал еще десяток кавалеристов, присматривающих за лошадьми их товарищей и стерегущих выход из леса. Уже совсем стемнело, однако факелы из предосторожности не зажигались. Если бы не луна, временами выглядывающая из-за низких рваных туч, темнота казалась бы совсем непроглядной.

Откуда-то возник Гэбриел, натягивая на голову поданную солдатом шляпу, приблизился ко мне и крепко обнял.

— Здесь наши дороги расходятся, Аликс, и я вынужден попрощаться.

— Ты снова покидаешь меня, — грустно произнесла я, прижимаясь к нему. — И снова я не буду иметь от тебя никаких вестей.

— Ненадолго, сестренка, — брат поправил на моей голове съехавший на бок кивер. — Как только закончу свои дела здесь, обязательно вернусь в Румынию. Насовсем.

— Неужели? — обрадовалась я, поднимая голову.

Гэбриел улыбнулся:

— Мне надоело путешествовать. За несколько месяцев скитаний я понял, что нет ничего лучше родной стороны.

Неспешным шагом к нам подошел граф, и брат разомкнул объятия, передавая меня законному «владельцу».

— Не думал, что когда-нибудь скажу это, — задумчиво произнес супруг, кладя руку мне на плечо, — но я благодарен тебе за помощь, Ван Хельсинг. Пригласил бы тебя в замок, но знаю, что ты откажешься.

— Конечно, откажусь! — воскликнул Гэбриел и добавил уже тише. — Прощай, Дракула, береги мою сестру, — приложив два пальца к шляпе и кивнув мне, брат растворился во тьме.

— Нам тоже пора, — проговорил граф, подталкивая меня к оседланной лошади.

Рассевшись по коням, наш отряд направился к Ноттингемской крепости.

Добравшись до замка, граф поручил меня заботам взволнованной камеристки и целого сонма английских служанок. Сам же, наскоро переодевшись в парадный костюм, приказал закладывать тюремную карету и седлать свежих лошадей, а также вызвать доктора, чтобы тот осмотрел пленного.

— Его жизнь слишком дорого мне обошлась, — пробормотал супруг, заходя в мои покои попрощаться, — чтобы позволить ему умереть, не повидавшись с английским королем.

— Поедешь, даже не отдохнув? — расстроилась я.

— Не имею не малейшего желания ночевать с атаманом под одной крышей, даже если ему отведут место в конюшне, — пояснил он, натягивая перчатки. — Кроме того, моя дипломатическая миссия и так слишком затянулось, чтобы позволять себе терять дополнительное время.

Закончив все необходимые приготовления, граф во главе внушительного конвоя, охраняющего карету, отправился в Лондон.

После всех пережитых приключений страшно хотелось спать, но отсутствие даже призрачных средств гигиены в течение последних двух дней было слишком мучительным, и я не устояла перед искушением принять ванну. После чего, облаченная в великолепный шелковый пеньюар, расслабилась в удобном кресле перед туалетным столиком, пока служанка расчесывала и приводила в порядок мои волосы, заодно рассказывая обо всем, что происходило в замке за время моего отсутствия.

Как и ожидалось, супруг был в бешенстве, такого всплеска ярости наши слуги не видели никогда. Под горячую руку граф хотел перевешать всех охранников, не справившихся с обязанностями, но потом немного остыл. Несчастного конюха, польстившегося на золото и организовавшего миледи незаконную прогулку, так и не нашли. Оставалось лишь надеяться, что парню хватило ума скрыться, не дожидаясь гнева господина. Сутки спустя на переговоры явился «негодяй Грей», а потом и «его сиятельство граф Ван Хельсинг», затеявший с моим супругом дуэль на мосту, завершившуюся, впрочем, довольно мирным совещанием в кабинете. «Так и знала, что эти двое не обойдутся без драки» — с волнением думала я, слушая красочный рассказ служанки. Договорившись, новоиспеченные союзники собрали военный отряд и поскакали спасать графиню. Дальнейшее было мне известно.

Разговор затянулся на несколько часов, поэтому улеглась я далеко за полночь. После тесного разбойничьего шалаша и неприветливого Шервудского леса своды Ноттингемской крепости показались мне райской обителью, а простая чистая постель — царским ложем. С наслаждением кутаясь в теплое одеяло и вдыхая изумительный запах свежих простынь, я чувствовала бы себя совершенно счастливой, если б не одно «но» — отсутствие любимого супруга. Однако теперь его жизни не угрожала прежняя опасность, и эта мысль примиряла с вынужденным одиночеством, позволяя спокойно заснуть.

========== Глава 19. Ноттингемское вино ==========

Наступал октябрь — самый яркий и красивый месяц в Румынии, но в северной Англии его приход ознаменовался промозглостью и еще большим холодом. С утра до вечера шел дождь, останавливаясь лишь затем, чтобы накрыть окрестности сырым клочковатым туманом. Солнце совсем не появлялось из-за хмурых туч, словно в чем-то обиделось на тоскующую землю. Редкие деревья и кустарники, видимые из окон замка, стремительно облетали, оголяя кривые тощие ветки, и от этого казались еще более уязвимыми на пронизывающем ветру.

Я бродила из комнаты в комнату, не зная чем себя занять. В отсутствии мужа, в неизвестности все валилось из рук. Главарь разбойников пленен, но на свободе остались его товарищи из шайки, и я даже не могла предположить, какие действия они предпримут, чтобы попытаться освободить своего атамана и как это может коснуться графа. Обещание брата «позаботиться» обо всем мало успокаивало. Всюду, куда бы я ни направилась, за мной по пятам следовал Рувим — высокий плечистый воин, уже немолодой, но все еще полный сил, один из тех десяти, что составляли нашу свиту, сопровождавшую всю дорогу из Румынии. Таково было указание графа — и охранник в точности исполнял его, оставляя меня в покое лишь в спальне и ванной — но там вахту принимали служанки. Поначалу меня раздражало подобное неусыпное наблюдение, но потом я смирилась, понимая, что заслужила его своевольными поступками.

На пятый день после того, как граф со своим пленником отбыл в Лондон, по замку пронесся клич: на горизонте замечена приближающаяся кавалькада всадников.

— Это он! — вскричала я, бросаясь к окнам и, конечно, никого там не увидев. Что за безумный архитектор строил эти стены, отводя для взгляда на мир крохотные отверстия, к тому же затянутые непонятным мутным материалом, который в средневековье гордо именовался стеклом?

— Рувим! — я в отчаянии обернулась. — Пожалуйста, давай выедем и встретим графа. Ты будешь скакать рядом и, таким образом, охранять меня.

— Сожалею, мадам, но милорд запретил вам покидать пределы замка, — с искренним сокрушением в голосе ответствовал телохранитель.

Да уж, прослуживший у супруга не один год вышколенный охранник — не юноша-конюх, он не нарушит приказа хозяина, хоть в лепешку разбейся.

— Тогда проводи меня на крепостную стену, через эти проклятые окна ничего не видно.

— Сожалею, мадам, но милорд запретил вам подниматься на стену.

Нетерпеливо вздохнув, я забарабанила пальцами по подоконнику.