Чтобы не скучать и хоть как-то ориентироваться в незнакомой стране, я брала у графа уроки английского языка, который тот великолепно знал. К концу поездки я научилась неплохо понимать чужую речь, но сама разговаривала настолько через пень-колоду, что благоразумно предпочитала молчать, дабы не позориться.

По мере нашего продвижения на север погода менялась: климат становился более мягким, жара постепенно спадала, уступая место приятной прохладе. К началу третьей недели путешествия мы добрались, наконец, до моря. Там нас ждало большое и хорошо оснащенное судно с белыми полотнищами парусов и вытянувшейся в струнку фигурой нимфы на носу.

Когда я впервые ступила на палубу корабля, то ощутила легкое волнение, а когда он медленно, словно нехотя, отчалил от пирса — восхищение, граничащее с восторгом. Вцепившись руками в перила и перегнувшись через них, я смотрела, как бурлит вода за бортом, все быстрее и быстрее, выплескивая вверх фонтанчики брызг. Подошел граф, я обернулась к нему, но тут налетел ветерок, взметнул мои волосы, растрепал непослушные пряди. Я встряхнула головой, откидывая их с лица, а граф обнял меня за талию, притянул к себе и прошептал на ухо что-то очень личное. В шелесте ветра я не разобрала его слов, но по интонации поняла, что он хочет мне сказать.

Плавание проходило чудесно, и даже легкая дурнота от постоянного укачивания, которая, впрочем, скоро прошла, не могла испортить настроения. В основном дул более или менее свежий бриз, раздувавший паруса, и корабль быстро летел по волнам. Русская команда относилась к нам приветливо и дружелюбно, а с капитаном я даже подружилась. Это был полный пожилой человек, очень опытный и знающий свое дело до мельчайших деталей. Многие часы я проводила на капитанском мостике, где он рассказывал мне о кораблях, их устройстве и оснащении, объяснял простейшие навыки управления судном, вспоминал байки о пиратах и сокровищах. Граф посмеивался над моим новым увлечением и спрашивал, не угодно ли графине вместо конюшен завести парочку небольших яхт.

Наконец, на седьмой день после отплытия из России вдали показались английские берега.

========== Глава 4. С корабля на бал ==========

Лондон встретил меня туманом и холодной мелкой моросью. Зябко кутаясь в теплую накидку и опираясь на руку графа, я сошла на темные сырые камни пристани. Невдалеке выстроился небольшой отряд всадников под предводительством бравого офицера. Его величество король Георг, предупрежденный о прибытии румынского дипломата, распорядился выслать ему навстречу почетный эскорт. Офицер приблизился к графу и спросил, не тот ли он посол, которого вот уже несколько дней ждут во дворце. Граф кивнул, после чего офицер повернулся к своим солдатам и что-то крикнул, а нам предложил сесть в поданный экипаж. Вскочив на коня, он поскакал по дороге, карета тронулась следом, а за ней отправились наши охранники и английские солдаты.

Я не успела толком рассмотреть дворец, к которому мы подъехали, потому что нас тут же провели к королю. Его величество ожидал в своем кабинете в окружении жены и нескольких особо приближенных советников. «Его сиятельство граф Дракула, посол королевства Румынии с супругой!» — доложил чопорный дворецкий, после чего нам было разрешено войти.

Король Англии восседал на богатом резном кресле у письменного стола старинной работы, рядом стояла королева, а поодаль тесным полукругом столпились министры. Когда граф подошел к нему и почтительно поклонился, он сдержанно кивнул головой.

Граф тут же начал длинную приветственную речь, полную витиеватых слов и завуалированных комплиментов. Ее суть сводилась к восхвалению Георга как личности и отца нации, самой нации, а также благословенной земли, имеющей счастье носить на себе такой великий народ. Король благосклонно внимал, а потом сказал ответную речь в том же духе, только обращенную к Румынии. Я слушала их, широко раскрыв глаза и затаив дыхание, столь редкие и сложные эпитеты, употребляемые ими, в английском варианте мне были неизвестны. Но, к счастью, рядом оказался переводчик, который милостиво согласился меня с ними ознакомить. На моей родине при общении с монархом использовалось куда меньше церемоний, хотя дипломатия — штука тонкая…

Красноречие мужчин иссякло, и настала моя очередь представиться королю. Я сделала глубокий реверанс, а граф тем временем подошел к королеве, поклонился и восхитился красотой, сравнив с ангелом, сошедшим с небес и осветившим путь смертных.

Когда с приветствиями было покончено, его величество предположил, что графиня, видимо, устала с дороги, поэтому он не смеет ее задерживать и предлагает проследовать в специально выделенные ей покои. «А вас, граф, я попрошу остаться» — добавил он. Я действительно была утомлена, причем больше церемонией приветствия, нежели предшествующей дорогой, поэтому с радостью покинула это высокородное общество. Король Георг мне не понравился. Он произвел впечатление человека холодного и эгоистичного, а в его вежливых словах проглядывала фальшь. Хотя, возможно, мне это только показалось.

Идя следом за служанкой, показывающей дорогу, я украдкой разглядывала дворец. Нет слов, он был великолепен, поражая размерами, богатством и красотой убранства, однако большое количество стражи в коридорах и редкие группки расфранченных придворных, о чем-то шушукающихся и провожающих меня внимательными взглядами, портили впечатление.

Добравшись до комнаты, предназначенной мне, я наконец-то вздохнула с облегчением и собралась было переодеться и принять ванну, как вернулся муж. Несмотря на легкую тень, омрачившую его чело, он был спокоен и даже беспечен. Мельком оглядев доставшиеся нам покои, развалился на диване.

— Сегодня нам надлежит присутствовать на торжественном королевском приеме, — сообщил он.

— С корабля на бал? — удивилась я. — Надеюсь, не в нашу честь?

— Конечно, нет, — рассмеялся супруг. — Такое гостеприимство не в стиле английского короля. Он устраивает банкет по каким-то личным соображениям, но, поскольку подвернулись мы, он выразил надежду, что граф и графиня почтут его своим присутствием.

Королевское приглашение было, безусловно, лестным, но все же я предпочла бы повременить. Чужая страна, неизвестные правила и незнакомые обычаи — не зная их, было довольно неловко выходить в местный свет. Однако королевская просьба равносильна приказу, а посему не обсуждается.

— У тебя три часа на подготовку, — обрадовал граф, сам направляясь в ванную.

========== Глава 5. Странные танцы ==========

Я велела служанке приготовить мое лучшее платье, а потом спросила, какие прически носят при английском дворе. Оказалось, здесь в моде высокие начесанные кудри, тщательно уложенные и немного припудренные. Такое издевательство над волосами показалось мне излишним и, решив, что статус иностранки позволяет некоторые вольности, я пошла на компромисс, подняв часть локонов наверх и украсив золотой ажурной заколкой с жемчужными нитями, а остальным прядям позволила красиво рассыпаться по плечам.

Ближе к шести часам вечера в огромной бальной зале стали собираться гости и придворные. Разносили напитки и закуски. Женщины о чем-то сплетничали, мужчины важно и глубокомысленно обсуждали положение дел в мире и при дворе, а я смотрела во все глаза и пыталась сориентироваться, понять, как именно следует себя вести в незнакомом обществе. Удивительно, но граф чувствовал себя как рыба в воде. Поручив меня заботам какой-то немолодой фрейлины, в меру дружелюбной и в меру словоохотливой, он по очереди подходил к министрам и советникам, а они обрадованно жали ему руку и кивали головой. Словом, все выглядело так, будто они уже давно знакомы.

Играл оркестр, но скорее для фона, все ждали появления королевской четы. И вот со стороны входной двери раздался зычный голос глашатого: «Их Королевские Величества, король Георг и королева София!» Все расступились и склонили головы, давая дорогу монарху. Он торжественно провел супругу через зал и усадил на трон, садясь рядом и подавая знак к началу танцев. Зазвучала громкая музыка, кавалеры стали приглашать дам. Граф неожиданно материализовался где-то сбоку, поймал меня за руку и потянул в сторону, где стояло несколько уютных кресел, а на столике между ними возвышался поднос с напитками.